Моя жена – ведьма. Дилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович
— Сереженька, я — с вами! — В дверь уперлись интеллигентные ручки белого ангела.
— Трудитесь, мужики? — бодро поинтересовался Фармазон, прикладывая к общему делу и свое плечо. — Я тут было подумал этому волку позорному помочь (грязные штучки мне по штату положены…), но ведь если он тебя съест, то кому же я такой неулыбчивый нужен? Во что-нибудь поганенькое я тебя всегда втравить успею, ты мне для этого дела живой нужен. А ну, навались, разом, дружно!
Под нашими утроенными усилиями оборотень попятился, и клацанье сработавшего замка прозвучало как финальный аккорд всей драки. За дверью раздалось раздраженное рычание и тихие шаги вроде бы вниз по лестнице.
— Он… сюда не ворвется?
— Не боись, Сергунька, ты под охраной верных конвоиров. — Бес фамильярно похлопал меня по плечу. — Тут ведь везде сплошная магия — ни один гад к тебе не войдет, если ты его сам не впустишь или не позовешь. Хочешь проверить? Вот кликни сюда эту дворняжку-переростка…
— Не вздумайте даже, экспериментаторы… Ты чему его учишь, мерзавец?!
— Я не мерзавец, я — классовый враг!
— Ну и чем ты гордишься-то, чем гордишься?
— Все, ребята, довольно разборок… Спасибо вам. — Я поочередно протянул руку обоим. Рукопожатие Анцифера было теплым и мягким, а ладонь Фармазона оказалась жесткой и сильной. — Жена спит уже, пошли на кухню, там поговорим. Вы ведь не просто так заявились?
Ангел лишь кротко вздохнул, пока его черный братец ловко «национализировал» холодильник. Мы расселись на табуретках, а на столе в мгновение ока появились и сыр, и колбаска, и нарезанный батон, и даже консервная баночка с крабами.
— Сергей Александрович, должен признать — вы, как всегда, правы. Мы пришли к вам по делу. Можно сказать, ведомые суровой необходимостью. Сами понимаете…
— Водки нет, — испуганно вставил Фармазон.
— Не перебивай! Так вот, я только-только хотел сказать, что нами движет лишь естественное желание помочь всеми нашими…
— Водки же нет!
— Не перебивай, невежественный субъект, незнакомый с элементарными нормами культурного поведения.
— Серега, у тебя в доме кто-то водку скоммуниздил… — совершенно потерянным голосом заключил побледневший черт.
Анцифер напряженно втянул ноздрями воздух, прикрыв глаза и сдвинув брови, но я поспешил вмешаться в назревающий инцидент:
— Спиртного действительно нет, даже искать не надо. Лично я предлагаю всем чай. Для особо желающих остался томатный сок в пакете. Если отлить немного, то, возможно, Наташа не заметит, хотя любит его безумно, и обычно все попытки обделить ее соком кончались плачевно. Причем именно томатным… На апельсиновый или яблочный даже не взглянет.
— В таком случае — все пьют чай, — переглянувшись, кивнули близнецы.
Пока я разливал, Фармазон бормотал что-то невнятное о том, что «…все женщины и так не сахар, а уж провоцировать на праведный гнев еще и натуральную ведьму?.. Да на фиг надо?! Ради рюмки паршивого томатного сока…».
— Значит, дело обстоит так. Мы тут обшарили весь город и убедились, что вы попали не туда. Совсем не туда.
— То есть?
— То есть — абсолютно! Это мир колдовства. Здесь ночью оживленнее, чем днем, потому что вампиры встают из гробов. Тут упыри и вурдалаки шастают по улицам, как по собственной квартире. Здесь на каждом углу сталкиваешься с волшебником или ведьмой, с оборотнем или колдуном, с магом или чародейкой. Все население так называемого Города — сплошь нечистая сила. Нормальный человек здесь жить не сможет… А потому настоятельно рекомендую — будите вашу супругу и бегите отсюда не оглядываясь. Мы постараемся вытащить вас обоих.
— Признаться, мне и самому здесь уже как-то неуютно. Вернее, сначала было даже очень хорошо, пока я не понял истинного облика горожан. Наташа обещала завтра представить мою особу честному собранию. Полагаю, что как мужа ведьмы меня никто не тронет, но долго жить в условиях невозможности самостоятельных прогулок под луной… С чисто профессиональной точки зрения, как для поэта, для меня это совершенно неприемлемо. Надо возвращаться в Питер.
— М-м… сбавь обороты, старик, — чавкая, протянул черт, а я неожиданно обратил внимание, как быстро росла перед ним горка конфетных оберток. — У тебя ведь вроде неплохо получалось наводить шороху этими своими стишками. Может быть, стоит задержаться здесь на недельку-другую да попрактиковаться как следует в рифмованной магии? И жену порадуешь, и сам в крутого чародея переквалифицируешься. Не спеши отбрыкиваться, подумай…
— Нет. Я твердо решил. Мы возвращаемся. Не сейчас, естественно, ради чего мне жену посреди ночи будить? Утром встанем, позавтракаем — и вперед.
— Может, все-таки сейчас? — взмолился Анцифер.
— Может, все-таки задержишься? — в том же тоне поддержал Фармазон.
— Нет, ребята. Я пойду, надо хоть немного поспать перед дальней дорогой. Вы уж извините, досиживайте здесь до утра, все, что в холодильнике и на плите, — в вашем распоряжении. Пожалуйста, извините за неуважение к гостям, плохой я сегодня хозяин. Мне пора…
Ангел кротко вздохнул, черт скривил рожу и переключился на сервелат. Я быстренько добрался до спальни и уснул мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Спал, как ребенок, сны мои были радужными и добрыми. Если бы я только знал, ЧТО меня ожидает по пробуждении…
* * *Уже ощущая сквозь прикрытые веки, как лучики солнца щекочут ресницы, я, еще не полностью проснувшись, потянулся к жене, обнимая ее за плечи. Неожиданно тело Наташи так напряглось, что я вздрогнул. Она, резко подскочив, села на кровати, вперив в меня грозный взгляд.
— Ты кто?!
Вместо ответа я сонно улыбнулся и попытался продолжить желанные объятия, но Наташа шарахнулась от меня, как честный прокурор от бомжа со взяткой. В ее круглых глазах заметались опасные молнии, пальцы, прижимающие к груди одеяло, побелели, а в голосе прорезалось шипение:
— Кто ты такой?! Что ты делаешь в моей постели, мерзавец?
— Пока все еще ничего не делаю, просто лежу. — Я почему-то счел происходящее некой любовной игрой, прелюдией, так сказать, и на свою голову добавил: — Но отлично понимаю, что мое бездействие преступно. Поэтому двигайся поближе, и я начну активно заглаживать свои грехи. Приступим…
— Негодяй! Скотина! Каналья! — взорвалась она. Господи, да я отродясь не видел ее в такой ярости. — Как ты сюда попал, гнусный развратник?!
— Ну зачем же такие громкие слова? Я всего лишь тихий прелюбодей…
Моя последняя шутка, видимо, показалась ей не очень удачной. Даже более: вместо беззаботного смеха она довела мою жену до последней степени каления. Маленькие молнии, метавшиеся в ее почерневших глазах, сконцентрировались, объединились и мощным электрическим разрядом буквально взорвали то место, где я только что лежал. Это Анцифер с Фармазоном чудом успели выдернуть ошарашенного меня из-под обстрела.
— Наташа! Солнышко, успокойся…
— Ах ты, дрянь озабоченная! Ты и имя мое узнал, маньяк-недоучка?!
Прячась от следующей молнии, мы бросились на пол уже втроем. Пришлось экстренно уползать за пуфик, поскольку остановить несанкционированный гнев жены-ведьмы практически невозможно.
— Ну и завелась твоя баба… За какое место ты ее укусил, резвый сексопатолог?!
— Фармазон, пойдите к черту!
— Оригинальное предложение, — сдержанно хихикнул Анцифер. — Но кое в чем он все-таки прав, почему она на вас нападает? Просто ужас какой-то…
— Ничего подобного! — огрызнулся я. — Подумаешь, молодая женщина встала не с той ноги… А может, у нас такой внутрисемейный способ разряжать пасторальную атмосферу маленьким домашним катаклизмом. Сейчас я скажу волшебное слово, и вы просто поразитесь, какой шелковой она станет. Наташа! Я тебя люблю!
Она на секунду задохнулась, а потом ударила с такой силой, что рухнула люстра и от нашего ненадежного укрытия остались только дымные лоскутки.
— Мы просто поражены! — в один голос заверили меня два брата-акробата, резво отгребая в стороны.
