Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни. Том 2

Таши выругался на лаарси.

- Да!? просто так взял и нарисовал?!

- В чем дело, молодой человек? - подал голос больной с кровати.

Таши вдохнул. Выдохнул.

- В том, любезнейший, что душа вашей дочери заключена в этот портрет. И если его от вас не убрать - долго вы не проживете.

- ЧТО?!

Таша Ладорат взвилась не хуже некроманта.

- вы понимаете, о чем говорите?!

- Более чем. Работа такая, - огрызнулся некромант. - Слуги где?

- Сейчас позову.

- Вот и отлично. Это надо немедленно снять. И в доме наверняка есть второй такой портрет. Дочери Рейно.

- Есть…

- где?

- в гостевой, кажется.

- Прикажите найти и принести, - распорядился некромант. - в кабинет к Кайно. Я буду ждать там.

И вышел, хлопнув дверью.

Старики переглянулись. И мужчина на кровати взмахнул рукой.

- Иди, Мила. Распоряжайся. А мне расскажешь, хорошо?

Женщина кивнула - и почти выбежала из комнаты. Некромант?!

Да хоть бы и сама восьмилапая к ней в дом явилась! Лишь бы родные живы были. А судя по словам некроманта… что-то их еще ждет неприятное…

Кайно Ладорат посмотрел на некроманта с удивлением. Но Таши было не до того. Он промаршировал по комнате, упал в кресло и выдохнул.

- Брат твой где?

- Да у себя теперь. Рисует…

- Кого?

- Он хотел отца нарисовать.

- Вот как? Ну, поздравляю. Злодея можешь брать хоть сейчас, - издевательски протянул Таши.

- Что?!

- Так вот. Я вчера говорил про душу?

- Да.

- А сейчас посмотришь, к чему она привязана.

Был бы Кайно собакой - у него бы уши торчком встали. Но вместо этого он молча сидел и ждал. Ждал и Таши, пока в кабинет не внесли два портрета.

Две женщины.

Одна, Ливелла - постарше. Яркая, умная, броская, с сильным характером и невероятно похожая на своего брата. Вторая - помладше. Копия своей матери. Та же проявляющаяся стервозность в линии рта, те же капризные глуповатые глаза, те же жидковатые волосы…

И все же было в этих портретах нечто невероятно схожее. Особенно если их поставить рядом. Казалось что еще секунда - и обе женщины заговорят. Улыбнутся, поправят волосы, небрежно выйдут из рамы…

Таши усмехнулся. Он дождался, когда в кабинете останется только Кайно Ладорат и его мать - и протянул руку к портрету Ливеллы.

- А теперь полюбуйтесь. Ваашесс!

Сила, сброшенная в призыв,, на этот раз не ушла в никуда. Она канула в портрет, как камень в озеро. И несколько секунд ничего не происходило. Мила уже нахмурила брови, но высказаться не успела. Портрет словно бы поплыл. Легкая дымка пронеслась над ним, отделилась от рамы…

- Мама… братик…

Призрак Ливеллы повис посреди комнаты.

- Можете поговорить, - разрешил некромант. - только не очень долго. Девушку надо бы отпустить на волю.

Кайно поддержал пошатнувшуюся мать. Но и сам он выглядел не лучше.

- Ливи…

- да, Кай, это я. Я рада, что вы догадались. Так неприятно было…

Таши отвернулся и заставил себя не слушать. Оставим семье их милые маленькие секреты. Пусть скажут девушке напоследок, что любят ее. Это поможет душе при перерождении.

И Ладораты явно оценили его деликатность. Минут через десять Кайно деликатно коснулся его плеча.

- Сатро Раш…

- Я могу отпустить девушку?

- Да, сатро. Спасибо вам…

Таши отмахнулся и подошел к призраку. Ничего не скажешь, красивая женщина. Хотя и не в его вкусе.

- Властью некроманта, отпускаю тебя, Ливелла Ладорат. Будь свободна.

И сила мягко обволакивает призрак, вытесняя его за пределы этого мира.

Позади вскрикнула Мила Ладорат.

А Таши почти спокойно наблюдал, как с картины медленно осыпается краска. Пока не остался только чистый холст. Словно и не было ничего такого…

- Властью некроманта, отпускаю тебя Тириша Миллек. Будь свободна.

Второй призрак он вызывать не стал. Ни к чему.

Вскоре на полу остались только пара горстей пыли - и два холста неприкаянно стояли у стены в роскошных рамах.

- очень интересный эффект, - заметил Таши. - Видимо, когда портрет нарисован полностью, душа переходит в него. И человек умирает. Кто, вы говорите, их рисовал?

Он и сам это отлично помнил. Но… надо же отвлечь людей от скорби?

Надо.

А что может быть лучше хорошего скандала?

Кайно и его мать переглянулись. И стартовали с места. Без единого слова. Дверь распахнулась на всю ширину, вульгарно ударившись об стену, ноги протопали по лестнице - и сверху донеслись вопли и звуки ударов.

Таши выждал пару минут - и последовал за клиентами.

Убить не убьют. Вряд ли. А вот попинать клиента надо. Будет более разговорчивым.

К его приходу основное было сделано.

Кайно с угрожающим видом стоял над братом. На скуле у того наливался здоровущий синяк. Один глаз уже тоже заплывал. Отлично.

Мать Кайно кромсала в клочья холст. Раньше, видимо, там был портрет. Но сейчас уже ничего не напоминало об его существовании. Только хлопья краски летели.

- Лучше в огонь, - подсказал Таши.

Все обернулись на его голос - и карусель закрутилась еще активнее.

Таша Ладорат потащила холст к камину. По случаю прохладной погоды, дрова в нем лежали. И растопка. Она явно не собиралась дожидаться служанок с помощью.

- Сатро…

- Некромант…

Таши, не говоря дурного слова, прошел к мужчине на полу, пригляделся.

Нет, аура все такая же. Не особенно чистая, но и без дыр. То есть - он не убивал?

А как тогда? Раш помогла? Ой, вряд ли. Восьмилапая никому и никогда не помогает, вопреки всем пословицам. У людей и своей дури на пакости хватает.

- Аура чистая, - вынес вердикт некромант. - Он не убивал.

- Как? - Кайно даже сделал шаг назад. И братец тут же этим воспользовался.

- да кого!? - взвыл несчастный.

- Свою сестру и племянницу, - пояснил Таши.

- Я?! Да я любил Ливеллу!!!

И ведь не врал.

Таши нахмурился.

- Сядьте, молодой человек. И рассказывайте подробно. Как вы решили написать портрет сестры?

Кайно отошел еще на шаг и помог матери запихать холст в разгорающийся огонь. На всякий случай - вместе с рамой. А Таши уставился на ауру парня. Вот только начни мне врать… х-художник.

История Рамона Ладората была самой обычной и даже не слишком интересной. Родился в семье Ладорат. Быстро понял, что к семейному делу у него никаких способностей нет. Вообще.

Ни торговать, ни разводить коней он просто не умел. И вины его в этом не было. Кто-то и на скрипке не сыграет, а кто-то… Это нормально. Кому что дано.

А вот рисовать ему всегда нравилось. И после очередной неудачной попытки приобщить его к коневодству отец смирился. Купил ему краски, кисти, холсты… Рамон пытался рисовать. Честно.