Дамнар: Неведение - Марина Якунина
Из невеселых размышлений Есению вывел тихий хрип. Она повернулась к Ярцу и увидела, как он оседает на землю, держась за горло.
— Дурачина, ты что ж наделал! — прокричала девушка, чувствуя как от ужаса подкашиваются ноги.
Еся попыталась подхватить друга, но он упал. Стоит на четвереньках, хрипит, с трудом, но дышит. Она его, как могла, поволокла к озеру. Велела пить и обратно наружу воду с ядовитой ягодой на землю возвращать. Ярек говорить не мог, только хрипел и стонал. На берегу упал на живот, но одной рукой воду все же черпает и в рот отправлять умудряется, рвоту вызывает, но легче ему не становится. Что делать?
Есения лихорадочно соображала. В деревне про ягоды никто знать не знал. Травницы нет, врача тоже нет, Волки, что за ними смотрят, языка не знают, да и далеко бежать. "Ближе к замку вокруг озера, вдруг там Бледные, может есть что от ядовитой ягоды".
— Ярек, Ярек, слышишь?! — Еся повернула голову друга к себе, обхватив ладонями, пытаясь поймать почти полностью расфокусировавшийся взгляд. — Продолжай от отравы избавляться. Я помощь приведу. Только не умирай, слышишь? — поцеловала быстро в лоб, и глотая слезы, мешающие видеть, кинулась во всю прыть к площадке.
Князь стоял спиной к озеру, левым плечом прислонившись с каменной кладке. Джастин сидел на стене, ритмично болтая ногой, обдумывая рассказ брата. Рядом стоял Олаф в человеческом обличии, разминал руки, похаживал из стороны в сторону.
— Собственно, меня больше всего напрягает, что строение челюсти у этой твари прям как наши. Я сравнил с упыриными, вурдалачьими, даже с цзянши и разными болотными тварями — все равно к нашим ближе. В памяти пусто совершенно, следов магии смерти не нашел. Ни одной доминантной нити никуда не тянется, даже ошметков. И в этот раз заразы на ней не было. Обычно, если существо из другого мира, тоже след есть, а в этом случае, будто этой земле родная. Я несколько писем отправил, не все ответы пришли, но пока о такой твари никто не слышал. Предполагают обычных упырей да вурдалаков, но это точно все не то, — Сет, чувствуя острую необходимость хоть в какой-то подсказке. Перед тем как отправиться на дневной отдых, решил поделиться наблюдениями с Джастином и Олафом.
— Князь, а никто из ваших так, как его, мутировать, не мог? — спросил Олаф, делая наклоны из стороны в сторону, присматривая в этот момент за подопечными чуть поодаль.
— Меня тоже эта мысль посещала — только вот с чего вдруг? Кто-то из ковена решил сам попробовать вампира создать, но не вышло? — Сет в отрицании медленно покачал головой, хоть и не отринул полностью предположение вожака. — Хоть всех на допрос вызывать — сами то ни за что не сознаются.
— Извини, что перебью, — сказал Джастин, вглядываясь в сторону озера.
— М? — князь с трудом выныривая из размышлений, перевел взгляд с земли на брата.
— Сюда деревенская девка что-то бежит, вроде как плачет.
Есения ещё издали разглядела сидящего на каменной стене Джастина. Он довольно часто бывал в деревне. Помощь оказывал, за порядком следил, не злобствовал, худо-бедно изъяснялся — вдруг помочь сможет.
Она была уже довольно близко, когда стоящий к ней спиной мужчина обернулся. И, когда она его узнала, страх потери сменился клокочущей яростью.
— Это всё ты виноват! — вскричала девица, напрочь забыв про то, что нелюди перед ней, и ударила князю в грудь обоими кулаками. Он рефлекторно оттолкнул её от себя. Не слишком сильно — девка только завалилась бочком на землю, но тут же перекрутилась, вскочила, успев достать из сапога ножичек, и замахнулась, снова кидаясь в атаку.
— Э, деваха, ты что удумала, дура! — Джастин уже успел соскочить со стены и они вместе с Олафом одновременно схватили её за руки. Но девка их будто не заметила, даже когда вожак выкрутил у нее из руки нож. Рвалась к князю и кричала, грозя сорвать голос. На шум уже обернулись и стали подходить поближе Волки, позабывшие о тренировке.
— Он умирает, а ты тут стоишь! Ты зачем нас сюда притащил?! Чтобы нас твари болотные сожрали? Чтобы мы шерстью покрылись и сами все нелюдями стали? Чтобы мы все от отравы передохли?!
Князь стоял не шевелясь, даже не моргая, немного наклонил только голову в сторону, услышав последние слова.
— Какой отравы, ты что несёшь? — князь говорил тихо, смотря на вырывающуюся девушку как на полоумную, чувствуя досаду от прерывания разговора.
— Ярек! Он там около болота ягод наелся! Я говорю ему, что это не малина! Говорила! Что быть того не может, а он все равно съел! Упал, хрипит. — Еся, не в силах больше говорить, разразилась слезами, но все ещё продолжала вырываться, игнорируя уже онемевшие от крепкой хватки двух нелюдей руки.
— Ну, значит дурак твой Ярек, раз тащит в рот, что ни попадя, и ты дура — кулаками и ножом машешь на кого не следует. Жить надоело, или руки лишние? — у Сета в памяти сразу всплыл тот дурацкий лист с законом из отцовского кабинета, и он невольно сощурился, закипая, что придало его изнеможенному лицу злобный вид.
Девка замолчала на несколько секунд, поймав его взгляд. Пыталась отдышаться. Затем изменившись в лице, тихо всхлипнув, сказала:
— А может и надоело. Хочешь — руки руби. Хочешь — вовсе убей, спаси его только, Богом молю.
И вовсе замерла, перестала вырываться, молчит. Дрожит только, глазами своими, голубыми, ясными прям в душу смотрит. Слезы тихо по щекам ручьем струятся.
— Твоего Бога я не знаю, да и здесь он до меня не дотянется. Да и может помер уже твой Ярек. Что за ягода — не малина? — Сет начал чувствовать раздражение вперемешку с жалостью. Выходка девки и её стремление любой ценой спасти дорогого ей человека всколыхнули где-то в глубине души давно запертые чувства, названия которым он уже почти не помнил. Во всяком случае такая самоотверженность ему была понятна — он сам бы глотку любому перегрыз за Джастина и Олафа, но глупость и неосторожность выводили из себя. Также его откровенно бесила вся эта ситуация. Докладывали же, что с деревенским объясняли местную флору. — Вененум уже
