Александр Абердин - Кир Торсен против Черного Мага

Вот так, начав вспоминать о Земле, Кирилл невольно обратился к Мастеру Миров с весьма странной молитвой, после которой он сразу же развеселился и стал приветствовать дружеской улыбкой каждого совчела, ехавшего ему навстречу. Повеселев, он, вдруг, подумал: — "А с чего это ты так развеселился, кретин? Тот барбос, который выступал тогда на радио, наверное, тоже вполне искренне верит в то, что он служит верой и правдой Аллаху. Чем он хуже тебя? Нет, Кирюха, если ты будешь так радоваться своей работе и колотить всех по башке направо и налево, то ты быстро превратишься в такого же фанатика, как те, которые превращаются в живые бомбы. А раз так, паря, то включай-ка ты свой компуктер, который у тебя от уха и до уха, на всю мощщу и думай. Чеши репу промеж рог и думай о том, что ты будешь говорить совчелам. Огульно обвинять всех в том, что они стали слугами Хозяина Тьмы, будет неправильно и неосмотрительно. Эдак и дров наломать можно. За каждого человека ты должен сражаться, а уж, никак не против всех врагов Мастера Миров скопом".

Может быть он стал бы рассуждать на эту тему дальше, но тут он увидел впереди две женские фигурки, которые шли по направлению к Ромстоку. На этот раз у него на голове был надет не простой, а магический парик, который мгновенно превратил его из светлейшего лорда-инспектора просто в светлейшего лорда с ослепительно сверкающими серебряными рогами. Вскоре Кирилл догнал двух молодых трудовичек и, поравнявшись с ними, вежливо сказал:

— Доброе утро, милые леди. Если вы направляетесь в Ромсток, то я охотно подвезу вас до города и не возьму за это никакой платы.

Хотя налоги во владениях Сына Неба были заменены трудовой повинностью и натуральным налогом, денежная система сохранилась, хотя и в несколько ином виде. На местные деньги, называемые рангами, можно было покупать всякую всячину, но бизнесом здесь даже и не пахло и у трудовиков каждый ранг был на счету. Поэтому, не смотря на то, что каждая из встреченных им девушек ежемесячно получала от Сына Неба двести пятьдесят рангов, каждая бумажка для них имела большую цену, хотя все трудовики, как и он сам, в аналогичном случае, спешили отказаться от платы. Так что девушки даже не удивились этому и, переглянувшись между собой, видя то, что светлейший лорд сидит посередине, с двух сторон бросились к дверям блестящего тарантаса.

Обе были чудо хороши собой. Одной трудовичке было лет восемнадцать на вид, она имела довольно высокий рост, обалденную фигуру с пышными формами и обворожительное личико с пухлыми губками и тёмно-карими глазами. Её верхнюю губку покрывал очаровательный тёмный пушок, а выпуклый, высокий лоб девушки, густые, чёрные брови и волнистые, тёмно-каштановые волосы делали эту юную особу удивительно красивым созданием. У Джона, явно, был хороший вкус и он хорошо разбирался в женской красоте. Её подружка была постарше, на вид ей было года двадцать три, и она была на полголовы ниже. Волосы у неё были пышные, чёрные, как смоль и курчавились мелкими кудряшками, отчего головка этой хохотушки была похожа на одуванчик. Она была несколько светлее своей скромной подружки-смугляночки и кожа её походила цветом на кофе в котором было очень много молока. У неё тоже были роскошные формы, но более всего Кирилла поразило то, что губы девушки были накрашены а глаза подведены, что считалось у праведных совчелов моветоном.

Кирилл распахнул перед ними дверцы своей суперкареты и девушки, посмеиваясь, одна тихонько, а другая во весь голос, сели на широкий, просторный диван, вполне пригодный для того, чтобы на нем село и четверо мужчин. Как только он, касаясь горячих девичьих тел захлопнул дверцы, обе девушки, как по команде, тотчас придвинулись к нему и он оказался зажатым обворожительными тисками двух нежных тел. Вряд ли на этих девушек мог подействовать таким образом сильный аромат лаванды, который исходил от него. Тут дело, явно, было в чём-то другом и у него тотчас ёкнуло сердце, поскольку он сразу же понял, в чём именно. Девушки, прижимаясь к нему, весело защебетали и он слегка тронул вожжами крутые бока Бурбона, веля идти ему быстрым шагом. Жеребец двинулся вперёд и тут же возмущенно заржал. Кир лишь подивился тому, как быстро этому рыжему жулику понравилось путешествовать налегке и двинул ногой рычаг реостата хода. Девушки, между тем, уже стали обнимать его, младшая положила голову ему на плечо, а старшая, положив свою горячую ладошку на его бедро, быстро представилась:

— Светлейший лорд, меня зовут Зела.

— А меня зовут Тейрис, светлейший лорд. — Тотчас негромко сказала её подруга и Зела весело затараторила:

— Мы едем в Ромсток, светлейший лорд, по очень важному делу, но мы совсем не торопимся и можем даже отказаться от такого дальнего путешествия, если вы окажете нам одну услугу.

Намёк был более, чем понятным. Такое не раз бывало с Марио и было обусловлено тем, что юные трудовички предпочитали расставаться со своей девственностью в объятьях светлых и светлейших лордов, так как именно они считались самыми нежными мужчинами, доступными трудовичкам. С ослепительными лордами они просто не смогли бы встретиться в такой глуши. Для общества совчелов это было так же естественно, как пить и дышать. Тейрис тотчас взглянула на него умоляюще и одновременно стыдливо. Улыбнувшись Зеле, рука которой уже поднялась выше и принялась поглаживать его живот, весь в упругих, выпуклых квадратиках мышц, Кирилл ласково обнял юную Тейрис и ответил обеим красавицам вкрадчивым и нежным голосом:

— Мои прекрасные, юные леди, для вас я просто Киррис. Хотя я еду издалека, мне некуда спешить. Я вообще никуда и никогда не спешу, а потому рад оказать вам хоть тысячу услуг.

Зела радостно заулыбалась и принялась быстро расстегивать пуговицы рубахи Кира, прижимаясь к нему всё теснее и теснее. Увидев же магические руны, она вздрогнула всем телом, громко застонала и, крепко схватив его руку, положила её к себе на живот и, быстро расстегнув свой широкий, замшевый пояс, просто заставила его ласкать себя, широко раздвинув ноги. После чего, извиваясь всем телом и двигая тазом, целуя грудь Кира, стала торопливо расстёгивать его пояс. Тейрис, глядя на свою подругу, стонущую от нахлынувших на неё чувств, тоже осмелела и робко поцеловала светлейшего лорда в гладко выбритую скулу. Тот, совершенно обалдев от такого счастья, свалившегося ему на голову, втягивая в себя живот и, подрагивая всем телом, слабым голосом прохрипел:

— Девочки… Милые мои… Давайте… Давайте хотя бы съедем куда-нибудь с дороги и найдём для этого укромное место.

Зелу эти слова быстро отрезвили и она, подняв хотя и на рогатого, но всё такого же влюбчивого рыцаря-любовника свои прекрасные, ярко горящие карие глаза негромко прошептала в ответ: