Мы еще живы! - Алекс Елин
Если бы не девчонка, которой прикрывался Грегор — Дримс его бы точно убил. Парень прекрасно помнил бешеный взгляд капитана — полный ненависти, вселенской злобы и дикого отчаяния. Дримс пребывает в отчаянии. Он ходит по грани… Да, Сет его забери, он должен был уже давно сломаться!!! Такие как он могут вынести все муки плена, любые раны, любые удары судьбы, только не предательство! А его предали. На него плюнули! Его отправили гнить заживо в этом проклятом городишке! Полном жалких неудачников, пьяниц и… и таких же, как он — героев, сильных духом людей, которые однажды просто сломались.
Почему он держится? Как у него это получается? Он же в отчаяние. Грегор говорит, что от капитана так и разит отчаянием, злобой и ненавистью. Но он не сошел с ума. Он не сломался. Он, наверняка, знает, что не выживет, но он словно заведенный борется за Миранду и ее живучесть, заставляя и остальных бороться за свои жизни.
Одним словом, последующий штурм тварей, кинутых Ринго на стены города в надежде, что защитники измотаны, устали, разбиты предательством и ударом в спину, тоже захлебнулся. Кто уж и как сумел собрать людей в кулак и швырнуть на оборону стены и города — ни Ринго, ни Грегор так и не поняли. Или Лавджой, или Дримс. А скорее всего — оба. И ведь этот ненормальный сумел поднять в воздух вертолеты, заставил своих пилотов не только полететь, но и сам командовал ими.
Как у него это получается? Как?!
Ринго хрустнул костяшками пальцев и шеей, шагая по заросшим плющом и травой улицам древнего заброшенного города, где пробудилась жизнь. Вотчина Марселя не стала привлекательнее за те несколько месяцев, что прошли с момента отправки Дервиша в болота возле Миранды. Но ближе к центральной площади, на которой возвышался древний храм, переделанный слугами Стареллы в обитель их богини, плиты мостовых очистили от травы, лиан и вьюнов, со стен соскребли мох и лишайник, убрали обломки камней, статуй и колонн, что перегораживали улицы. Хотя сырость и мерзкий запах болот никуда не делись.
Как же не любил глава храмовых воинов болота, леса и сырость! За последние месяцы он их просто возненавидел, но ничего не мог поделать — Марк его не отпустит из болот. Или падет Миранда, или Ринго отправится в Бездну. Причем, зная Марка, Дервиш уже склонялся к последнему. Верховный жрец Сета не терпел глупцов и неудачников, при этом личные отношения для него ничего не значили. Марк уже прошел по головам собственных друзей и родного брата. Что для него глава храмовых воинов, пусть он в свое время и помог стать верховным жрецом бога Тьмы?
Ринго прошел через замощенную плитами площадь и поднялся по высоким ступеням храма, на которых в больших чашах курились благовония. В полутемном зале в тусклом дневном свете виднелись две фигуры: Марк и Марсель. Причем Марсель склонил голову, Марк же отвернулся. Кажется, верховный жрец Сета успел уже выпустить пар на жреце Стареллы. Может быть, Ринго имеет шансы выползти отсюда живым?
— Явился? — грозно окликнул его Донован, не повернув головы.
— Да, — Ринго быстро подошел к верховному жрецу.
— Почему у тебя ничего не получилось? Все же было просто, — пальцы Марка нервно сжимались и разжимались, лица его Дервиш не видел, но подозревал, что сейчас оно побледнело от бешенства.
— Мы сумели убить несколько десятков медиков и наполнили Чашу, — постарался скрыть дрожь в голосе Ринго. — К тому же, в городе остались последователи Грегора, которые будут всячески досаждать военным.
— Остались в живых многие медики. Чаша могла бы быть куда полнее, а что ваши последователи? — резко обернулся Марк. Черная коса взметнулась и хлестко ударила его по спине. — Они лишь жалкая кучка отчаявшихся людишек! Большинство из них внушаемы и идут за толпой, поэтому и увязались к воротам за остальными, теперь же они вернутся к бутылке или еще к чему, забыв о словах проповедников! Оставшиеся ничего не смогут сделать без предводителей, потому что не способны! Их лишь десяток, не больше! — зло бросил жрец. Губы его кривились от презрения к неудачникам, глаза сощурились. — Ты провалил эту операцию, ты провалил штурм, положив многих детей Стареллы. Ты потерял хватку, или же я переоценил твои способности? — темно-карие глаза жреца буравили лицо главы храмовых воинов, избегавшего его взгляда.
— Вмешался проклятый Дримс, — сквозь зубы процедил Дервиш, сдерживая злость и страх. Он одновременно и боялся, и ненавидел Марка. — Он повел военных к госпиталю и сорвал наполнение Чаши. Потом он кинулся за Грегором, определив в нем главаря. Грегора спасла хитрость — он взял в заложницы девицу. Дримс не будет стрелять в безвинных. Лавджой в то же время отбил склад и ворота. Когда начался штурм, эти двое сумели собрать людей и бросить все силы в бой.
— Значит, у нас есть два главных врага в Миранде? — Марк заложил руки за спину, начиная расхаживать перед провинившимися.
— Я тебе об этом говорил, — напомнил Марсель. — Моя Госпожа требует голову Дримса. Он ей мешает добраться…
— Марсель, ты тоже хорош! — осадил его жрец. — Ты слишком долго наполнял наш амулет и пробуждал тварей! Хотя обещал сделать это быстро! За это время Дримс успел освоиться с городом и своими сослуживцами, вбил в них страх перед собой и сумел их организовать! Уж не знаю, кто из них с Лавджоем главный, но они оба спелись и противостоят нам вполне успешно! Даже твои твари, посланные убить Лавджоя, сплоховали! Да что твари, люди и те не смогли с ним справиться! — прорычал Марк, наклонившись над невысоким Марселем, вжавшим голову в плечи. В гневе Марк и вправду был страшен.
— Кто ж знал, что на место убитого командира взвода вертолетов поставят этого ненормального! — взвился Марсель, отступая от Донована, похожего сейчас на создание Тьмы.
— Это не так важно, — вновь повысил голос Марк, и обвинительная речь Марселя застряла у того в горле. — Ты слишком долго пробуждал монстров, ты слишком долго заряжал амулет! Ринго тоже виноват. Он не смог собрать всех тварей в кулак, не смог организовать более сильное движение против врачей в Миранде, не смог перебить всех медиков и распустить всех заболевших! Вы оба ни на что не годны! — Марк резко отвернулся. Его длинная коса чуть не хлестнула жреца
