Наталья Жильцова - Две короны

— Что ты творишь, идиотка?!

Лана вздрогнула и попыталась скрыться под столом, оставив риторический вопрос без ответа. Но не успела…

— Остаешься без ужина! — Влас устрашающе посмотрел на сжавшуюся полуэльфийку. — И к следующему занятию принесешь конспект с полным разбором своей ошибки, а сейчас будешь проводить здесь уборку!

Влас был по-настоящему зол и поэтому ограничиваться одним наказанием не стал, а обратился к рядом сидящим адептам:

— Вы почему не поправили ее? Все остаются без ужина! — выдохнул магистр и буквально вылетел из аудитории.

Сокурсники одарили девушку гневными взглядами. «Так у меня никогда друзей не будет среди „своих“. И у кого мне списывать лекции?»

Лана печально взглянула в бессвязные закорючки и рисуночки, сделанные за время занятия.

Адепты тем временем потянулись к выходу из аудитории. Оставшись одна, Лана спросила шепотом:

— Алеорн, а что это хоть было?

— «Драконова слюна», легковоспламеняющаяся нестабильная жидкость, — безэмоционально ответил невидимый эльф.

— Расскажи подробней, пожалуйста! А то еще конспект писать, — совсем севшим голосом пролепетала девушка.

Перелопачивать гору учебников в поисках описания этого «драконового плевка» Лане абсолютно не хотелось.

— В состав «драконовой слюны» входят те же ингредиенты, что и в ваше успокоительное, только пропорции другие, — пояснил Алеорн. — Используется «слюна» редко, так как очень трудно контролируется и сложно рассчитать, сколько она может разнести.

От услышанного в душе Ланы начала зарождаться радость. Теперь-то хоть конспект напишет! Но выражать благодарность в пустоту, ориентируясь только на звук голоса, показалось девушке странным. Да и вообще хотелось еще раз увидеть Алеорна.

— Алеорн, а может, станешь видимым? — с надеждой спросила Лана.

Оказалось, что мужчина стоит совсем близко. Пока девушка поднимала голову, чтобы посмотреть ему в глаза, успела потерять дыхание, вернуть его и снова потерять.

— Спасибо, — выдохнула Лана, расцветая в улыбке. И спустя мгновение добавила: — За все.

— Это предусмотрено контрактом, — снисходительно пояснил эльф.

От такого заявления Лану неприятно кольнула обида. Фыркнув, она обвела взглядом аудиторию.

— А помощь по уборке там, случаем, не прописана? — без особой надежды спросила девушка.

— Нет, — ответил Алеорн и снова исчез.

Тяжело вздохнув, Лана начала собирать колбы и различные ингредиенты. Метания по кабинету с целью все помыть и убрать продолжались недолго: скорость у полуэльфийки была куда выше человеческой. А на выходе из аудитории голову Ланы посетила идея: «Помирюсь и поговорю с Натальей. Она точно что-то может знать обо мне… И об Алеорне. Все-таки прорицатель!»

Магистр Влас выскочил из аудитории, находясь на высшей точке кипения. Усыпить всех неприятно, но не страшно, но из-за невнимательности чуть не взорвать половину аудитории, это уж слишком! О чем только думает эта девчонка? Каким чудом она вообще при таких «талантах» поступить смогла?! Литиция совсем форму потеряла, что ли?

Быстрым шагом, не теряя решимости, ведьмак направился к кабинету начальства, с твердым намерением требовать перевода рассеянной адептки на другой факультет. Однако когда Влас влетел в кабинет главы ведьмаческого факультета магистра Грабовского, то, к своему удивлению, увидел там и заместителя главы Академии Анхайлига.

— Вот как раз и он. — Грабовский казался уставшим и чем-то расстроенным. — С чем пожаловал Влас?

— Отчитаться за взрыв, произошедший на моем занятии, — отчеканил Октовиэн, пытаясь не обращать внимания на циничный взгляд некроманта. — Жертв нет, все обошлось.

Грабовский нервно оглянулся на Анхайлига и стал расспрашивать подчиненного о причинах инцидента. Услышав имя виновной и просьбу о переводе, ведьмак снова оглянулся на Анхайлига, однако в этот раз некромант не остался безучастным. Он встал со своего места и обратился к ведьмаку:

— Магистр Октовиэн, очень хорошо, что речь зашла о Лане. Я как раз хотел попросить вас внимательнее присматривать за ней и, по возможности, обеспечивать дополнительную безопасность.

Услышав такую просьбу, Влас поперхнулся и удивленно уставился на некроманта. Откровенно говоря, смысл этих слов дошел до ведьмака не сразу.

— Простите, вы, возможно, не поняли, — медленно произнес ведьмак. — Я веду речь о том, что Лане просто опасно оставаться на моем факультете. Ошибки, которые она совершает, недопустимы. За два дня ее действия дважды только чудом не привели к человеческим жертвам, и лучше было бы оформить ей перевод.

— Нет, боюсь, это вы не поняли, магистр. — Голос Анхайлига посуровел. — Перевод невозможен. Вы должны обеспечить этой девушке безопасность на вашем факультете, и считайте это прямым приказом начальства.

Не так уж и часто Власа отчитывали как мальчишку, да еще и приказывали в таком тоне. Молодой магистр был просто вне себя, но все же сделал еще одну попытку образумить старших:

— Прошу прощения, но нет ли тут какой-либо ошибки? Девушка не обладает особыми талантами, и так ли она ценна? И если да, не лучше ли вам будет держать ее ближе к себе?

Анхайлиг глубоко вздохнул и процедил:

— Повторяю в последний раз, Октовиэн: следите за Ланой. Остальное, уж простите, не вашего ума дело. Разговор закончен.

Некоторое время некромант и ведьмак состязались взглядами, после чего Октовиэн развернулся и молча покинул кабинет, громко хлопнув дверью.

Отряхнув руки от иллюзорной грязи, довольная собой Лана отправилась в столовую.

На подходе к «храму невкусной стряпни» девушка приметила в толпе красноволосую соседку Наташу.

«А вот и великолепная возможность пообщаться!» — возликовала полуэльфийка. Правда, существовала проблема — невидимый Алеорн.

«Опять усыпит!» — в сердцах подумала Лана и стала усиленно соображать, куда не сможет сунуться мужчина. Выходило, что наедине девушки смогут остаться только в душевой. Причем поход должен быть с помывкой. Осталось решить, как туда затащить Наташу.

Догнать соседку удалось только у стойки для раздачи обедов. Лана ухватила девушку за рукав и слегка потянула к себе:

— Наташа, постой, — несмело улыбнулась полуэльфийка. — Мы можем с тобой поговорить?

— А есть о чем? — удивленно взглянула на кудрявую та.

Лана замялась и, потупившись, горестно вздохнула:

— Я хотела извиниться перед тобой. Не в моем праве было тебя в чем-либо обвинять. Прости, пожалуйста.

— Да ничего, понимаю. — Взгляд Наташи оттаял.