Алина Лис - Путь гейши

Поцелуй был похож на глоток саке в промозглый зимний вечер. От него по телу пробежала сладкая огненная волна, выдуло все мысли из головы. Мия прижалась к мужчине, покоряясь, отвечая, отдаваясь его воле. Он был то настойчив, то нежен, то почти груб. Прикусывал ее нижнюю губу, дразнился, вторгался в рот возбуждающей пародией на секс и снова целовал, разжигая внутри девушки голодное пламя.

Он оторвался от нее, пробормотал: «Моя!» — и застыл, стискивая в объятиях. Мия потянулась поцеловать его снова, чувствуя возбуждение и неудовлетворенность, но он отстранился.

— Нет. Или я возьму тебя прямо здесь. Я хочу тебя, Мия. Каждый день и каждую ночь. Хочу раздевать, ласкать, брать. — Его голос внезапно охрип. — Хочу знать, что ты только моя. Что никто другой больше не увидит твоего тела и не коснется… — Он осекся, а потом посмотрел ей прямо в глаза. — Тебе будет хорошо со мной, обещаю.

От его низкого хриплого голоса Мия задрожала. Отнюдь не от страха.

Сладко… сладко и безумно возбуждающе чувствовать себя настолько желанной для этого сильного мужчины.

— Поклянитесь, что не обидите меня больше!

— Клянусь! — Он прижал девушку к себе с такой силой, что у Мии вырвался задушенный писк, и выдохнул в полуоткрытые губы: — Не обижу! Больше — никогда!

Спуск с холма запомнился как в тумане. Мия чувствовала на себе вожделеющий взгляд, от которого полыхали щеки и уши, а в ушах еще звучали слова, сказанные им на вершине.

Конечно, она всегда знала, что Акио ее хочет. Но одно дело просто знать, а другое — услышать полное страсти признание.

Чтобы отвлечься от непристойных мыслей, девушка спросила у него, как она оказалась на Эссо.

— Я помню только, как вы спорили на берегу с тем господином. Он сказал, что вы скоро женитесь…

Акио усмехнулся:

— Уже не женюсь. Наместник не хотел отдавать тебя. И я его убил.

Мия споткнулась, остановилась и уставилась на него круглыми от изумления глазами.

— Убили?!

Это казалось абсолютно невозможным. И все же по лицу даймё было видно, что он не лгал.

Разве бывает так, чтобы высокородные самураи убивали Друг друга ради какой-то гейши?

Акио тоже остановился и обернулся на нее. На лице даймё появилась чуть снисходительная улыбка.

— Убил и не жалею об этом. Потом я увез тебя на Эссо. Ты была очень больна.

Из обрывков бреда и кратких проблесков сознания, которые сохранила память, всплыл образ офуро с нестерпимо горячей водой, повелительный голос: «Дай руку», — знакомое покалывание магии и жидкий огонь, хлынувший в пальцы.

— Вы лечили меня?

Он кивнул.

— Ты идешь? Или мне тебя на руках отнести?

Мия бездумно поплелась за ним. В голове билось рефреном: даймё Такухати убил ради нее человека. И не какого-то отщепенца, бродягу. Убил равного по положению.

Ради Мии…

— У вас будут проблемы? — наконец выдавила она.

— Справлюсь.

— А сёгун…

— Это не его дело. У Ясукаты нет права вмешиваться в дуэль чести. Но теперь Асано мои враги. О свадьбе не может быть речи.

Вот почему он не женится. Он собирался взять невесту из рода Асано, а из-за Мии это невозможно…

Мия почувствовала облегчение и радость при этом известии. И тут же устыдилась недостойного чувства.

Ей не хотелось говорить об этой женщине. Но она зачем-то спросила:

— Она красивая… ваша невеста?

— Моя бывшая невеста, — поправил Акио. — Да, красивая.

— Очень?

— Очень.

В груди что-то сжалось, стало трудно дышать. Мия уставилась себе под ноги.

Вот так! Не задавай вопросов, ответов на которые ты не хочешь слышать. Зачем Мии вообще знать о других женщинах Акио Такухати. Понятно, что он взрослый, опытный мужчина. И Мия у него не первая. И никогда не будет единственной…

Так принято. Наложница хранит верность своему господину, а не наоборот. Наложница не вправе требовать любви, достаточно того, чтобы господин заботился о ней.

Нет, Мия не станет больше спрашивать! Ей не нужно ответов…

— Вы любите ее? — выдавила девушка дрожащим голосом, нарушив только что данное себе обещание.

— Нет. Это был политический союз, Мия. Даймё не женятся по любви.

Ее облегченный вздох был таким громким, что Акио услышал и рассмеялся.

— Ты ревнуешь, лучшая ученица? — с подначкой спросил он, обнимая девушку за плечи.

— И вовсе я не… — возмущенно забормотала она, тщетно пробуя вырваться из его объятий. А потом поймала взгляд и затихла.

Он смотрел на Мию все с той же снисходительной улыбкой, совершенно не похожей на обычную свойственную ему высокомерную и отстраненную гримасу. Смотрел так, будто понимал лучше самой Мии, что сейчас происходит с девушкой.

Мия засмущалась под этим взглядом, затем рассердилась, но рассердилась не по-настоящему. За этим чувством как будто пряталось совсем другое.

Указательный палец медленно очертил контур ее губ.

— Я видел ее один раз в жизни. Красивых женщин много, Мия…

Она замерла, не зная, как понимать эти слова. Красивых женщин много, ты всего лишь одна из них, Мия? Или он хотел сказать что-то другое?

— Как ты оказалась на корабле?

— Я сбежала в Самхан.

Его глаза потемнели.

— От меня?

— От вас. И просто… Я не хочу быть гейшей. Это… грязно.

Мия почувствовала, как напряглись удерживающие ее руки.

— Тогда почему ты отказалась стать моей?

Дрожащим голосом, сбиваясь и путаясь, Мия рассказала о словах Асуки. О собственной доверчивости, переходящей в глупость, она говорила жестко, не пытаясь оправдаться.

— И ты поверила? — подытожил Акио ее рассказ.

Девушка всхлипнула, прижалась крепче и спрятала лицо у него на груди.

— Я кажусь тебе таким монстром, Мия?

— Да. То есть нет, сейчас уже не кажетесь, но раньше… Вы же связывали меня… тогда, в школе.

— Я не делал тебе больно, — резко ответил Акио.

Мия не удержалась и все-таки расплакалась. Ей было горько и стыдно.

Как просто могло бы все быть, если бы Мия тогда не поверила Асуке.

— Простите, — прошептала она. — Пожалуйста, простите меня! Я не хотела…

— Прощаю. Ну все, все, не реви.

Девушка прижалась к нему и заплакала еще горше. Акио устало вздохнул:

— Хватит, Мия. Я не люблю женских слез. Асука, значит. Она за это заплатит, обещаю.

Слезы высохли мгновенно. Мия отстранилась и с подозрением посмотрела на мужчину:

— Что вы хотите сделать?

Он улыбнулся, на этот раз неприятно и жестко:

— Эта девка полгода из кожи вон лезла, чтобы стать моей наложницей. Я ее выкуплю, а потом отдам в самый дешевый бордель Идогамы.