Светлана Жданова - Поймать Тень

— Ну и зря, — как-то обидчиво насупился Данте. — Если обожглась она, это не значит, что вам тоже надо бояться огня. Так и замерзнуть не долго. Послушай, девочка, и поверь нам, уж мы-то достаточно знаем о долгой жизни, любовь стоит того, чтобы рисковать.

— Легко вам говорить, — горько усмехнулась я, совсем уткнув нос в рубашку Зака. — Мужчинам. Для вас все иначе. Вы жестче, вы грубей.

— Да кто тебе это сказал?

— Оглянитесь, это же мир мужчин. То, что позволено им, в силах погубить женщину. И предать мужчине легче. Сделать больно тоже. Вам этого не понять. А все же прекрасно вижу и знаю. Ну, посмотрите хотя бы на моего отца. Я его безумно люблю. Но кто бы знал, как мне больно за его предательство моей матери. А как больно сестрам и Филиппу? Их-то он вообще предал дважды. Я не хочу, чтобы моя жизнь становилась такой же. А ведь магичка вполне может себе это позволить — избавляться от одного мужа и сразу идти за другого. Вот это больно. Это отличает женщину от мужчины. Мы можем любить одного человека всю жизнь, независимо от ее продолжительности.

— Ты не поверишь, детка, но мужчины тоже могут.

— Не видела, не верю. Вам, асурам, легче. Ваши женщины живут столько же, сколько и вы. А вы попробуйте потерять любимую, и я посмотрю, как долго вы останетесь одни.

— Женщины тоже слишком долго сидят в одиночку, — раздался голос от соседнего стола. Оказывается, музыка стихла, и вся таверна нагло подслушивает наш разговор.

— Да от хорошей ли жизни, — ответил уже от другого стола женский голос. — Будь моя воля, второй бы раз за мужика не пошла. Детей без отца растить не хочется и в хозяйстве мужик нужен. Да и самой не так тоскливо век куковать. Вот только любить-то я его так уже не люблю, как моего Петечку.

Началась дискуссия, в которую мы уже не встревали. Меня же успокаивали мягкие пальцы, гладившие мою растрепанную шевелюру. Быстро погасив тот клокочущий в груди комок, я уже с энтузиазмом поглядывала на окружающих.

А потом, когда все перемирились, начались танцы. Мне так захотелось веселиться, что удержать меня оказалось не под силу даже девчонкам, которые еще побаивались в незнакомой обстановке шумной таверны. А на балу никогда не чурались танцев.

Ну, ничего. Я потащила танцевать притихшего Вадика.

Уж от кадрили не отказался никто.

А потом девчонки меня уговорили, всучив котэ, откуда он взялся в средненькой таверне — тайна, покрытая магией. И я начала петь какую-то волшебную песенку, услышанную мною на одном из отцовских приемов. Слава богам, что когда владеешь магией, научиться владеть инструментом пара пустяков, а то сестры годами мучаются. Ученицы придворной магички тут же станцевали один из дриадских танцев, в которых я, надо признать, не сильна. Все вместе вышло очень достойно и заслужило живейших аплодисментов.

Я же не удержалась и съязвила:

— Если не пройдем экзамены, примкнем к труппе бродячего цирка. Хороший гонорар нам обеспечен. Вадик, ты в доле?

— Еще бы. Я у вас буду этим, как его? Администратором.

— Ты у нас будешь, — обрадовала я, — немощным стариком, подаяния собирающим. Вон голова у тебя и так что седая, а морщин мы тебе наколдуем.

Такая перспектива магу-недоучке не понравилась, и он начал перечислять, что умеет делать. А мы — чему научила нас магиана. Конечно, боевой магии, заклятьям на крови и знаниям в некромантии можно было позавидовать, но и мы не лыком шиты. База бытовых превращений у нас оказалась куда существенней. А еще целый арсенал знаний по алхимии, в основном — ядам и противоядиям.

Здесь мы были должны признать, что готовили нас к разным сторонам жизни. Его к боевой магии и уничтожению нечисти. А нас к дворцовым интригам и целительству.

— Тьфу, — в итоге сказал Вадик, — Аристократки.

— Ну, ничего, — хитро глянула Ирида. — После сегодняшнего выступления Лилит два года натаскивания на отражение всех и всего нам гарантировано.

— Везет, — вздохнула я.

— Думаешь, тебя она не будет учить боевым заклинаниям?

— Не в этом дело. Консуэла меня сегодня к ректору потащила. Заставила рассказать про духа и то, как ожил Филипп. Ректор послушал и набросил мне еще полгода обучения.

Девчонки охнули. И было с чего. Получается, вся моя практика идет вурдалаку под хвост. Вот и получается, что все надежды зря.

— Не грусти, девочка, — тут же начали подбадривать меня асуры. — Это всего какие-то шесть месяцев. Разве не все равно при той затяжной жизни, к которой ты готовишь себя. А вот с силой тебе действительно лучше лишнее время потренироваться. Не дай боги вновь выпустишь своего «ястребка», а рядом никого не окажется, даже дельного мага, чтобы поддержать тебя.

— Ну, я же осторожно.

— Ты опять это сделала, — как всегда все понял Данте. Меня это уже даже раздражать начало.

— На дуэли. Но это был лишь дух, чтобы увидеть ауру настоящей Шалы.

— Глупенькая, — совсем не злобно, а несвойственно тепло, что заставило меня изумиться, сказал асур и приподнял мое лицо за подбородок так, чтобы я посмотрела в его большие темные глаза. В них же утонуть можно! — Когда же ты поймешь, тонкие материи от того так и называются, что их легко разрушить, излишне заигравшись. И если от простого колдовства ты максимум потеряешь жизнь, то тут на кону твоя бессмертная душа. Думай, чем рискуешь. Не хочешь же ты тысячелетия провести в виде той занятной птички, что называешь «ястребком». Ну, хватит плакать. Ты чего опять испугалась-то?

Только сейчас я заметила, что по моим щекам текут слезы. И смахнула их ладошкой.

А сидевший рядом Бальтазар принялся вытирать мне лицо своим платком, с неодобрением косясь на друга.

— Ну вот, довел девчонку, — тяжко вздохнул Аскар.

— Я лишь хотел предупредить.

Заквиэль покачал головой, типа «горбатого могила исправит».

А я рассмеялась.

На меня с удивлением воззрилась вся наша компания

— Просто мне пришло в голову, — пояснила я, — какие шалости можно устроить, воплощаясь в птицу. Если уж в качестве бесплотного духа мне удавалось поднимать ветра и слегка прикасаться к людям и вещам, то что может воплощенный? Да и ауру я так вижу гораздо яснее. Ваши крылья и рога я разглядела только тогда. И вот еще загадка, может, вы мне ответите. Кто позвал меня назад? Этого я так и не поняла.

Демоны дружно переглянулись и пожали плечами. Ну да, эти и под пыткой не сознаются.

— Слушай, — вмешался Вадик, — а почему ты мне представилась сегодня как Таня. Это что, прикол такой?

— Тебе тоже? — рассмеялись чертяги. — Нам она тоже так себя назвала.

— Тебе еще повезло, парень. Нас она целый день морочила, — разулыбался Аскар.