Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

Как будто выбор есть… Элитная — это значит, рыжая, совсем молоденькая, чтоб — с хвостом. И хорошо обученная. С хвостом у нас только Амарру и Татака. Но Амарру свой хвост в рюкзаке носит. Чувствительность едва-едва начала просыпаться. Лицо у нее простое, речь и манеры не для Дворца. Остается Татака. Сейчас она больше не напоминает ходячий скелет, и мордашка очень даже ничего. Верхняя половина хвоста ее уже слушается. Но речь…

Тут я вспомнила, что забыла забрать ошейники из своей каюты. А в багажнике байка — только парадный и с кольцом для цепи, с эмблемой Дворца. Ну и тот, что на мне, скромный, с эмблемой космофлота.

— Ничего, прорвемся, — обняла меня Линда. — Я тоже важное дело забыла. Надо было изумрудов наштамповать. Как бы без валюты не остаться…

Мы с Линдой теперь живем в одной из палаток штаба. Вечером Линда ушла «крутить» кино, а я легла пораньше, но уснуть не могла. Так радостно было утром, а теперь чувствую себя одинокой и брошенной. Глотая слезы и тихонько поскуливая, отвернулась к стене.

Нет, я вовсе не плакса. Просто… Просто все случилось слишком неожиданно и быстро. Никогда за все пятнадцать лет жизни меня не бросали. Всегда рядом было много народа, был кто-то из близких, всегда у меня был хозяин, а теперь даже начальника нет. Одна в пустом, холодном шатре.

Вернулась Линда. Я затихла, притворилась спящей. Шуршание одежды, скрип соседней кровати — Линда тоже легла спать. Забывшись, я вновь всхлипнула.

— Миу, это ты? — тут же спросила Линда.

— У него рука плохо работет. А вдруг там… — я опять всхлипнула.

— Не бойся за него. В молодости Влад на таких драйвах стальные зубы заработал. Мне Мухтар рассказывал.

— Стальные зубы — это как?

— Ну, выражение такое.

Я представила, как хозяин, голый по пояс, весь в крови, бьется с врагами, а правая рука висит как плеть — и чуть не завыла в голос.

Прошуршали по полу шаги, сквозняк шевельнул шерстку на спине, и Линда оказалась рядом со мной, под одеялом.

— Не плачь, моя хорошая, мы справимся. Хозяин тоже справится. Два месяца пролетят быстро, ты даже не заметишь. — Руки ее нежно гладили мою спину и плечи. Я развернулась, обняла Линду и расплакалась у нее на груди. Но быстро затихла. Не получается плакать, когда чьи-то нежные руки ласкают твое тело. А руки у Линды нежнее, чем у хозяина, нежнее, чем у мамы Рритам, нежнее… Не знаю даже. Больше ничьи руки не ласкали мое тело. Вот было бы хорошо, если б хозяин взял Линду в наложницы.

Так мы и уснули, обнявшись.

Проснулась рано. Солнце еще не взошло, небо только-только начало светлеть. Линда крепко спала, повернувшись ко мне попкой. Осторожно выскользнув из-под одеяла, я села за рабочий стол и включила компьютер. Первым делом попросила показать бабуинов. Отвратительные пародии и на животных, и на прраттов разом! Поняла, что не то делаю, и попросила показать планету бабуинов. Компьютер переспросил, может, я хочу посмотреть планету обезьян?

Планета обезьян оказалась художественным фильмом. Тогда я попросила показать планету, куда сейчас летит хозяин. Компьютер надолго задумался, а потом сказал, что я гость, и у меня нет какого-то допуска. Я сказала компьютеру, что я Влад, и набрала пароль, он поверил. Спросила, куда летит Мухтар. На этот раз компьютер ответил. Я попросила показать людей этой планеты. Не сразу, но получилось. Лучше бы не просила! Огромные, лохматые, в грязных шкурах, с копьями и дубинами, они на самом деле похожи на бабуинов.

Посмотрела несколько видеороликов из их жизни. Лицом страшные, и ведут себя страшно. Друг друга убивают ни за что, просто так! Шли, встретились, и начали убивать всех без разбора. Дикари! Зря хозяин полетел спасать их.

В палатку заглянул Пуррт, Сделала ему знак не шуметь и указала ушами на Линду. Он подмигнул мне и поставил на стул рядом с кроватью миску, полную ягод. Это он к Линде так подлизывается.

— Огородники узнают, тебе уши оборвут, — фыркнула я.

— Кто не рискует, тот не выигрывает, — улыбнулся он и склонился над моим плечом, глядя на экран. — Это кто?

— Те самые, которых полетел спасать хозяин.

— Уроды!

— А еще дикари. Только-только научились огонь добывать. У них там вечная зима наступает. Друзья хозяина хотят их спасти.

— А у нас вечная зима не наступит?

— Нет. Это другой мир.

— А чего ты голышом ходишь?

— Нахал! Влез без спроса в шатер к двум девушкам — и еще издевается!

— Я не издеваюсь. Ты мне так очень даже нравишься. Возбуждаешь.

Хотела стукнуть нахала, но за нашими спинами завозилась Линда.

— Привет, Пуррт. О, маслинки! Спасибо, Миу.

Я взглянула на Пуррта, улыбнулась и показала ему язык.

— А что вы смотрите?

— Миу мне дикарей показывает. Влад их как спасать будет?

— Не знаю. Наверно, там их будут усыплять, грузить в трюмы и отвозить в теплые края. А потом прилетят планетарники и возьмутся за очистку атмосферы. Им не меньше двух месяцев потребуется. И ураганы будут страшные. Надо будет прикрывать от ураганов эти самые теплые края. Но это уже без наших.

Линда подошла к нам, что-то сделала, и на экране появился большой металлический огурец на черном фоне.

— Это наш корабль. Для посадки на планеты не предназначен. Когда-то был грузопассажирским, перевозил колонистов на новые планеты. Потом его передали нам и перестроили под орбитальную научную базу. Планетарные катера сняли, только два оставили. Грузовой и пассажирский, на сто человек. А в освободившемся месте снесли переборки и устроили ангар для МОК-а. МОК — это Малый Обитаемый Комплекс. Миу его железным домом окрестила. Аборигенов, видимо будут перевозить в грузовом катере. Там просторный, прочный грузовой отсек. Если на пол укладывать — человек триста поместится. На пассажирском катере нельзя — разнесут салон вдризг.

Катер мне понравился. Большая и красивая машина. А Линда обозвала его летающей тарелкой.

Когда Пуррт ушел, я шепнула Линде, что ягоды принес он, а не я.

— Я знаю, — хихикнула Линда. — Но он так забавно уши поджимает, когда смущается.

Закрутился очередной рабочий день. Половину рабочих я сняла со стройки, велела закопать в песок кабели, которые мы протянули вчера второпях прямо по земле. Потом учила Татаку правильно двигаться и правильно говорить, если к ней обратится кто-нибудь во Дворце. Затем мы переоделись в одинаковые платья, надели черные шлемы с зеркальными забралами, сели на байки и полетели во дворец. Линда впереди, а мы, клином, на два корпуса сзади. Я спросила, зачем нам шлемы. Линда сказала, чтоб произвести впечатление чем-то новеньким. Мы чуть задержались на подлете ко Дворцу, и красиво сели как раз в тот момент, когда народ начал выходить из Дворца на перерыв. Сняли шлемы и положили на сиденья байков.