Дин Кунц - Вторжение

И хотя, под продолжающимся ливнем, они ехали со скоростью десять миль в час, Молли не отрывала глаз от дороги, когда спросила Нейла:

— Почему Т.С. Элиот?

— Ты про что?

— Про то, что Гарри… существо, которое приняло облик Гарри… сказало мне:

Я думаю, мы на крысиной тропинке, Где мертвые теряют свои кости.

— Элиот — один из твоих любимцев, так? Вероятно, Гарри это знал.

— Тело Гарри находилось в коридоре, когда он говорил со мной, но мозги-то остались в ванной, и уже без воспоминаний.

Держа ружье в руках, настороженно вглядываясь в ночь, Нейл не высказал ни объяснения, ни даже предположения.

Молли не унималась:

— Как инопланетный паразит мог воспользоваться хранящимися в мозгу воспоминаниями Гарри, если сам мозг Гарри уже перестал существовать?

На дороге валялись упавшие с неба птицы. Конечно же, дохлые, но Молли все равно старалась объезжать их, а не давить.

Насупившись, она задалась вопросом, а как скоро им начнут встречаться человеческие трупы, в таких же количествах.

— Кто-то из фантастов, — наконец заговорил Нейл, — думаю, Артур Кларк, предположил, что инопланетные существа, обогнавшие нас в своем развитии на многие сотни тысячелетий, будут располагать техническими средствами, которые мы воспримем не как результат прикладной науки, а как что-то сверхъестественное, магическое.

— В таком случае это черная магия, — ответила она. — Зло. Какой практический смысл превращать мертвого человека в марионетку? Нагнать ужаса на живых?

Впереди, в свечении дождя, возник еще один источник света, который с приближением к нему становился все более ярким.

Молли еще больше снизила скорость, их внедорожник теперь едва полз.

Из пелены дождя возник синий автомобиль, «Додж Инфинити», стоящий на их полосе движения. Ранее он ехал в том же направлении, что и они. Фары, задние габаритные и тормозные огни не выключили. Три из четырех дверец оставили распахнутыми.

Молли остановила «Эксплорер» в десяти футах позади синего автомобиля. Двигатель работал: светлый парок вырывался из выхлопной трубы, но потоки дождя тут же растворяли его в себе.

Со своего места Молли не видела ни водителя, ни пассажиров.

— Поезжай, — сказал Нейл:

Молли выехала на встречную полосу, и они медленно прокатились мимо «Инфинити».

В кабине не было ни живых, ни мертвых.

Автомобиль не подвел хозяев, тем не менее они бросили его на дороге и решили продолжить путь на своих двоих. А может, убежали в панике. Или их захватили.

На мостовой перед «Инфинити», ярко освещенные фарами, лежали три предмета. Бейсбольная бита. Мясницкий тесак. Топор с длинной рукояткой.

— Может, у них не было оружия, — озвучил Нейл те самые мысли, что пришли в голову Молли. — Вот они и вооружились тем, что смогли найти.

Во время столкновения, которое произошло на дороге, водитель и пассажиры «Инфинити» осознали, что их оружие бесполезно, и бросили его. А может, их насильно заставили разоружиться, наставив на них куда более грозное оружие, чем дубинка и тесаки.

— Может, мы еще встретим их на дороге, — предположил Нейл.

Молли в этом сильно сомневалась. Эти люди ушли навсегда. Куда? Неизвестно. Что их там ждало? Этого она не могла себе и представить.

Глава 14

Свет фар брошенного «Инфинити» таял в дожде у них за спиной, когда Нейл включил радиоприемник, возможно, с тем, чтобы избежать дальнейшей дискуссий о людях, которые ехали в том автомобиле. По всему выходило, что их судьбу могли разделить все, кто решился выехать из дома в этот ливень. В этом случае получалось, что ехать в город не только опасно, но и бессмысленно.

В диапазонах AM и FM статические помехи перемежались мертвой тишиной. И куда только подевались голоса и музыка, заполнявшие эти частоты? Лишь изредка сквозь какофонию треска и хрипов прорывались несколько связных фраз.

В двух случаях дикторы или представители государства зачитывали официальные сообщения. Конкретные факты в них отсутствовали, слушателям предлагалось не паниковать и сохранять спокойствие.

Из какого-то очень дальнего места, сквозь растревоженный эфир этой знаменательной ночи долетела музыка: классическая грустная песня «Я увижусь с тобой»[14].

Обычно от таких меланхоличных, берущих за душу песен у Молли начинало щемить сердце. Но в сложившихся экстраординарных обстоятельствах эта песня о потерянной любви становилась на удивление точным и горьким метафорическим напоминанием о потере общества, цивилизации, внезапном конце мира, утрате надежды и перспективы.

Всю ее жизнь мир сжимался, становился все меньше и меньше благодаря телевидению, спутникам связи, интернету. Теперь, за несколько часов, все эти путы оборвались и прежде сжавшийся мир раздулся до тех размеров, какими мог похвастаться сотню лет тому назад.

По голосу человека, разговаривающего со своими женой и сыном в Денвере, иной раз казалось, что он находится на другом континенте. А теперь вот эта песня, написанная перед Второй мировой войной, в чистом виде отражала все неопределенности охваченного тревогой мира и транслировалась не просто из Европы, а из Европы другой эры, пролетев полмира и полстолетия.

Глаза Молли затуманили слезы.

Острое чувство потери нарастало с каждой нотой песни, вызывало боль, словно в груди поворачивали вонзенный в нее эмоциональный нож. Но при этом ей не хотелось просить Нейла выключить радиоприемник и лишиться ниточки, которая связывала их с цивилизацией, пусть последняя и быстро растворялась под едкими водами этого сверхъестественного ливня.

То ли догадавшись о ее реакции, то ли испытывая те же чувства, Нейл нажал на кнопку «SCAN», чтобы найти другую работающую радиостанцию.

После треска, скрипа, долгих периодов тишины в кабине зазвучал ясный и четкий голос. Диск-жокей, ведущий ток-шоу, комментатор — кому бы ни принадлежал голос, чувствовалось, что человек этот злится и одновременно испуган.

Говорил он о радиосообщениях с Международной космической станции, вращающейся на высокой орбите вокруг Земли, о сообщениях, которые приходили оттуда ранним вечером, одновременно с появлением водяных смерчей в океанах планеты. «Я уже передал эту запись десять раз и передам еще десять, сто, черт, буду передавать, пока у меня не отключат энергию или не сломается радиопередатчик, пока кто-то не выбьет дверь и не убьет нас всех. Выслушай меня, Америка, выслушай внимательно и узнай своего врага! Это не глобальное потепление, не вспышки на солнце, не космическое излучение, не какая-то необъяснимая судорога климата планеты. Это война миров!