Вадим Арчер - Алтари Келады

— Сейчас неподходящее время для ссор, — в голосе Ромбара прозвучала плохо скрываемая неприязнь. — Я не буду останавливать отряд, чтобы доказать вам обратное, но на привале вы можете перерыть все мои мешки и лично убедиться в том, что я от вас ничего не прячу.

— Вы, наверное, надеетесь, что я не воспользуюсь вашим предложением? — иронически заметил маг. — Я не стал бы ловить вас на слове, если бы вы, с вашим умением разбираться в магии, не возомнили, что меня можно обмануть в деле, касающемся амулетов. Я, конечно, не полезу в ваши мешки, но укажу, откуда и что вы достанете. А там посмотрим, кто из нас прав.

— Что ж, посмотрим. — Ромбар резко натянул поводья, чуть не поставив Тулана на дыбы. Он был возмущен Равенором, его феноменальной способностью выводить собеседника из себя, и с удовольствием вообразил, каким станет лицо мага, когда тот удостоверится, что в мешке нет никаких амулетов, кроме жезла Аспида. Было ясно, что знаменитый маг непостижимым образом ошибся, утверждая, что в мешке лежит Синий камень, хотя и не пожелал принимать никаких возражений. Ромбар вспомнил об амулете проводника и подумал, что следует проверить высказывание мага, поначалу безоговорочно принятое на веру. Он вновь догнал проводника и спросил:

— Я слышал, Торанга, у тебя есть редкостный лечебный амулет?.

— Рассказывают, значит… — лицо проводника просияло гордостью. — Да, такого амулета во всем Босхане не сыщешь. У того, кто им владеет, любые раны заживают в трехдневный срок и никогда не воспаляются. Он изготовлен из хвоста двенадцатилетнего грифона, который принимает магию даже лучше, чем эфилем.

Проводник достал из-за пазухи цепочку, на которой висел амулет. Это действительно оказался грифоний хвост, а вернее, листовидная роговая пластинка, растущая на кончике хвоста грифона. Основание пластинки было зажато скобкой с ушком, в которое была продета цепочка.

— Можете посчитать, ваша светлость, ровно двенадцать колец. — Торанга указал на концентрические линии, окружающие основание пластинки, по которым охотники определяли возраст грифона. — Восемь лет прошло, как я добыл этого зверя и сам побывал на Оранжевом алтаре, чтобы заказать амулет. Там я отдал два грифоньих хвоста их лучшему магу, тому, который умер два года назад, чтобы он наложил мне заклинание на третий. С тех пор амулет защищает меня от ран и приносит удачу на охоте. Все знают, что я не возвращаюсь без добычи.

— Сильный амулет, — понимающе кивнул Ромбар. — Но ты, хоть и удачлив, не выглядишь богатым. У тебя большая семья?

— У меня нет семьи, — ответил Торанга. — Я содержу родителей и семью сестры. Сестра была замужем за охотником, она овдовела несколько лет назад. Себе я ничего не оставляю — они привыкли к достатку, а мне много не нужно.

— Понятно. — Ромбар оставил проводника, отметив про себя, что относительно этого амулета Равенор не ошибся. Он оглянулся, отыскивая Риссарна, но юноша ехал в хвосте отряда, вытянувшегося на горной тропе, которая сузилась так, что стало невозможным ни обогнать, ни пропустить всадника вперед. Ромбар отложил намеченный разговор и поехал вслед за лошадью проводника, ловко пробиравшейся вверх по каменистому дну лощины.

Лучи солнца добрались до дна лощины и упали на лицо Ромбара. Он на мгновение зажмурился, затем отвернулся, защищая глаза от света. Сбоку на расстоянии вытянутой руки возвышалась горная стена, неровными уступами уходящая в небо. Золотые искры, играющие на жемчужно-сером граните, напомнили Ромбару тирские окрестности — не по сходству, а по несопоставимому различию. Если красно-бурые, проеденные ветром скалы Тироканского хребта выявляли свою усталую, печальную красоту на закате солнца, то Ционское нагорье будто бы смеялось от радости, встречая его первые утренние лучи.

Ромбар глубоко вздохнул, прогоняя застрявшую внутри досаду. Вопрос о том, как Равенор посмел позволить себе подобные высказывания, сменился другим — в чем причина ошибки знаменитого мага, по-видимому, искренне полагавшего, что Синий камень лежит в мешке рядом с жезлом Аспида. Сосредоточив внимание на мешке, где лежал жезл Аспида, Ромбар попытался внимательнее изучить амулет.

Размер источника излучения соответствовал одному амулету. Энергетических нитей, сколько бы их там ни было, Ромбар, как обычно, не обнаружил — такое умение было за пределами его способностей. Он припомнил непонятную тщательность Каморры, хранившего амулет в потайном шкафу, а затем и странные намеки Скампады, и подумал, что жезл, вероятно, использовался для работы с Синим камнем, поэтому его энергетика была изменена связывающими заклинаниями. В этом случае Равенор вполне мог принять амулет за Синий камень, о котором знал только понаслышке.

Разумное объяснение ошибке Равенора было найдено. Ромбар вспомнил о других делах, требующих внимания. Он еще не решил, можно ли доверять проводнику, поэтому перебрал в уме сведения, которые тот сообщил о себе. Они указывали, что вряд ли человеку, довольному своим положением при правительнице и рассчитывавшему на улучшение, было бы выгодным предательство. Ромбар еще раз напомнил себе, что нужно бы поговорить с Риссарном, спросить, не может ли он выяснить с помощью магии, как дела у Альмарена, затем его мысли сосредоточились на Альмарене, которому удалось отыскать два камня, и незаметно перешли на женщину, сопровождавшую мага под землей.

Тропа перевалила через южный отрог, спустилась в просторную лощину, поросшую приземистым лесом, и повела отряд границей леса и камня. По дну лощины тек ручей, вдоль каменного ложа ручья поблескивали широкие, темно-зеленые Лопушки к рабьего корня, щетинились тонкие иглы исселя, вызывающе торчали лентовидные, остроконечные листья рукореза. Слева тянулась сверкающая изломами круча с одиночными деревцами кинии, прочно вцепившимися в камень, справа мелькала корявая поросль, неспешно произраставшая на каменной осыпи, едва прикрытой жидкой травой.

К полудню, когда отряд достиг изгиба хребта, лощина расщепилась надвое. После короткой дневной стоянки у крохотного озерца, образовавшегося в углублении на развилке лощины, проводник выбрал путь по северо-восточному ответвлению. Уклон сменился едва заметным подъемом, деревья почти исчезли, трава поредела, сохранившись в виде узкой каймы вдоль русла ручья.

— Где мы будем пасти коней? — спросил проводника Ромбар.

— На закате солнца мы перевалим через хребет и выйдем в долину. Там будет и озеро, и хороший луг, — ответив, проводник добавил: — Объявите вашим людям, что на перевале надо быть повнимательнее. Там водится много горных коз и, соответственно, грифонов. Самые грифоньи места.