Ониксовый шторм - Ребекка Яррос
Его глаза вспыхивают. “ Я чувствую это. Я чувствую тебя . Он смотрит еще секунду, затем наклоняет свою голову к моей, зависая на дюйм или два над моими губами, и ускоряет темп своих пальцев, заводя меня так крепко, что я знаю, что единственный способ пережить это - разбиться вдребезги. “Ярко, горячо и чертовски идеально”.
И я хочу его всего, его член, а не только его пальцы. Я чувствую, насколько он тверд у моего бедра, и мне нужно, чтобы он двигался внутри меня, вместе со мной, раскрываясь, дикий и неуправляемый. Я просто не могу подобрать нужных слов, не тогда, когда он хочет лишить меня дара речи.
Я хватаюсь за мерцающий оникс, соединяющий наши разумы, и изливаю в него свою чистую, острую потребность, мое дыхание учащается.
-Вайолет, - стонет он, и морщинки проступают у него между бровями, а челюсть сжимается, как будто он сдерживает себя.
Зачем ему бороться с этим? Бороться с нами? Я принадлежу ему, но и он мой тоже. Разве он не помнит, как нам хорошо вместе? Удерживая связь тисками, я вспоминаю, как шкаф треснул о мою спину, то восхитительное ощущение, когда он вонзился в меня, сильно и так чертовски глубоко, мы оба растворились друг в друге, дышали одним и тем же горячим воздухом, не жили ни для чего, кроме пика следующего толчка.
Сила, свернувшаяся внутри меня, начинает гореть , заливая мою кожу краской и угрожая испепелить все, что я есть, если я не отпущу ее. Боги, как бы я себя чувствовала, когда его тени мягко касались бы моей кожи, окутывая меня тысячей ласк, когда он...
Его лоб прижимается к моему, и он дрожит, на его лбу выступают капельки пота. “Чертвозьми, любимая. ”
Есть что-то в том, чтобы слышать этот гортанный стон, полный хрипоты и отчаяния, который швыряет меня за край со следующим касанием его пальцев. Я пытаюсь прижать его к себе, но питание отключается, и слева от меня вспыхивает свет, когда я разбиваюсь вдребезги. Тень заполняет пространство на прерывистое сердцебиение, когда наслаждение накатывает волнами, затягивая меня на дно и вытаскивая на поверхность снова и снова.
Я улавливаю запах горелого дерева, и Ксаден хватается обеими руками за изголовье кровати надо мной. Пытка, искажающая его лицо, отрезвляет меня меньше чем за секунду. Он выглядит так, словно ему невыносимо больно.
“Ксаден?” Шепчу я, протягивая к нему руку.
“Не надо”. Это звучит наполовину требованием, наполовину мольбой.
Мои руки падают на грудь, и когда я прерываю нашу связь, она исчезает и запечатана стеной из охлажденного оникса. - Что происходит? - спросил я
-Мне нужно пространство. Он выплевывает слова.
-Хорошо. Я выбираюсь из-под него и соскакиваю с кровати, сразу же замечая опаленную трещину на тумбочке. По крайней мере, я научился не поджигать деревья. “Это достаточно далеко?”
-Не уверен, что островные королевства будут достаточно далеко, - бормочет он, замедляя дыхание.
Что за черт? “ Прошу прощения? Я в полном замешательстве наблюдаю, как он берет себя в руки, затем кивает, как будто снова уверен в себе.
-Я забыл. Он медленно отпускает спинку кровати и садится на пятки, обхватив руками бедра, затем опускает руки по бокам. “Я проснулся и увидел, что ты сидишь там, и это была самая естественная вещь в мире - потянуться к тебе, но я больше не естественен . Черт возьми, мне так жаль, Вайолет.
О. “ Я тоже забыла. В ту же секунду, как он коснулся меня губами. — Тебе не за что извиняться, и не говори, что ты неестественный... Подожди. Мой рот кривится. Это полностью решаемая проблема. “ На самом деле, я думаю, ты только что оказал нам услугу. Я делаю один шаг к кровати, и он поворачивает голову в мою сторону. “Ничего плохого не случилось, Ксаден. Твои руки просто были повсюду на мне, внутри меня, и я в полном порядке. Дай мне две секунды, чтобы переползти через эту кровать, и ты тоже будешь в полном порядке.
Его глаза закрываются, и он указывает на изголовье кровати. - Не в порядке.
Мой взгляд прищуривается к темному дереву, и мне приходится немного наклониться, чтобы, наконец, увидеть два слабых следа обесцвечивания, едва ли на тон светлее первоначального пятна, прямо там, где были его большие пальцы. Я прикрываю живот рукой, как будто это может уберечь его от опущения.
Он что, только что направлял?
Кадетам-всадникам не предоставляются такие же летние и зимние отпуска, как другим, по двум причинам: во-первых, гражданские лица плохо реагируют на драконов, случайно бродящих по их деревням. Во-вторых, выращивание тигров для войны требует запирания их клеток, чтобы они не набросились друг на друга ... или на вас.
—Оттачивай коготь: Руководство для профессора, автор полковник Тиспани Калтея
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Якачаю головой при виде двух
