Превзойти себя самого. Том 1 (СИ) - Эльза Фа
Помимо Тай Циньюэ девушка с удивлением обнаружила в беседке ещё одно знакомое лицо. И это был вовсе не глава школы Ли, а тот самый сереброволосый мужчина, защитивший её на горе Лунхушань от учеников своей же школы.
Лунху Чжао рассеянно поглаживал трёхцветного кота и, казалось, совершенно не слушал, о чём говорит его собеседник — мужчина в бирюзовых одеяниях. Синие орхидеи, вышитые по краю его верхних одежд, свидетельствовали о принадлежности к великому клану Мао. Лицо мужчины казалось необычайно спокойным, как если бы он давно познал сакральный смысл бытия. Аура его излучала уверенность и долю превосходства над миром, и только в глазах его плескался неуловимый оттенок печали. Казалось, все земные богатства, все духовные ценности для него потеряли значение, когда в одночасье он лишился того, чем больше всего дорожил.
— Это мой наставник, — похвастался Шанъяо, проследивший за взглядом Лу Цайхуа.
Его голос раздался прямо над ухом, и сам он очутился рядом с ней так внезапно, что Цайхуа бессознательно схватилась за меч. Пора бы привыкнуть к нежданным нарушениям личных границ — в последнее время они участились и, по всей видимости, избежать их уже не удастся. Что ж, раз Шанъяо решил ей составить компанию, она не откажется.
— Глава твоей школы? — поинтересовалась Лу Цайхуа, пока розовая фея смущённо пыталась найти слова для приветствия.
— Его младший брат. Сам глава Мао Синдоу уже много лет находится в странствии, — отозвался парень. — Но мой наставник даже лучше него. Он непревзойдённый мастер естественных техник и единственный, кто смог ощутить биение сердца природы. В сражениях он словно ветер, в миру же подобен белой магнолии. Одним словом, он совершенен!
— Не сомневаюсь, — улыбнулась девушка. — Как его зовут?
Шанъяо, преисполненный гордости за своего учителя, с достоинством поднял подбородок. В его голосе звучало благоговейное почтение.
— Мао Шуай.
Вместе с порывом слабого ветра взметнулись к небу лепестки цветущего персика. Окаймлённые мягким сиянием, нежные и лёгкие, они вихрем кружились в тёплых лучах и осыпались на землю бледно-розовым снегом.
В поэтичном беспорядке, создаваемом ветром, неземная красота обители приоткрывалась с другой стороны. Из-за пушистого облака вдруг показался храм необычайно огромных размеров. Очертания его изогнутых крыш легко угадывались в дымке тумана; сейчас же он предстал во всём своём величии. Он словно без остатка впитал в себя солнце, и теперь золото крыш его превратилось в источник искрящегося света. Одного взгляда на храм было достаточно, чтобы на миг позабыть о дыхании. И даже стоящий рядом с ним грандиозный дворец казался незаметной башней.
— Храм Вознесения, — сообщил Шанъяо в ответ на потрясённый выдох девчонок. — Существует легенда, что ученица Тай Чэнсяня явилась во снах к другим его ученикам. Она взяла с них слово, что в знак почтения к их общему наставнику они не только возведут роскошный храм, но и создадут ещё одну школу. Тай Чэнсянь был прародителем всех наших знаний и техник. Он преуспел в чистоте, просветлении, силе и благородстве, и школа Чэнсянь объединила в себе всё, чего он однажды достиг. Хотя, гораздо быстрее стать мастером сначала в одном направлении. В своё время так поступил и сам Тай Чэнсянь. Поэтому новая школа скорее является местом, где все просветлённые обмениваются опытом и приближаются к бессмертию. Но есть и такие ученики в Чэнсянь, которые стремятся охватить всё сразу, и не отправляются в другие школы. Они развиваются медленно, но их глубокие познания во всех областях того стоят.
— А что в итоге стало с ученицей Тай Чэнсяня? — поинтересовалась Цайхуа, не отрывая глаз от постройки.
— Говорят, она вознеслась вместе с ним. На самом же деле никто не знает, что с ней случилось, но все охотно верят в этот домысел. Кстати, дворец Истины рядом с храмом символизирует преданность его ученицы. По-другому его ещё называют дворец Юйчжоу. А ещё он является самой большой библиотекой в мире. Только представь, сколько техник, легенд и трактатов живут в его стенах.
— Нет слов, — честно призналась Лу Цайхуа. — Только восторг.
Ей было трудно поверить, что всё это с ней происходит, но где-то в глубинах души Цайхуа жило осознание — это не сказочный сон. Она здесь в самом деле. В месте, лишённом забот, где грань между мирами истончается так, что уже невозможно понять: находишься ли ты на небесах или тебе повезло лишь приблизиться к ним.
— Достопочтенный просветлённый, примите моё уважение! — наконец пролепетала Юцин и тут же низко опустила голову, скрывая смущение.
И хотя редкая чёлка частично закрыла собой лицо девушки, по-прежнему оставалось заметным, как заалели её щёки.
От любования архитектурой пришлось оторваться: короткий миг очарования был неотвратимо нарушен. Обернувшись, Цайхуа и Шанъяо прыснули со смеху. Что и говорить, зрелище было довольно забавным. Юцин же покраснела сильнее.
— Ты что, с парнями никогда не общалась? — окинул её снисходительным взглядом Шанъяо. — Вот когда стану бессмертным, тогда и выражай своё уважение. Буду не против.
Цайхуа мысленно прикрыла ладонью лицо. Хотя ситуация казалась крайне неловкой, её она не касалась, а потому девушке оставалось лишь отвести взгляд — допустим, её новых друзей здесь попросту нет.
— Цайхуа, ты больше не сердишься?
Вопрос застал её врасплох. И впрямь, она так спокойно общается с ним, будто они давние друзья, и между их достижениями нет существенной разницы. Цайхуа отвернулась, не желая поддерживать тему, однако Шанъяо по-своему расценил молчание девушки.
— Я сделаю всё, что попросишь! Лишь бы ты меня простила, — заканючил парень и потянул её за рукав. И почему теперь он так похож на шаловливого ребёнка?
— Прямо-таки всё? — хитро прищурилась Лу Цайхуа.
Её посетила идея. Слегка сумасшедшая, но определённо весёлая. По крайней мере, уж она-то точно потешится вдоволь. Наверняка она первая, кому выпал шанс подшутить над учеником прославленного мастера из школы Каймин.
— Ага, — с готовностью закивал просветлённый.
— Договорились.
Вскоре, когда до маленькой площади добралось ещё с десяток человек, сонных и сильно уставших, глава школы Чэнсянь покинула беседку. Её лицо оставалось холодным, незримая маска надёжно скрывала любые эмоции.
Сегодня Тай Цинъюэ была одета в лёгкое золотистое платье и длинные локоны её тёмных волос свободно ниспадали на плечи, придавая образу просветлённой несравнимое очарование. Неприступная и ко всему
