Фея Лени (СИ) - Винтер Ксения

– Ты, суккубье отродье, совсем совесть потеряла! – обвинительно воскликнул Тарий, наградив демоницу, за считанные секунды принявшую истинный облик, гневным взглядом. – Нет, я понимаю, кушать хочется и всё такое. Но лезть к менталисту? Это же каким непомерным самомнением надо обладать, чтобы предположить, что я не пойму, кто ты на самом деле. И ладно бы облик какой-то приятный приняла! Так нет же, выбрала самую идиотскую личину из всех возможных.

Суккуб что-то промычала сквозь кляп, с мольбой уставившись на Тария, однако у того не было ни малейшего желания выслушивать, что там она собиралась сказать. Начертив в воздухе изгоняющую печать, мужчина проговорил короткое заклятье, и демоница с негромким «пуф» исчезла, посланная на другой конец страны, полностью лишённая своих сил.

«Нужно будет по возвращении усилить магический барьер над общежитиями, – подумал Тарий, мрачно глядя на то место, где мгновение назад стояла суккуб. – А то эти ментальные паразиты совсем остатки стыда и совести растеряли».

Сны бывают разные

Кея старался сохранять спокойствие и хотя бы видимость невозмутимости, чтобы не пугать лишний раз своих балбесов, однако изнутри его острыми когтями терзала тревога. Они провели в мире снов уже больше суток: две ночи и целый день, – а помощь так и не пришла. Что было, мягко говоря, странно: Тарий всегда крайне ответственно относился к своей обязанности обеспечения ментальной защиты обитателей академии. Не говоря уже о том, что он – верный, преданный друг, всегда готовый прийти на помощь.

«А если с ним что-то случилось? – тревожная мысль сверлила мозг не хуже дрели. – В конце концов, Тарий – тоже живой человек, он мог заболеть, с ним мог произойти несчастный случай».

– Магистр, – из раздумий Кею вывел нерешительный голос Титвина. Подняв взгляд, мужчина встретился с обеспокоенными бледно-голубыми глазами юноши. Убедившись, что сумел завладеть вниманием преподавателя, Титвин вежливо спросил: – Как вы себя чувствуете?

– Нормально.

Титвин смутился, однако проявил непривычную настойчивость, продолжив расспросы.

– Как ваша рука? Быть может, повязку стоит обновить?

Кея поднял левую руку и окинул оценивающим взглядом предплечье: кое-где бинт был окрашен красным, но, в целом, выглядел неплохо.

– Всё в порядке, – постаравшись добавить в голос немного тепла, заверил Титвина декан. – Не стоит беспокойства, господин Вэрт.

Алкур, что примечательно, хранил поразительное молчание, даже не попытавшись вставить какую-нибудь шпильку, что немного насторожило мужчину.

– Хайот, вы там живой? – повернувшись ко второму своему горе-студенту, насмешливо спросил Кея, стараясь скрыть за пренебрежительным тоном тревогу.

– Да, декан, – последовал лаконичный ответ без намёка на недовольство или раздражение, что только добавило Кее беспокойства. Он уже успел привыкнуть к тому, что Алкур не затыкается, постоянно жалуется, обвиняет его во всех грехах или сыплет остротами.

– Что-то не похоже, – Кея смерил юношу пристальным взглядом. – До этого вы не выбирали выражений, а тут вдруг стали пай-мальчиком. Что-то мне не верится в столь внезапные перемены. Так что если вам есть что сказать – говорите, не стесняйтесь.

Алкур несколько секунд молчал, а затем поднял на магистра взгляд, полный затаённый боли, и спросил:

– Мы отсюда никогда не выберемся, да?

У Кеи по спине пробежал неприятный холодок от того, каким тоном был задан этот вопрос.

– Разумеется, выберемся, – твёрдо заявил мужчина. – Отставить упадническое настроение – вам оно не к лицу.

– Мы две ночи и весь день провели в мире снов, – напомнил Алкур, и его губы дрогнули в болезненной гримасе. – Вы отправили мастеру Тарию множество сообщений, однако, мы всё ещё здесь. – Алкур шумно вздохнул и после короткой паузы, во время которой было очевидно, как юноша борется с собой, спросил: – Моя ошибка оказалась настолько фатальной, что мастер Тарий не смог найти способ дезактивировать печать?

Кея на мгновение растерялся: его поразило, что юноша смог прийти к столь чудовищным выводам.

– Глупости! – возразил магистр, заставив голос звучать максимально твёрдо и уверенно. – Я, конечно, не менталист, но даже мне очевидно, что в вашей печати нет ничего настолько сверхъестественного, чтобы Мастер не справился с ней. И единственная возможная причина, по которой мы всё ещё торчим здесь – ни одно из моих сообщений до Тария так и не дошло.

– А если они и дальше не дойдут? – озвучил собственные опасения Титвин, тоже крайне обеспокоенный тем, что они столь длительное время проводят в мире снов. – Что если пройдёт три дня, а мы так и останемся здесь?

– Исключено, – вот в этом Кея был уверен на сто процентов. – Не забывайте, что госпожа Ину знает о нашем плачевном положении. И даже если ей по какой-то причине не удастся сегодня днём отыскать Тария, она либо сама придёт к нам на помощь, либо обратится к ректору, если посчитает, что её собственных сил недостаточно. Так что наша задача сейчас не паниковать и просто ждать.

«В крайнем случае, если дела станут совсем плохи, план «экстренная эвакуация» никто не отменял», – подумал Кея, полный решимости вернуть студентов в реальный мир любой ценой.

– Хайот, почему вы не пошли на факультет химерологии? – мужчина решил отвлечь себя и ребят от мрачных мыслей, поэтому завёл праздный разговор. – Как я понимаю, вам нравится работать с животными.

Алкур наградил декана хмурым взглядом.

– Он хотел, но не смог сдать вступительный экзамен, а пользоваться протекторатом отца не захотел, – вместе него объяснил Титвин, будучи в курсе ситуации.

– Хм, – Кея задумчиво взглянул на Алкура. – Почему же вы весь год валяли дурака, вместо того чтобы усердно трудиться, честно зарабатывая авторитет у преподавателей? Основная масса предметов у первокурсников совпадает на всех факультетах. Проявив себя как прилежный студент, вы могли бы убедить ректора перевести себя на другой факультет.

Алкур растеряно моргнул, и в его взгляде, обращённом к декану, мелькнуло недоверие.

– А так разве можно?

– Разумеется, можно. Более того, регулярно студенты переходят с одного факультета на другой, если им вдруг кажется, что они изначально сделали неправильный выбор.

Алкур окончательно сник.

– Что ж, видимо, я свой шанс упустил, – обречённо проговорил он.

Кея укоризненно покачал головой.

– Какая вы, молодёжь, всё-таки драматичная. Если вас, господин Хайот, не пугает перспектива потери одного года жизни, можете взяться за ум и начать проявлять свои лучшие качества в следующем учебном году, после чего подадите документы на перевод, правда вместо третьего курса попадёте снова на второй.

В глазах Алкура зажёгся огонёк надежды. Заметив это, Кея добавил с демонстративной неохотой:

– Если в следующем году вы не доставите мне проблем и я не получу на вас ни одной жалобы от кого бы то ни было, я даже походатайствую за вас перед госпожой Эпс.

– Спасибо, декан, – Алкур впервые с начала учебного года почтительно склонил перед магистром голову. – Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы освободить вас и ваш факультет от своей персоны.

– Главное не в летальном смысле, – пробурчал Кея.

В этот самый момент пространство вокруг дрогнуло, и они все оказались посреди заброшенного парка аттракционов. Впереди, затянутая паутиной, возвышалась карусель с лошадками, единорогами и прочими зверюшками. Чуть дальше, зловеще поблёскивая красными фонариками, виднелось колесо обозрения с покорёженными кабинками. Где-то вдалеке слышался жуткий скрежет раскачивающихся цепей на «Вихре».

– Рано или поздно это должно было случиться, – мрачно проговорил Кея, материализую в руке топор. – Хайот, Вэрт, ни на шаг от меня не отходите. И постарайтесь не использовать магию – чем больше мы колдуем, тем быстрее против нас ополчится пассивная защита.

– Мы попали в чей-то кошмар, да? – дрогнувшим голосом уточнил Титвин, быстро сообразивший, что к чему.