Чёрный фимиам (СИ) - Леха
Стиг прикрыл глаза, отыскал среди мерцающих переплетений Сети нить, соединяющую его и одного из братьев. Слегка коснувшись нити мыслью, мечник отправил поручение готовиться к выходу в город.
– Вы правы, моя госпожа, – он открыл глаза и посмотрел на собеседницу. – Идемте гулять в сад.
С этими словами Стиг протянул девушке ту самую руку, запястье которой теперь обвивала шёлковая плетёнка. А ведь у Стига уже давно не было храмовой жены. Да и не должно было быть!
Многоликая счастливо улыбнулась, положила свою ладонь в его и легко спустилась по ступенькам. Мечник повёл её в тень платанов, чувствуя себя рядом слишком высоким, слишком большим и слишком старым. Ещё ему было невыносимо скучно, потому что он знал: сейчас эта взбалмошная девочка начнёт щебетать глупости, а ему придется их с почтением слушать.
– Расскажи о себе, – тут же оправдала его ожидания собеседница.
– Что вы хотите знать, госпожа? – снова подавляя вздох, спросил мужчина.
– Зови меня по имени. Ты – мой избранник, – тут же жестко приказала спутница.
Стиг замолчал. Что ему ей ответить? Что он запамятовал, как её зовут? А может, и не знал никогда. Мало ли при храме юных глупых дев, всех не упомнишь…
– Госпожа, скажите прямо, как к вам обращаться, и я буду называть вас именно так, – после недолгого молчания ответил мечник.
– Хорошо, называй меня Аурикой, когда мы наедине, – позволила она.
– Как скажешь, Аурика. Что ты хочешь знать?
Она начала загибать пальцы, перечисляя:
– Сколько тебе лет, сколько у тебя детей, сколько было храмовых жен, сколько родных братьев.
Ему очень хотелось зевнуть, но вместо этого пришлось вежливо отвечать:
– Мне двадцать семь, у меня двое сыновей, было три храмовых жены и есть родной брат. Его зовут Карай.
– Ой! – обрадовалась она. – Я знаю Карая! Он однажды провожал меня на прогулку по городу. Вы с ним совсем-совсем не похожи.
– Все так говорят, – улыбнулся Стиг.
– Но ты меня обманываешь, – погрозила собеседница пальцем.
– В чём? – искренне не понял он.
– Храмовых жен у тебя было не три, а четыре, – чёрные глазищи прожгли мужчину насквозь. – Ири была первой.
Стиг сухо ответил:
– Она не успела стать моей женой.
– Очень жаль, – беспечно ответила Аурика и уточнила: – Так у тебя нет ни одной дочери?
– Ни одной.
– Не расстраивайся, – по-прежнему беззаботно произнесла она. – Я подарю тебе дочь.
Ему от этой глупой болтовни стало совсем тошно:
– Хорошо, Аурика. Спасибо. А теперь и ты ответь на мой вопрос.
– Давай! – обрадовалась она. – Какой?
– Почему ты сделала такой выбор? Я не самый молодой, у меня нет дочерей, а моя третья жена и вовсе не смогла от меня родить. По обычаю ты должна искать мужа среди молодых воинов…
Она фыркнула:
– По обычаю! Кто сказал, что, если действовать по обычаю, всё будет правильно?
– Ну… – он не нашёлся, что ей возразить, а объяснять было очень долго и, наверное, бессмысленно. – Обычай для того и нужен, чтобы его соблюдать.
– Не всегда. Но давай я тебе всё-таки отвечу. Или тебе интереснее говорить про обычаи? – Аурика лукаво заглянула собеседнику в лицо.
– Нет, я бы хотел услышать ответ.
– Ладно. Ты – очень красивый, – простодушно сказала она. – У нас будут красивые дети. А ещё ты очень грустный.
– Грустный? – Стигу казалось, у него даже голова начала болеть от этой пустой болтовни.
– Да. Но это не важно. Ты на самом деле весёлый, но грустный всегда. Я подарю тебе дочь, и всё пройдёт. Если захочешь, я назову её Ири.
Собеседник остановился, словно споткнулся.
– Ты... – у него замерло в груди. – Ты это видела? Что у нас будет дочь?
– Да, – с прежней беспечностью ответила девочка. – И ты останешься со мной.
– В благодарность? – уточнил Стиг.
– Нет, – искренне удивилась она. – Ты будешь меня любить. Когда люди вместе, они любят друг друга.
– Не всегда, – он снова пошёл вперёд. – Люди должны нравиться друг другу.
Он мог бы ещё добавить, что людям должно быть друг с другом интересно или хотя бы не скучно, но, разумеется, не стал.
– Ну да, ты мне нравишься, – успокоила его Аурика. Она не допускала, что он может ничего к ней не испытывать.
– Прекраснейшая, – остановился Стиг. – Это не совсем так работает.
– Я тебе не нравлюсь? – тут же уточнила она.
– Нравишься. Ты очень красивая, – искренне признал собеседник.
– Тогда что ещё нужно? – многоликая снова неспешно направилась вперёд.
– Вряд ли на такой вопрос есть точный ответ, – сказал Стиг.
– Тем более, – Аурика пожала плечами. – Разберёмся с этим позже. Сначала нужно дождаться, чтобы луна убыла на треть. Ты полюбишь меня. Все будет хорошо, не бойся.
– Я не боюсь.
– Стиг, – неожиданно жёстко сказала девочка, и лицо её изменилось – стало старше. – Ири пропала пять лет назад. Она не вернётся. Теперь у тебя есть я. И не смей ходить со скучающим видом и смотреть на меня как на ребёнка. Я. Твоя. Госпожа. Понял?
Он опешил. Даже не сразу смог ответить. Стоял и смотрел на неё, пытаясь определить, что перед ним за создание.
– Ты меня понял? – с нажимом уточнила девочка.
Ему пришлось, внутренне скрипнув зубами, ответить:
– Да, госпожа.
А ещё Стиг отметил про себя, что Аурика, видимо, нарочно подвела его к лестнице на верхнюю террасу сада и теперь встала на три ступеньки выше, как тогда в ротонде. Из-за этого он был вынужден смотреть на неё снизу вверх.
– Склонись и поблагодари, – с металлическими нотками в голосе сказала многоликая.
И мечнику не осталось ничего иного, как преклонить колено и ответить, согласно заведённому обычаю:
– Спасибо, что выбрали меня, госпожа.
А после коснуться поцелуем краешка её шёлкового платья.
– То-то же, – она опять стала беспечным ребёнком. – Я хочу, чтобы ты проводил меня в город после полудня.
– Хорошо, госпожа.
– Аурика.
– Хорошо, Аурика.
– Стиг, – она снова прямо и пристально посмотрела ему в глаза. – Я понимаю твоё желание после нашей встречи пойти к сестре, рассказать ей о случившемся и попросить совета. Но на твоем месте я бы не стала этого делать, – она взяла собеседника за затылок, притянула к себе и прошептала ему на ухо: – Эная слишком сильно любит себя, чтобы тревожиться за тебя.
Он молчал и смотрел на неё, не зная, что ответить. И лишь через пару мгновений произнёс:
– Я понял, прекраснейшая.
– Хорошо, тогда можешь поцеловать не подол платья, а меня, – приказала она.
Стиг все ещё потрясённо смотрел в тёмные, как омуты, глаза. Тогда их обладательница вздохнула, снова взяла его за затылок, притянула к себе и впилась в губы так, что он уже через секунду понял, как сильно ошибся в самом начале, приняв её за ребенка.
* * *
Жители Миль-Канаса знали, что самые лучшие бани столицы находятся в квартале пурпурных лестниц. Ох, как тут было хорошо! Огромные купели, горячие каменные лавки, фонтаны с прохладной водой, теплый обволакивающий пар и пышная легкая пена... А среди всех бань квартала лучшей считалась баня при доме удовольствий «Четыре луны». Именно мастерство местных банщиков и банщиц заставляло посетителей возвращаться сюда вновь и вновь. И девушки, разумеется. Самые разные, но неизменно красивые, страстные и неутомимые. Других тут не держали. Многие, ой многие, зайдя на пару часов, пропадали тут на несколько дней к радости хозяина дома удовольствий.
Да, тут было хорошо. Но дорого. Не каждый мог себе позволить. А вот Ург Хавси, прозванный Вепрем, захаживал в здешние сизые от пара чертоги довольно часто. Ему тут нравилось всё. И неутомимые девки, и то, как его – простолюдина и бойца с круга – подобострастно величали господином, и сладкие вина, и терпкие заморские чаи. Да, тут Ург Хавси по прозвищу Вепрь чувствовал себя хозяином жизни и богачом.
