Оксана Панкеева - О пользе проклятий

— Все так, — усмехнулся Эспада. — Может, ему зеркало дать, чтобы увидел свою блаженную улыбку до ушей и понял, чего это мы?

Кантор рассмеялся.

— Ребята, вы что же, думали, что я вообще не умею улыбаться?

— Мы просто никогда не видели тебя в таком хорошем настроении, и это как-то вызывало сомнения, что оно тебе вообще доступно. Что это с тобой? Ты еще и не пил, вроде?

— Действительно! — Кантор потянулся к столу. — Наконец-то мне принесли водку и мороженое… Да чего вы на меня так уставились? Давайте выпьем. Здесь так весело, и вообще…

Он огляделся, осматривая зал, и с удивлением заметил, что помимо воли останавливает взгляд на хорошеньких девушках. Да что это с ним, в самом деле? Ведь действительно, даже не пил еще… А вот эта ничего… И эта, в зеленом, тоже… А эта, с косичками… вроде ничего выдающегося, но сразу обращает на себя внимание, потому что одна среди всех с непокрытыми волосами. И еще в ней есть что-то экзотическое и чуждое… Ах, ну конечно, как же он мог забыть, это же та самая переселенка, которую он видел у Азиль. Вот и прекрасно, тут-то мы и познакомимся, и ходить никуда не надо, вот ведь как повезло… Не надо бы напиваться перед знакомством с дамой, но… а, одну рюмку можно.

Он выпил, бросил в рот соленый орех и принялся за мороженое.

— Кантор, — спросил Торо, с любопытством наблюдая за ним. — А если не секрет, почему ты так любишь мороженое? Стоит тебе попасть в цивилизацию, и ты его лопаешь в огромных количествах.

— Да просто люблю я его, — ответил Кантор, приканчивая первую вазочку и поглядывая на вторую — У меня было тяжелое детство и мне не давали мороженого. А мне хотелось. А потом у меня была тяжелая юность. Я очень болел, и мне опять не давали есть мороженое, пить и курить.

— И с девушками водиться не давали, — засмеялся Ромеро.

— Глупый ты, — как-то совершенно беззлобно откликнулся Кантор. — Если бы мне не давали водиться с девушками, я бы сейчас с ними водился так же, как ем мороженое. И в таких же количествах.

— Не хочешь говорить — не надо, — пожал плечами Эспада. — Но зачем же так шутить? У тебя такие правдоподобные шутки получаются, что вот Ромеро, например, может вполне принять за правду.

Кантор засмеялся и потянулся за второй вазочкой.

— А что, я произвожу впечатление тяжело больного человека?

— Иногда, — серьезно сказал Торо. Он хотел еще что-то добавить, но Эспада вдруг резко вскочил, чуть не опрокинув стул, поймал стул на лету и пододвинул к столу.

— Прошу вас, — сказал он. Кантор оглянулся. Азиль, как всегда, подошла совершенно бесшумно. Даже он не услышал.

— Спасибо, — сказала она и села, с откровенным любопытством разглядывая мистралийцев. Эспада оглянулся и утащил стул от соседнего стола. Господа за соседним столом неодобрительно проследили за уходящим стулом, затем остановили взоры на прическе Эспады и дружно уткнулись в тарелки, сделав вид, что ничего не заметили.

— Здравствуй, Азиль. — Кантор снова улыбнулся и поставил мороженое на стол. — Как поживаешь?

— Неплохо, — ответила она. — А ты? Еще не надумал?

— Почти, — кивнул Кантор. — Но не сегодня. Ты познакомишь меня со своей подругой? Я ее только что видел здесь, в зале.

— Здесь? — Азиль завертела головкой, разыскивая подругу. — Точно, вон она. Да здесь вся библиотека… Надо ей сказать, чтобы домой уходила.

— Почему? — удивился Кантор. — Что-то не так?

— Ты же видел Казака? Ты его знаешь?

— Немного. А ты видела, что он сделал?

— Видела. Есть у него такое милое заклинание собственного сочинения. «Стань собой».

— Ой-ой… — тихо сказал Кантор. — представляю, что начнется в кабаке, когда все станут собой… Это пока трезвые еще ничего, а как выпьют… А ты что же не уходишь?

— Мне это не страшно, я всегда остаюсь собой. А вот Ольгу надо спровадить, а то будет скандал. Я вижу, чепчик она уже сняла, значит, началось.

— А при чем тут чепчик?

— Она его не любит, — улыбнулась Азиль. — Носит, потому что положено, и ругается все время по этому поводу. А она по сути своей — бунтарская душа, и, став собой, она начнет бунтовать против всего, что ей не нравится. И будет скандал.

— Постой, — попросил Кантор. — Познакомь меня с ней, и мы вместе уйдем. У нас еще есть время?

— Есть. — Азиль снова оглядела его товарищей. Внимательно и пристально.

— Выбираешь? — спросил Кантор. — Или просто так заглядываешь? Нравится кто-то?

— Выбери меня! — не удержался Ромеро. — Я очень хочу!

— Хоти в тряпочку! — осадил его Кантор. А нимфа, с улыбкой посмотрев на него, сказала:

— Нет, ты мне не нужен. — Потом перевела взгляд на Торо и сказала: — А тебе не нужна я.

И остановила взгляд на фехтовальщике.

— Ты мне нравишься. Хочешь, я приду к тебе сегодня?

Эспада слегка оторопел и вопросительно посмотрел на Кантора.

— Что ты мнешься? — улыбнулся Кантор. — Соглашайся.

— А где?

— Ради такого случая сними отдельную комнату. У тебя деньги есть или тебе дать?

— Есть, конечно… А что я еще должен делать?

— То же, что и обычно. Что ты, как маленький.

— Просто я никогда не встречался с нимфой.

— Не бойся. Я подойду к тебе чуть позже, — засмеялась Азиль и повернулась к Кантору. — Ты умеешь танцевать фламмо?

Кантор прислушался к музыке и в очередной раз одарил присутствующих ослепительной улыбкой.

— Какой же мистралиец не умеет танцевать фламмо?

— Потанцуешь со мной?

— Ну, конечно!

Они одновременно подхватились со стульев и вприпрыжку направились в центр зала. Эспада проводил их взглядом и спросил:

— Ну что, вы уйдете или останетесь?

— Мне-то все равно, — пожал плечами Торо. — Не думаю, что я настолько двуличен, чтобы бояться этого заклинания. И мне до смерти интересно, что же еще кроме танцев отмочит Кантор, став собой.

— Не знаю, — вздохнул Эспада. — Не знаю, что отмочит Кантор, а вот мне надо уходить поскорее, потому, что меня начинает одолевать сильное желание вызвать кого-нибудь на поединок.

— И чего я сюда пришла? — ворчала Клара — Что интересного в том, чтобы поесть, выпить и поплясать? Я вообще плясать не люблю. Лучше бы я почитала книжку дома. Или пошла в гости к Жаку. Он такое рассказывает… Он стольким интересным вещам научился от переселенцев, с которыми он работает. Я тоже хочу работать с переселенцами. Это интересно.

— А я хочу замуж, — вздохнула Лаура. Ее кавалер тоже обреченно вздохнул.

— А я не знаю, чего хочу, — сказала Ольга. — Зато точно знаю, чего не хочу. Не хочу ходить в этом траханом чепчике и в этом платье. И не хочу, чтобы каждая засранка, которой бог ума недодал, хихикала тут непонятно над чем. И вообще думаю, не надрать ли ей задницу.