Закон Долга. Вестница (СИ) - Левантская Гюрза

Он уже хотел было встать, как взгляд упал на женщину в его руках. Она глаз не сводила с его ладони, что всё ещё лежала на её губах.

Он убрал руку и задумался. Это дитя иного народа далеко не первая и даже не десятая женщина, что он держал в объятьях. Случалось всякое и не всегда с его согласия. Дома было слишком мало мгновений, чтобы обернуться на противоположный пол и приглядеться с целью выбора. За эту неспособность остановиться на ком-то его постоянно укорял покойный старший брат, который нашёл себе женщину, едва получив статус взрослого. Жаль только, что столь долгая семейная жизнь так и не принесла плодов.

Даже будучи юным, Лэтте-ри не особо уделял внимания подругам. Просто не было времени. Он слишком рано раскрыл свои способности, потому учёба и труд успешно заменяли личную жизнь. И если бы не законы и традиции, кто знает, нашлась ли хоть одна женщина, что привлекла бы его внимание настолько, что заставила остановиться и приглядеться к ней повнимательнее. А каждая из тех, с кем ему доводилось делить ложе, как правило, знала чего хочет. Неприкрытое бесстыдство, сопровождавшее те ночи, и следовавшее за ними осознание, что он сам никому из них не нужен, заставляло его раз за разом уходить утром в поисках чего-то иного. Благо у их народа не принято осуждать подобное поведение.

Сейчас он с любопытством рассматривал существо в своих руках. Подобная стеснительность была свойственна рабыням, только попавшим в плен, но обычно она сопровождалась ужасом и паникой при отбирании покрывал. Ириан же, как он помнил, довольно быстро смирилась с требованием обнажать тело в присутствии мужчин. Она не испытывала ненависти к самой себе за эту необходимость, а стыд быстро сменился привычкой.

Из её рассказов о родине он понял, что их женщины имеют право голоса при выборе спутника. Да и этот взгляд, которым она смотрела на мужчин, выдавал в ней далеко не де́вицу. Однако и о супруге ни разу не упоминала. Лэтте-ри полагал, что такового нет. Получается, они до оглашения брачного союза ведут довольно свободный образ жизни. Так к чему этот румянец и внезапная застенчивость? Она не отталкивает рук и не отстраняется, но при прямом взгляде в глаза краснеет ещё сильнее. Предположение, родившееся в голове, показалось поначалу невозможным. Пора задать вопросы и получить, наконец, ответы.

– Ириан, почему вы не убили меня?

На лице отразилось ярчайшее непонимание, румянец сменился бледностью.

– Что есть спросить?

– Ириан. Я был тем, кто сделал из вас рабыню, не спросив, откуда вы. Я и никто другой ранил вашу спину. Под землёй вы могли от меня избавиться. Или просто оставить умирать. Почему?

Она отвернулась и запустила руку в волосы. «Ну и вопросики с утра пораньше!»

– Я видеть, как вы жить. Видеть Ринни-то. Видеть много работа. Я начало думать тюрьма быть. И Карра, Минэ быть плохой люди внутри тюрьма. Не понять пленных быть. Я не знать, кто есть плохой хороший. Не знать. Я мочь видеть. Долго. Потом понять, что есть пленных. Я – пленных. Я видеть, вы делать пленных: вы нужно руки. Порух. Вы солдаты не делать плохо я. Слушать. Помогать. Лечить. Я бояться Карра и Минэ много больше солдаты дайна-ви.

– А наказание? Почему отдали мне плеть?

– Мне не нравиться ты делай так, – она кивнула, изображая его поведение во время экзекуции. – Я не хотеть ты говорить: «Бей!». Это… я не знать. Я хотеть ты сам делай и чувствуй. Я злиться, когда ты кивать. Сам. Делать сам. И… я понять ты не хотеть делать я больно. Это быть вы правила. Ты быть главный на болото. Ты быть – Большой Правило. И не мочь делать другой. Я не помнить плохо про ты. Ты вернуться я под земля. Все бежать. Страшно. Ты помочь. Ты не вернуться за я и твой ноги не болеть. Живот не болеть. Звери не быть. Ты вернуться. Это страшно. И я не мочь убивать, не уметь драться и не мочь оставлять… умирать. Мама и папа говорить это плохо быть. Я бояться быть одна. Стены…

Её затрясло, и он позволил себе прижать её к груди, пока этот приступ не кончится.

– Понял. Не продолжайте.

Некоторое время он обдумывал услышанное. Очень многое встало на место, но вопросов осталось ещё больше. Например, почему не отстранилась до сих пор, хотя уже взяла себя в руки. Спросить напрямую? Но достаточно ли он знает о традициях её народа, чтобы позволить себе такое? Это у дайна-ви всё просто. Эйуна за подобное любопытство и прирезать могут, а уж амелуток разговоры на эту тему вообще способны чувств лишить. Но она не из Рахидэтели. Иная. Попробовать? В конце концов, она уже год совсем одна.

– Ириан, у меня вопрос. Личный. Позволите спросить прямо?

Она попыталась вспомнить, что значит «личный», в её словарном запасе такого слова пока не было. В итоге махнула рукой на неточность перевода. Вопрос и вопрос.

– Вы спросить. Хорошо.

– Мне кажется, я… понравился вам. Это так?

Моментально отведённый взгляд, румянец на всю шею.

«Предупреждать надо!»

«Ответ уже не нужен».

Он отстранился и чуть тронул кончики её пальцев.

– Правда?

Ира не сразу собралась с мыслями и храбростью.

– Ты хороший быть. Добрый. Ваши солдаты ты любить. Много уметь. Сильный. Быть… всё видеть… маленький вещи. Я не знать, почему быть так. Я на болоте ты не бояться. Я видеть, как дайна-ви ты слушать. Много-много слушать. Пещера… Ты быть забота. Друг. Я скучать ты не видеть Ризма. Я не знать, что тут, – она приложила руку к сердцу, – что тут быть. Много страх на болото. Ты – главный быть, я быть пленных. Ты друг и ты хозяин. Я не понимать, что внутри я. Много всё быть. Ты не нравиться я близко? Простить я под земля… это слово… привычка. Мешать?

– Нет. Ириан, может, и не надо спрашивать, но… После того, что вы сделали для меня и близких, счёл бы за честь разделить с вами ночи. Если позволяет ваш обычай. Это лишь самая малость, чем я могу отплатить за…

Лэтте-ри осёкся. И куда девалось всё смущение? На него смотрели холодные серьёзные глаза. Обидел? Не приведи Сёстры, оскорбил своим предложением?

– Лэтте-ри, ты понять правда, – сказала она, решительно отстраняясь и вставая. – Ты я нравиться. Болото быть нравится. И я… мочь быть ночь вместе. Но ты не быть… Эм… слово. Два хотеть один и другой.

– Взаимность?

– Да. Ты не быть взаим…взаимность.

– Ваш народ подобен эйуна и амелуту? Выбор спутника для продолжения рода и близость возможны только в брачном союзе? – спросил Лэтте-ри, пытаясь понять, насколько глубока его ошибка.

– Я слышать правила эйуна и видеть амелуту правила. Нет. Моя страна много женщина выбирать мужчина мочь. Не все женщина делать, мочь все. Быть для приятно, быть для дети, быть для семья. Для любить. Разное быть. Но это мой правило. Я думать кровать надо взаимность. Думать, это не есть рынок. Это не есть торговать. Я не хотеть покупать ты взаимность. Я хотеть помогать – я помогать. Не надо торговать взаимность мой помогать.

Поправив косу и пригладив волосы, она вышла из шатра.

Комментарий к Глава 3. Холод

Напоминаю всем, что к эпопее “Рахидэтель” профессиональный художник рисует роскошные иллюстрации. Они выкладываются в группе ВК: https://vk.com/rahidetel с задержкой в пару дней, чтобы не спойлерить текст. И ссылки на них, соответственно, появляются позже. Потому приглашаю всех в гости и заодно напоминаю, что просмотрев уже выложенные главы, вы найдете в комментариях ссылки на иллюстрации к ним.