Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

— …ты ведь в самом деле очень его любишь? — мы успели подслушать только конец разговора, который длился без нашего присутствия уже более получаса, ведясь тихим шепотом, хотя лишних любопытных ушей, окромя наших, поблизости не наблюдалось.

— Да, конечно. Очень-очень, но…

— И твоя любовь, девочка, настолько сильна, что ты готова на все ради него?

— Естественно, но то, что вы требу…

— Я ничего от тебя не требую. Всего лишь прошу. И раз ты согласна на любую жертву во имя любимого, то, согласись, что моя просьба — сущий пустяк по сравнению с теми усилиями, что предпринимаешь ты по собственной инициативе, пытаясь исправить ситуацию. Но ведь ты не видишь всю мозаику целиком. Тебе знакомы отдельные фрагменты, а по ним нельзя судить о произведении в целом. Я же смог рассмотреть гораздо большее количество хаотично разбросанных кусочков. Хотя скажу честно, я тоже не до самого конца уверен в правильности задумки. Но результат она принесет в любом случае. Он или задумается о творящемся вокруг него, вынырнув из своих иллюзий. И тогда у тебя появится шанс достучаться до его сердца. Или все события пойдут наперекосяк, что тоже неплохо, хотя в этом случае потребуются весьма серьезные жертвы, реальные и настоящие. Но по-любому, ситуация сдвинется с мертвой точки зенита, в которой она застряла по неведомой мне причине, не желая ни улучшаться, ни ухудшаться. Вечно так продолжаться не может. Нам нужно ему помочь. Но так, чтобы он сам принял решение, как ему дальше жить и кем быть. Так ты согласна на мое предложение?

На несколько минут повисла напряженная тишина. Даже галдящие во дворе школьники чуть угомонились, словно почувствовав важность происходящих невдалеке от них событий. Но уже через миг они взорвались оглушительным хохотом, когда увидели Санчо, восседающего на загривке одного из музыкантов-полутроллей. Они на пару вполне убедительно изображали дружную связку всадника и лошади, уходящую стремительным галопом от погони. В роли жестокого преследователя выступала Таня Сантас, сидя верхом на метле, пытающаяся догнать хаотично петляющих по двору беглецов. Староста Блэзкора была разъярена до белого каления. Или старалась такой выглядеть для убедительности. Нам сверху трудно судить о правдивости нынешнего образа выпускницы.

— Хорошо. Я согласна. Пусть будет по-вашему. Только…хуже не станет?

— Не бойся. Не станет. Хуже, вроде, уже почти и некуда. Значит завтра, в воскресенье, около шести часов вечера ты должна будешь быть готова подтолкнуть друга к…

— …краю пропасти, — в голосе послышались слезливые нотки, вызванные острой жалостью к своему безвинно страдающему избраннику.

— …действиям, — мягко поправил юную собеседницу более старший и умудренный опытом заговорщик. — Будем надеяться, что подействует.

Он отвернулся, скрывая тень печали, скользнувшую по его лицу. Право, он вовсе не хотел причинять лишние страдания этой замечательной девчушке. Но когда идет война между Добром и Злом, а она сейчас в самом разгаре, то нет места для жалости, иначе проиграешь. А проиграв, поддавшись минутной слабости всеобщего человеколюбия, тем самым обречешь на страдания уже не одну девчушку, а бесчисленное количество слабых, несчастных и беззащитных перед злом людей. Вот и приходится выбирать между жертвой малой и жертвами большими. Хотя вправе ли он так поступать? И не является ли его поступок шагом на пути к объятьям зла? Трудный вопрос. Неразрешимый. А потому лучше отвернуться, чтобы она не видела его помрачневшего и враз постаревшего лица. Да и разговор, собственно, уже окончен, нужно возвращаться к повседневной школьной рутине. И надеяться. Надеяться на чудо. Надеяться на то, что он ошибается, и в этот раз история свернет с наезженной колеи, развиваясь не по избитому клишированному сценарию, а преподнесет неожиданный сюрприз-подарок.

Как истинная жертва заговора, Каджи естественно не подозревал о его существовании. В воскресный вечер он вот уже битый час сидел на скамейке во дворе школы, поджидая запропавшую Янку, с которой должен был давным-давно встретиться здесь после того, как закончится ее факультативное обучение у профессора-джинна. Парнишка томился от безделья, бездумно выцарапывая на податливой деревяшке скамьи традиционно-любимую для подростков математическую формулу: Яна + Г… Он и сам не понимал, зачем портит школьное имущество, к тому же такой безвкусной фразочкой. Но она последнее время навязчиво кружилась у Гоши в голове, не давая покоя, помимо его воли узакониваясь в неизведанных лабиринтах мозга, помимо сознания прописываясь там на правах постоянной жительницы, но видимо согласно зарождающимся чувствам. По истечении целого часа он еще только перешел к вырезанию крохотным перочинным ножичком второй буквы в собственном имени.

Факультатив по идее должен был уже давно закончиться. Но безбашенная близняшка где-то умудрилась потеряться в бесчисленных хитросплетениях коридоров Хилкровса, заставляя друга нервничать и злиться. Каджи не знал, каково догоняющему, но был полностью согласен с поговоркой, что хуже ожидания есть только ожидание неизвестно чего, сродни выпрашиванию у моря хорошей погоды. На него никто не обращал внимания, что стало для парнишки делом привычным и даже немало радующим. Похоже, что это не он сам по себе был популярен в Хилкровсе как личность, а всеобщее внимание приковывала его серебристая прядка. И стоило ей исчезнуть с Гошиной головы, как тут же и интерес к ее бывшему носителю стремительно угас. Так он, по крайней мере, думал. И отчасти был прав. Главное, что он перестал быть объектом для навязчивого внимания. Такую перемену в отношении одноклассника даже Гордий заприметил, а потому на время успокоился, не чувствуя в нем больше соперника за непризнанное лидерство в школе. И соответственно Чпок стал меньше доставать парнишку своими глупыми выходками. В глубине души предводитель настоящих волшебников Гоше даже сочувствовал самую крохотную малость, рассудив, что Каджи переживает из-за потери популярности. Как бы ни так! Пусть вражина себе сочувствует. И хотя его поездки на масле падальщиков недавно закончились благодаря неспешным стараниям профессора Батлера, который все же сумел отыскать причину скольжения ученика по залу, но не доискавшегося до тех, кто ему подстроил подобную развлекуху, но ведь у близняшек Лекс фантазия чересчур богатая. Они наверняка чуток опосля еще что-нибудь придумают, чтобы поразвлечься на досуге, если Гордий своим непотребным поведением вновь заслужит принудительного перевоспитания.

От деревяшки отщипнулся еще маленький кусочек. И тут над парнишкой нависла тень, прикрывшая свет закатного солнца. Гоша радостно вскинул вверх голову, подозревая, что Янка наконец-то отыскала дорогу к нему, одновременно запоздало смущаясь от мысли, что не дай бог девчонка увидит, чем он тут занимался. Он же от стыда обуглится!