Арбитр (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Он набирал скорость, вначале медленно, но всё увереннее.

Если он взлетит, я больше никогда не найду Лесю!

Моя нога с такой силой давила на педаль газа, что казалось, вот-вот проломит днище машины. Однако пикап сокращал расстояние до цели всё быстрее и быстрее.

Я не понял, в какой момент вокруг засвистели пули. Грохот самолёта и пикапа успешно заглушал стрельбу, а мой взгляд не отрывался от цели. С небольшой задержкой периферийное зрение уловило свет фар и расцветающие жёлтые бутоны на конце пулемёта в зеркале заднего вида.

Второй пикап.

Он мчался за мной, постепенно настигая. Стрелок в кузове, давил на гашетку, заливая пространство свинцом. Пассажир высунулся наполовину из окна, пытаясь достать меня из калаша. Лишь водитель занимался своим делом.

Плевать. Главное, самолёт.

Однако преследователям было не плевать на меня.

С треском порвалась подстреленная шина, и пикап дёрнул носом, едва не заскользив юзом. Несколько пуль прошили моё сиденье, отскочив от кирасы. Пробарабанили по затылку. Правое зеркало заднего вида разлетелось вдребезги. Левое отразило хлещущее из пробитого бензобака топливо.

Плевать.

Шальная пуля, и маслянистая дорожка вспыхнула, настигая мой автомобиль.

Словно вся вселенная сговорилась, чтобы не дать мне добраться до сестры.

Правая рука, действуя независимо, подхватила с пассажирского сиденья забытый автомат, и вбила его в педаль газа, фиксируя между сиденьем и рулём.

Тело же вспорхнуло на сиденье, закрываясь сформированным щитом. Пулемётчик всаживал в меня сплошной поток, не давая сдвинуться. Огонь, почти достиг бензобака.

Чувствуя, как сминается под ногами металл и хрустит подвеска, запредельным усилием я оттолкнулся от кузова, и бросил себя в воздух.

Глава 12

Под ногами, словно беговая дорожка, мелькнула взлётная полоса. Дюжины сигнальных огней, сливающихся в один жёлтый ряд. В ушах засвистел ветер. Стук сердца отдавался громом внутри.

Стрелок просто не успевал за моими движениями. Он продолжал всаживать пули туда, где меня больше не было. Поток свинца раскрошил пикап. Огонь добрался до цели и…

Позади оглушающе грохнуло. Огненная вспышка озарила аэродром. Взрывная волна подхватила меня и ускорила. Второй внедорожник приближался всё быстрее и быстрее.

Не допрыгну. Твою мать! Не допрыгну!

Пулемёт наконец догнал меня, и пули с грохотом застучали в подставленный щит. Я максимально съёжился, поджимая под себя ноги, превращаясь в бронированный шар.

Когда казалось, что мои сабатоны вот-вот встретятся с асфальтом, внизу появился вражеский автомобиль. Подошвы со звоном разбитого стекла впечатались в грудь пассажира. Хрустнули ломающиеся кости. Всмятку раздавило внутренние органы бандита. Крышу частично смяло и щедро покрасило алым изнутри.

Лазарь же… меч свистнул в ночи по широкой дуге, рассекая дуло, цинк с патронами и грудь пулемётчика. Верхняя часть корпуса улетела во тьму. Нижняя часть завалилась назад и через миг со шлепком вывалилась из кузова.

Одним скачком я перепрыгнул на место стрелка и вогнал клинок в крышу. Вертикально вниз в сантиметре от плеча водителя, создавая импровизированное крепление. Следом, разбил боковое стекло и вцепился левой рукой в его горло. Плоть под моей рукой была готова лопнуть от малейшего движения. Стараясь перекричать шум мотора и скрип колёс, я приблизил лицо к отверстию между кабиной и кузовом, после чего рявкнул во всё горло:

— ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ, ГОНИ!!

Водитель хотел жить. Очень сильно.

Он газанул изо всех сил. Пикап нырнул, разгоняясь до максимума и сверх него.

Слишком большой вес.

Оглянувшись, я пнул со всей силы станок пулемёта, буквально сметая его. Болты и сварные швы, удерживающие агрегат, разлетелись, как высохшая древесина. Часть кузова вывернуло наружу, открывая мне вид на работающую трансмиссию.

Самолёт гудел всё громче, но и мы почти приблизились к нему. Впереди уже мелькал конец взлётной полосы. Нос воздушного судна медленно и грузно начал отрываться от асфальта.

Нет! Я не потеряю и её тоже!

Дёрнув рукой, я заорал:

— К ШАССИ!!

Водитель судорожно крутанул рулём, и мы почти врезались в массивное колесо. Больше не думая, я бросил себя в воздух, вытягиваясь и…

С криком рубанул правую опору. Лазарь влёгкую прошёл сквозь крепчайший металл стойки. Огромные колёса с искрами и грохотом унесло назад. Махина самолёта завалилась на бок, как раненая птица. Застонал металл.

Я успел материализовать под собой огромный ростовой щит, а через секунду асфальт ударил по телу, посылая вибрацию и вспышки боли в каждый его уголок. Позвоночник затрещал, но выдержал.

Бастион зацепился за неровность, и меня резко закувыркало. Земля и небо поменялись местами. Белоснежная вспышка заклинания сработала и тут же пропала. Незащищённые руки, несмотря на все укрепления тела, посекло до самых костей. Мучительно хрустнул локоть. Левую голень стесало, обнажая мышцы.

Рыча от боли, я летел по асфальту, оставляя за собой лужи крови и куски плоти. Однако всё это было не важно, потому что глаза неотрывно следили за многотонной тушей самолёта. Он до сих пор скользил по взлётной полосе, разбрызгивая за собой целый веер искр.

Из-за потери одного шасси, стальная птица грузно рухнула на правый бок. Не выдержало и переднее шасси, распоров кусок днища. Всю эту махину тащило по камням, а я молился лишь об одном.

Чтобы не пробило бензобаки в крыльях.

Изначально мой план предполагал уничтожение именно переднего шасси. Это минимизировало шансы, что пострадают топливные ёмкости. Однако самолёт оторвал нос раньше. Выхода не оставалось. Надо было рискнуть.

Попытавшись подняться, я осел наземь. Даже моё усиленное тело имело предел. После всех полученных повреждений оно начало отказывать. Пришлось замереть и, прижав руки к груди, торопливо прошептать слова Исцеления.

Вспышка тепла заставила с шумом выдохнуть и часто заморгать. Раны шустро зарастали, оставляя после себя новую гладкую кожу. Гораздо быстрее, чем это происходило в Ниаттисе.

Встряхнувшись, я огляделся в поисках последнего пикапа. Тот обнаружился вдалеке, несущимся прочь на всех парах. Мудрое решение.

Я вскочил на ноги и побежал к замершему самолёту. На ходу пытался уловить ранние признаки горящего топлива, однако кроме скрежета металла мои уши ничего не фиксировали. Повторно активировал Взять след и с облегчением заметил, что фигуры в глубине воздушного судна шевелились. При такой аварии немудрено было переломать себе все кости.

Грузовой пандус оставался закрытым у меня над головой, поэтому, не найдя иного выхода, я несколькими взмахами меча прорезал для себя отверстие. Подтянулся на руках и забрался внутрь.

Темно, лишь несколько аварийных лампочек перемигиваются, освещая синий торец двадцатифутового контейнера. Нелепая дикость. Ещё считав воспоминания Гюрзы и просмотрев полученные из его сейфа документы, я никак не мог понять, зачем перевозить женщин в контейнере. Бессмысленное усложнение логистики. Не из желания же расчеловечить рабынь. Это вышло бы слишком дорого. Овчинка не стоила выделки.

Гораздо проще было нацепить на них наручники и приковать к сидячим местам. Однако люди Ахмеда… Люди ли? Они сделали иначе. Почему?

Я напрягся, выцеживая в памяти перебитых лейтенантов интересующие меня отрывки. Акты бесчеловечной жестокости. Насилие. Ещё больше насилия. Вот.

Вот оно.

Система безопасности, придуманная ещё Гюрзой, призванная защитить груз от несанкционированного доступа. Изнутри контейнера на его закрытых створках находится взрывное устройство в специальном отсеке. Оно отгорожено от рабынь, поэтому при всём желании, они не смогут его выключить или наоборот заставить сработать. Оно же убережёт груз, если его попробует освободить нагрянувшая полиция. Мёртвые не говорят и не дают свидетельских показаний.