Башня. Новый Ковчег 4 - Евгения Букреева
Мельников перевёл взгляд на сидящего по ту сторону стола Соколова. Вот кто раздражал его в Совете больше всех, после Павла Григорьевича, разумеется. Своим неряшливым видом, неопрятностью, небрежностью, невнятной речью, словно его рот всё время был забит клейкой кашей, дёргаными, торопливыми жестами. Так уж повелось, что Соколов, глава сектора связи, каждый раз занимал место напротив Мельникова, и Олег вынужден был на каждом заседании постоянно спотыкаться взглядом об его помятый костюм, дорогой и модный, но сидевший на нем хуже мешка из-под картошки. Вот и сегодня Олег машинально отметил, что рубашка у Дениса Евгеньевича явно несвежая, а на галстуке и вовсе красовалось большое жирное пятно. Да и сам галстук постоянно сбивался в сторону и норовил спрятаться под пиджак.
Олег брезгливо поморщился и поправил свой собственный галстук, который всегда располагался ровно посередине рубашки, как будто его положение выверяли по линейке.
Соколов поднял на Олега глаза, рассеянно кивнул и снова уткнулся в лежащий перед ним планшет. Денис Евгеньевич явно был чем-то сильно озабочен, он то и дело нервно набивал какой-то текст и рукой протирал блестевшее от капелек пота лицо.
«Может быть, стоит ему сказать, что люди уже давно придумали платки для этих целей», — раздражённо подумал Мельников и, заметив, как Соколов, не сильно задумавшись, вытер свою влажную от пота руку о лацкан пиджака, поспешил перевести взгляд на что-то более приятное.
Он ещё раз внимательно оглядел всех присутствующих. Кто же из них спелся со Ставицким? Балаганный шут Богданов со своими тупыми остротами и громким смехом? Этот, конечно, мог, вот только пользы от него Ставицкому никакой, ибо Богданов был откровенно глуп. Может, Звягинцев, глава сельскохозяйственного сектора? Один из самых старых членов Совета. Сидит спокойно, как обычно, чуть отстранённо, пребывая в своих думах. Чёрт его знает, что там у него на уме? Или Соломон Исаевич Соловейчик, который уж чересчур разнервничался, ему-то что переживать? Кто там ещё остался? Малькова? Сухая, строгая Светлана Андреевна всегда напоминала Мельникову его первую учительницу, впрочем, не зря напоминала — перед тем, как возглавить сектор образования, Малькова преподавала в школе и, судя по слухам, славилась своими жёсткими методами обучения и воспитания. Могла она поддерживать Ставицкого? А почему бы и нет? По большому счёту, все они могли — и красавица Анжелика Бельская, и неряха Соколов, и Звягинцев, который явно себе на уме, и даже Соловейчик, чёрт его разберёт, что там скрывается под маской безобидного старого еврея.
Олег задумчиво пробарабанил пальцами по столу и тут же увидел, как дёрнулся Соколов, торопливо откладывая в сторону планшет, как напрягся сидящий справа от него Соловейчик, как прервал смех покатывающийся над своей очередной глупой остротой Богданов. Дверь открылась, пропуская массивную представительную фигуру Величко.
В полной тишине Величко прошествовал к столу на своё привычное место, не спеша сел, устраиваясь поудобнее, кивнул, здороваясь со всеми и обвёл каждого из сидящих тяжёлым немигающим взглядом. По самому Олегу он едва скользнул, ничем не выделив его из остальных, и Мельников, памятуя о возложенной на него задаче, подобрался, приготовился наблюдать.
— Константин Георгиевич, может вы нам объясните, кто собрал экстренное заседание и в связи с чем? — вылез Богданов, несдержанный, как и всегда.
— Экстренное заседание собрал я, — произнёс Величко своим густым уверенным голосом. — Так что, раз мы все в сборе, предлагаю начать.
— Но мы не все ещё в сборе, — сообщила Анжелика Юрьевна. — По регламенту экстренное заседание проводится в присутствии всех действующих членов Совета. А у нас не хватает… — она огляделась, быстро производя в уме подсчёт. — Не хватает троих. Руфимова, Ставицкого и Рябинина. Может быть, лучше подождать их?
— Всё правильно, Анжелика Юрьевна. Троих не хватает. Но ждать мы их не будем. Руфимов сейчас занят, а Ставицкого с Рябининым я не позвал.
— Не позвали? — удивлённо протянула Анжелика Юрьевна, поправила идеально лежащий локон на виске и уставилась на Величко широко распахнутыми глазами.
— Не позвал, — подтвердил Константин Георгиевич. — Ну что ж, начнём. Как там говорилось в известной пьесе. Я пригласил вас, чтобы сообщить вам пренеприятное известие. Так, кажется? Хотя в данном случае известие не столько пренеприятное, сколько неожиданное.
Величко сделал театральную паузу, словно собирался с мыслями, но Олег точно знал, что все свои реплики он продумал заранее, а сейчас просто играет. И даёт ему, Мельникову, время, чтобы разглядеть и оценить реакцию каждого из присутствующих.
— Ну не томите, Константин Георгиевич, — не выдержал Соловейчик, подался вперёд, и Олег снова отметил, как подрагивают его пальцы, вцепившееся в тёмное дерево массивного круглого стола. Что ж вы так нервничаете, Соломон Исаевич?
— Да, хотелось бы знать, что у нас произошло? Экстренный сбор — это не шуточки, — хохотнул Богданов.
«Вот же болван», — досадливо подумал Мельников.
— Да, на моей памяти экстренный Совет собирали всего два раза, — подала голос Малькова. — Когда раскрыли заговор Литвинова и совсем недавно, когда погиб Павел Григорьевич. Что же случилось сейчас?
— Случилось много всего, — наконец начал Величко. — Но прежде всего, рад вам сообщить, что Савельев жив.
Константин Георгиевич рубанул эту фразу и снова замер.
Как там было у классика, невольно припомнил Мельников. Немая сцена?
Действительно, все словно онемели, даже Богданов застыл с полуоткрытым ртом. Соловейчик издал слабый стон и забормотал себе под нос какие-то невнятные слова. Невозмутимый Звягинцев вышел из задумчивости, качнул головой, заёрзал на стуле.
Если среди присутствующих и был кто-то, для кого это не стало сюрпризом, то он явно обладал выдающимися актёрскими способностями. Олег готов был поклясться, что все они слышат впервые о том, что Павел выжил — слишком неподдельное изумление было написано на их лицах. Малькова недоумённо поглядывала на сидящего напротив неё Соловейчика, Соколов отложил свой планшет и судорожно сглотнул.
Первым пришёл в себя Богданов.
— Выжил? Как это… выжил? — бестолково повторил он.
Величко отвечать на этот глупый вопрос не стал.
— И где он? — нарушил своё молчание Звягинцев. — Почему он не здесь?
— Он сейчас находится внизу, на нулевом уровне, они с Руфимовым пытаются запустить АЭС. Но главное — не это. Главное, что теперь стало понятно,
