Сергей Радин - Не будите спящую ведьму

Майор снова пустил запись. Она была не откорректирована. Сначала мы увидели будни научной лаборатории: туда-сюда сновали люди в спецкостюмах и спецхалатах, оживлённые и сосредоточенные; они деловито обсуждали что-то, изредка смеялись, в обеденный перерыв группами шли в столовую; между медицинско-лаборантскими одеяниями время от времени мелькала тёмная форма охраны. В общем, счастливый мир довольных своей работой людей. Затем ночь. Охрана по двое обходит коридоры. Очевидно, в лаборатории придерживались земного расписания, чтобы служащие чувствовали себя комфортно во внеземных условиях. Последняя патрульная двойка исчезла во тьме сумеречных коридоров.

— С этого момента смотрим внимательно, — вполголоса сказал Брент.

Камеры в переходах, коридорах, рекреациях зафиксировали постепенно нарастающее освещение. Наконец свет засиял в полную силу везде, кроме рабочих помещений, что было видно, благодаря прозрачным стенам. Но людей в поле зрения камер не наблюдалось.

— Когда охрана не явилась на места, компьютерная система, обеспечивающая работу лаборатории, законсервировала здание, — прокомментировал майор. — У неё, как и любой системы, есть такая функция. Энергообеспечения ей хватило бы надолго. Показывать следующий рабочий день подробно не буду. Вот самые интересные записи.

Что-то похожее на порыв метели промелькнуло по экрану. Часть этого что-то на секунду замерла — дрожащая смутная тень, дымок от догоревшей свечи. А ещё через секунду мы созерцали пустой экран.

— Что скажете по поводу эпизода? — весело спросил Брент.

— Где был эпизод? — возмутилась Бланш Кремер. — Всего лишь начало!

Римский патриций Луис Гилл медленно, раздумчиво высказался:

— Мне кажется, взорвалась камера слежения. Если бы она просто отключилась, записанное пространство сузилось бы до точки, которая, в свою очередь, исчезла бы. Я знаю, какой марки оборудование используется на осваиваемых планетах, и знаю, как оно себя ведёт.

— Прекрасно! Неплохая версия по краткосрочности эпизода. А теперь, пожалуйста, по его сути!

— Не понимаю, зачем вам это обсуждение! — фыркнул рыжий Флик. — Записи у вас давно. Специалисты их явно проштудировали и проанализировали. Так что вы знаете, что произошло. Зачем вам наше мнение?

— Специалисты не знают — что произошло. Каждый из нас, — майор интонационно выделил "из нас", — побывал на разных планетах и сталкивался с разными чудесами, которые не являются чудесами для аборигенов. Может, у кого-то содержание эпизода вызвало впечатление, что вы уже сталкивались с чем-то, пусть очень смутно, но знакомым?

Минута молчания.

— Ясно, что такого никто не видел, — нетерпеливо сказала Бланш. — Мне, как женщине, наверное, легче будет задать парочку вопросов, которые вертятся сейчас у всех на языке. Можно, что ли, майор?

— Слушаю.

— Эти тени — каков их состав? Они призрачны, но ведь живые, не так ли? Какого они происхождения — белкового, растительного? И ещё…

Бланш Кремер оказалась дамочкой въедливой. Благодаря ей, мы узнали, что компьютерный анализ тени выявил достаточно странный белок: его клетки стремительно перемещались внутри бесформенного пространства, но распадаться вовсе не собирались. Что-то удерживало их в условном целом. Да, именно тень разбила камеру слежения, но осознанно она поступила или случайно — неизвестно. Каким образом тени прошли мимо охраны, выяснить не удалось. Являются ли они аборигенами Персея, неизвестно.

— Эпизод второй! — объявил майор.

Глядя, как постепенно темнеют коридор за коридором, помещение за помещением, все сразу поняли, что идёт отключение энергии. Вскоре нам показали огромную сплошную стену, в поверхности которой тускло теплились два фонаря, предназначенных для освещения коридора. Слева отчётливо был виден поворот в чёрную пропасть. Зрители напряжённо всматривались то в стену, то в тёмный поворот.

— Это… помещение энергоблока? — неуверенно предположил Синклер Мид. — Значит, сотрудники лаборатории закрылись здесь?

— Сотрудники, оставшиеся в живых, — уточнил Леон Дайкс.

— Вот оно что-о! — протяжно сказал Марк Флик, потирая веснушчатую переносицу. — Значит, нам всё-таки предстоит быть спасательной командой?

— Никаких спасательных команд! — возразил Брент. — Только разведка — и ничего больше!

— Ага! Как вы нам там расписывали? Высадились, осмотрелись — и назад. А если высадимся — и нас там сразу встретит стая этих теней?

— Вот почему нас так мало! — с понимающей ухмылкой пропела Бланш. — Высокие чины из Межгалактики забрасывают на Персей живые датчики, прежде чем посылать силы посерьёзнее! Разведка боем! Надеюсь, хоть оружием нас снабдили серьёзным, майор? Чур, мне ядерную базуку! Эта птичка щебечет в моих руках виртуозно!

Я вспомнила, как едва не оглохла от рёва последней виденной мной базуки, но поправлять Бланш не стала. У каждого своё представление о свойствах предметов.

— Майор, ни одного человека в записях больше не было? — охрипло спросил Лоренс Маккью, напарник патриция Гилла.

Брент покачал головой.

— И что с ними случилось — ни на одной камере?

Снова качание головой.

— Но ведь там города! Мегаполис! Миллионы переселенцев!

— С ними связь была прервана раньше, чем с городом-лабораторией Аугустуса Кейда, — бесстрастно ответил Брент.

— И мы, четырнадцать человек, включая пилотов…

— Двенадцать. Пилоты остаются на катере и не принимают участия в разведке.

Бланш на это заявление сказала только одно слово, не изучаемое в цивилизованных учебных заведениях и брезгливо воспринимаемое филологами всех мастей. Но слово, эмоционально убедительное, и присутствующие согласились с брюнеткой. Впрочем, не все. Озадаченно дёргая круглой головой, точно в такт жёсткой песенке, Барракуда остекленевшими глазами пялился на потухший экран, то ли мыча, то ли ворча. Осознав несогласное меньшинство, все притихли и услышали:

— Тени… Тени… Тени…

— Боуэн, ты что-то вспомнил?

Майор хищно склонился к сириусцу. Я заметила, что Тайгер тоже качнулся всем телом к Барракуде. Лицо лейтенанта расслабилось в маске профессионала, сосредоточенного на деле. Интересно, Тайгер не только улавливает и классифицирует эмоции — а что ещё? Скорее всего, сейчас, нащупав едва заметный след эмоции, сопровождающей воспоминание Барракуды, он старается этот след обозначить ярче. Судя по взгляду Брента, мельком брошенному на эмпата-биосенса, я догадалась правильно.

Но восстановить воспоминание Боуэна не дали.

Из коридора в кают-компанию ворвалась звуковая волна из множества взрывов, грохота мелких предметов и звона разбитого стекла.