Ник Иланоиленэль - Полукровка (СИ)

— Подъезжаем. Остановимся на ночь в таверне, там хозяйка знакомая, а утром поедем в город, Совет назначен на полдень, успеем даже посмотреть город. Хочешь?

Я, не задумываясь, кивнула, а потом до меня дошло, кто мне это говорит. Он, что? Издевается? Попыталась оглянуться, что бы увидеть лицо Раса, конечно хотела, ведь ничего в своей жизни не видела кроме родной деревни, но верить Расу? Тому, кто много лет издевался надо мной, кто пытался меня все время поймать, кого я боялась больше, чем отчима?

Пока мучилась сомнениями, не очередная ли это издевка с его стороны, мы подъехали к массивному двухэтажному дому с большим двором, возле крыльца стояло несколько телег с товаром, вокруг них суетились люди.

— Хард, нужно сразу заказать комнаты, еще один караван и нам не достанется места даже на конюшне.

— Займись лошадьми, я пойду, закажу. И шевелитесь, поужинаем и спать, завтра рано вставать.

С лошади меня Рас практически стаскивал, не чувствуя ног, спины и попы сама я даже сползти с коня не могла, он поставил меня на землю, внимательно осмотрел и нахмурился.

— Стой здесь, ноги сейчас отойдут, я пока отведу лошадей и вернусь за тобой. — С этими словами он повел лошадей куда- то в сторону заднего двора, выскочивший ему навстречу мальчишка перехватил повод и утащил коней за собой, на бегу крича, что он все сделает, как надо.

Не успела опомниться, как Рас, легко подхватив меня на руки, уже заносил мое еле шевелящееся тело в открытые двери таверны.

Как он меня принес в комнату и уложил в кровать, я уже не чувствовала, отключилась. Проснулась от негромкого стука в дверь.

— Ли, просыпайся, я распорядился, что бы тебе принесли воды ополоснуться и завтрак, нам скоро ехать.

За окном было еще темно, тело болело все, от головы до пяток, но терпеть можно, решила не обращать внимания, все равно ни отчиму, ни Расу особого дела до этого не было и ехать придется. После горячей воды, которую притащил помощник хозяйки, стало легче и я смогла даже поесть, едва успела дожевать последний кусок жареного мяса в дверь снова тихонько постучали.

— Ли, ты готова? — дверь распахнулась и в комнату вошел Рас.

— Да, сейчас, — и тут до меня дошло, что я забыла заплести волосы. Ежась от горящего взгляда оборотня, быстренько начала плести косу, пытаясь вспомнить, где я видела мой платок.

— Держи. — он сунул платок мне в руки. — Зачем ты его носишь, Элион? У тебя очень красивые волосы и ты… — но посмотрев на мое лицо, резко замолчал.

В полном молчании мы спустились вниз, распрощались с хозяйкой, которая все уговаривала Раса почаще приезжать, вышли на двор, лошади уже стояли оседланными, чуть в стороне Хард о чем- то беседовал с каким- то, хорошо одетым, мужчиной. Увидев, что мы вышли, резким кивком попрощался и скомандовал:

— Поехали.

В город мы въехали, когда солнце уже встало. Узкие улочки мощенные булыжником, нависающие над ними двух- трехэтажные каменные дома с большими окнами, остроконечными черепичными крышами и разнообразнейшими цветами в палисадниках. Основательные, похожие на колонны, чугунные фонари с разноцветными стеклами. Изящные, словно кружевные, хрупкие мостики и подавляющие свой мощью тяжеловесные мосты, совершенно не похожие друг на друга, но создающие удивительную гармонию, пересекали не очень широкую, но стремительную реку.

Я влюбилась в этот город с первого взгляда. Огромное количество небольших парков, везде цветы, на маленьких площадях пуская разноцветные струйки, весело звенели, фонтаны. А вот и ратуша, серый, сложенный из огромным каменных плит, с широким крыльцом, с гранитной лестницей, ведущей к огромным, деревянным, украшенным резьбой, дверям, внушающий какое- то, не совсем осознанное уважение и опасение, дом.

Хард сразу же, кивнув нам на прощание, прошел в распахнутые для него, охранниками, двери.

— Не опаздывайте, — его рык, наверно, было слышно на соседних улицах.

А мы с Расом пошли гулять. Первым делом он потащил меня в оранжерею, в которой росли всевозможные растения из других стран и материков, оказывается приезжающие путешественники, по давней традиции, привозят в подарок городу диковинные растения своей родины и в городе собралась уже очень богатая коллекция. Да, это была замечательная идея, уходить оттуда мне совсем не хотелось, я и половины еще не успела рассмотреть, понюхать, почитать где растет та или иная травка или кустарник. Но времени оставалось совсем не много, и Рас, посмеиваясь, за руку, повел меня в кондитерскую,

— Нужно что- то поесть, а то нам уже скоро идти на Совет. Пирожное? Кусочек торта?

У меня разбежались глаза, хотелось попробовать все, но было не удобно и стыдно, что вла себя, как простушка, которая ничего не видела и не знает. Выбрала маленькое пирожное с кремом, чай. Оборотень чему- то усмехнулся и прибавил к заказу огромный кусок торта, который попросил порезать еще на меньшие кусочки. Пока несли наш заказ, все‑таки решилась задать вопрос, я ничего толком о нем не знала, знала только, что он сирота и живет у родственников. Меня не мучило любопытство, просто я подумала, что узнав его ближе, смогу найти способ уговорить его отпустить меня, и тогда не придется скрываться, я смогу спокойно уехать и жить не оглядываясь и опасаясь.

— Расскажи о себе.

— Тебе интересно? — голос его было очень удивленным. — Нуу, про меня особо нечего рассказывать, мама умерла, когда мне было семь, красная лихорадка, тогда прошла эпидемия по всей стране, многие в нашей деревне не выжили, мама умерла одной из последних и когда эпидемия закончилась, отец не захотел оставаться в доме, где мы жили все вместе, слишком он тосковал без нее. Уехали к родственникам. Отец нанялся наемником и охранником и погиб через три года в какой- то стычке на границе а я так и остался жить у дяди, твой отец стал моим учителем и наставником. Он мне как родной, Ли. Жаль, что к тебе он так относится, мне правда жаль.

Я промолчала, объяснять что- то Расу я не собиралась.

— Пойдем, пора.

— Рас, зачем меня нужно представлять Совету, я простой человек, оборачиваться не могу, какое им дело до меня.

Понадеявшись на то, что в последние дни мы, вроде бы, нашли общий язык с оборотнем, и он ведет себя заботливо и не злиться, задала самый главный для меня, сейчас, вопрос.

— Не знаю, Элион, даже мне Хард ничего не сказал, — чувствовалось, что Рас говорит мне правду. — Ты только ничего не бойся там, я не дам тебя в обиду, поверь мне.

Э, нет, верила я только Марион, даже своей матери, даже после того, как убедилась, что она меня любит и готова по своему помогать мне, я не верила до конца и ни слова не рассказала про Мари, про магию, про наши планы. А уж верить тому, кого совсем недавно боялась, да ни за что.