Николай Волков - Плетение (трилогия)

   - Не вини себя. В произошедшем не было твоей вины. Меня вообще там не должно было быть, и только из-за моей собственной неугомонности я и умер. На самом деле, я даже благодарен тебе.

   - Благодарен?

   Голос Лены предательски задрожал, а в глазах появились слезы.

   - Да. Мой век и так был на исходе, а с того момента как меня должно было разнести в пыль в пещере Печати - я вообще, можно сказать, жил в кредит. Сейчас же - у меня есть шанс увидеть все последующие поколения. А кроме того, ты удовлетворила мое главное любопытство.

   - Какое?

   - Мне безумно хотелось знать, кто же готовил то, второе, плетение, и почему я не мог обнаружить и следа этих людей. Я дам тебе один совет в отношении них. Смотри на них как на плетение.

   - Что? Что это значит? Эй!

   Но Сейс уже не отвечал, полностью поглощенный вниманием к плачущей Шелти.

   Дайрус неторопливо отвел возмущенную подобным игнорированием дочь в сторону, и тихо сказал:

   - Отстань от него. Неволить человека, который и так сделал для нас слишком много - неправильно.

   - Но...

   - Никаких "но". Пусть побудет с родными.

   Ольга передала ребенка отцу, который вздохнул и боязливо посмотрел на сына, и, погладив Грома по плечу, негромко произнесла:

   - Дайрус профинансировал фонд, который будет приносить вам регулярный доход, так что можете не волноваться о том, что ваш сын получит лучшее обучение из всех возможных.

   - А... Да... Конечно... Я...

   - Гром, не бойся. То, что твой сын маг, а ты нет - не должно сказываться на ваших с ним отношениях. Посмотри на него.

   Бывший наемник с опаской посмотрел на сверток в своих руках.

   - Смотри. Он такой маленький, такой беззащитный... Маленькое, прелестное существо, которое ничего не знает и ничего не умеет. И он будет знать и уметь именно то, чему ты его научишь. И пусть он будет хоть лучшим магом из всех существовавших в этом мире, ты для него станешь центром мира, вместе с Шелти, потому, что вы его родители, и он всегда будет любить вас.

   Оставив Грома с удивлением рассматривать личико своего сына, Ольга подошла к мужу и дочери.

   - Здесь все будет в порядке, - сказала она - а вот на несколько других похорон нам еще предстоит успеть. Милый?

   Клауд согласно кивнул, и они втроем перенеслись к уединенной пещере, в глубине материка.

   - Он здесь?

   - Да. Это место было для него самым долгим в нашем мире, и он мог бы назвать его домом. Кроме того, с ним у него было связано возвращение понятий чести и благородства, а это значит даже намного больше. Будет правильным то, что он будет здесь и дальше.

   - Хорошо, отец.

   Они прошли вглубь пещеры, и остановились перед свежей могилой, на краю которой стоял ничем не примечательный гроб.

   - Я... я хочу попрощаться с ним.

   Дайрус едва заметно кивнул и прикрыл глаза. Крышка гроба мягко раскрылась, повинуясь его едва заметному жесту, и Лена вновь взглянула в лицо Алекса - первого человека, который пожертвовал ради нее своей жизнью.

   - Сегодня мы провожаем в последний путь Виталия Алексеевича Юркова, более известного как Алекс - раздался голос Дайруса.

   Лена перевела взгляд на отца, и тот кивнул, подтверждая.

   - Это был человек многих талантов и достоинств. Хоть он и не был плоть от плоти этого мира, но он сумел найти свое место в нем, и наша память станет того, что он во многом превосходил местных уроженцев. Всю свою жизнь он жил как воин, и погиб в бою, защищая тех, кого велели ему защищать его честь и долг. Кроме его несомненных талантов воина, стоит особо упомянуть его талант изобретателя и его любовь к исполнению песен.

   Дайрус замолк, а в воздухе полилась магия, которая создала иллюзию Алекса, сидящего на камне с самодельной гитарой. Через несколько секунд, когда иллюзия окончательно приобрела форму и объем, раздался звук гитары, сопровождаемый его голосом.

   Сквозь какой-то там тыщу лохматый год,   Протоптав тропинку к судьбе,   Полосатый, как тигр, корабельный кот,   Научился сниться тебе.   И ползли по норам ночные крысы твоих невзгод.   Если в лунный луч выходил корабельный кот.

   Он входил в твой сон, разгоняя страх,   Принося уют и покой.   И блестела соль на его усах,   И искрился мех под рукой.   И небесный вагон разгружал восход и уходил пустым.   Начинался день, улыбался кот, и таял как дым.

   И казалось вот он в толпе идет,   И на нем в полоску пальто.   И о том, что он корабельный кот   Здесь никто не знает - никто.   Не видать лагун, в голубых вертикалях его зрачков.   Он молчит от того, что нынче в мире расклад таков.

   Если ты крутой, то полный вперед,   В руки флаг, и в справку печать.   Ну а если ты - корабельный кот,   То об этом лучше молчать.   Это твой меч, это твой щит, и твоя стезя.   Оттого-то кот и молчит, что об этом - всуе нельзя.

   А пока над форпостом бузят ветра,   Выдирают паклю из стен,   Минус сорок пять на дворе с утра,   Флюгерок замерз на шесте.

   Ну а кот - возвращается на корабль, провиант от крыс охранять.   Чтоб когда настанет пора - присниться опять.   Ну а кот - возвращается на корабль, провиант от крыс охранять.   Чтоб когда настанет пора - присниться опять.

   Ольга смахнула слезы, и обняла дочь, у которой тоже подступил комок к горлу.

   Иллюзия развеялась, и девушка наклонилась к телу, аккуратно пристраивая на груди Алекса цветок, после чего, едва сдерживая слезы, поцеловала его в лоб, и, отвернувшись от всех, сделала несколько быстрых шагов.

   - Все в порядке? - тихо поинтересовался Дайрус.

   - Дай мне минуту - сдавленно ответила она.

   Выждав некоторое время, Дайрус аккуратно закрыл крышку гроба, и пролевитировал его в могилу. Земля аккуратно сдвинулась над гробом, скрывая его от людских глаз, а камень, оказавшийся в изголовье, принял форму надгробной плиты.