Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

Парень с тоской смотрел на жесткий деревянный стул у накрытого стола в гостиной, внутренне содрогаясь при мысли, что придется на него садиться. Положение спасла Василиса, строго приказав Владу отправляться ужинать на кухню. Попытавшийся было возражать Саха, словил на себе хмурый взгляд жены, и тут же уткнулся носом в тарелку. Так что последующие пару дней Влад, стараниями Василисы Андреевны, питался исключительно на кухне и только за закрытой дверью, что позволило сохранить остатки собственного достоинства. Вечером того же дня делая массаж, Василиса уделила особое внимание пострадавшей от седла части тела и Влад, не таясь, смаргивал слезы, когда женские пальцы растирали отбитые мышцы.

Еще приходилось многому учиться, Саха натаскивал его как гончую, заставляя различать зверье по следу; плести веревки из лоз и травы, обращаться с арканом, и многое другое. А так как Саха учитель строгим, отлынивать не было ни какой возможности.

Как-то Влад решил попрактиковаться с непокорной веревочной петлей и заарканить Арка. Арк никому не позволял с собой фамильярного отношения, восприняв эту попытку как личное оскорбление. В следующую секунду Влад оказался на земле, прижатый огромной волчьей тушей. Арк изорвал в клочья одежду, напугав парня до смерти. Сделал это волк больше для острастки не оставив на коже ни царапины, мол, не балуй, молодь.

Саха, выйдя на крыльцо, наблюдал показательную казнь, но волка не отогнал. Дождался, пока Арк закончит начатое, потрепал по холке, а поднятый с земли Влад, получил вместо сочувствия очередной бой на палках и потом почти до ночи чистил конюшню и хлев.

Едва солнце Боры опускалось за горизонт, Саха загонял Влада в жарко натопленную баню на самую верхнюю полку, а после растирал так, что кожа до слез горела. Самым приятным во всем этом были массажи Василисы. От ее рук становилось тепло и спокойно. Ближе к полуночи, доползая до кровати, он падал, мгновенно засыпая, уже не обращая внимания на жесткие доски.

Ночью, ни о каких уколах и речи не шло, днем же ничего получиться не могло. Он постоянно находился на глазах. Саха, умудрявшийся держать Влада в поле зрения, едва замечал его тоскливые взгляды, направленные в сторону какого-нибудь укромного уголка, сразу же нагружал еще большим количеством работы. В итоге, Влад вообще перестал крутить головой, выполняя положенную работу не отвлекаясь. Несмотря на все драконовские порядки, установленные специально для него, бояться Саху перестал, видя, что ничего страшного и сверхъестественного тот не требует. Через неделю подобного террора Влад обнаружил, что его не тянет подходить к рюкзаку, и залазить за подкладку.

Отправляясь в город, Саха брал Влада с собой. Самым неприятным в этих походах был ошейник. Впрочем, Влад сам настоял, объяснив, упирающемуся егерю, что так проблем будет меньше, все равно все знают кто он. Олег проболтался, то ли по дури, то ли из глупой подростковой мести…

Видя, что Влад находится под постоянным и неусыпным надзором я переключила свои мысли на Арсения. От братца не было никаких известий, меня это начало здорово беспокоить, хотя Васена и утверждает, что три недели это не срок. За дни вынужденного бездействия я вспоминала все известные мне места, куда мог податься Сенька. Перебрав в памяти около сорока, возможных лежек, я остановилась на гроте, надежно укрытом водопадом, примерно в дне пути отсюда. Мы набрели на него случайно. Осматривая находку, Арсений расхваливал грот, обмолвился, что это идеальное убежище и если ему придется когда-нибудь прятаться, то лучшего места не найти.

Чувствовала я себя достаточно сносно и уже не могла дождаться, когда Саха позволит снять бинты. Душа требовала свершений, но лекарь не спешил. Я лежала и строила планы, как поеду уговаривать Сеньку вернуться. Самое сложное в этом — заставить Саху вести себя спокойно, но этим, я думаю, займется Васена.

Строить планы, и не воплощать их в жизнь быстро наскучило. Я, подтянувшись, села, стянула с рук бинты. Пальцы почти зажили, так что повязки начали мешать. Пошевелив освобожденными конечностями, я извлекла из-под подушки жестяную коробочку, которую так и не успела осмотреть.

Крышка с тихим лязгом отскочила, открыв под собой в несколько раз сложенную хирургическую салфетку. Я откинула голубую ткань, скрывающую набор инструментов. Я с осторожностью подцепила скальпель и поднесла его к глазам. И ничего ж себе! Платина! Бережно уложив скальпель в гнездо, продолжила исследовать коробку. С внутренней стороны крышки выгравирована надпись: 'Разделяй и властвуй!' А дедуля шутник. Я с восхищением перебирала бледно мерцающие скальпели, зажимы и пинцеты. Такой набор стоит бешеных денег, да что там, какие-то деньги! Он бесценен и его место в музее, такого вида и инструментов-то уже не производят.

Захотелось похвастаться перед кем-нибудь своим богатством. Я слезла с кровати и подошла к окну. На дворе царило оживление, какие-то мужики что-то обсуждали с Сахой, иногда к этому присоединялся высокий голос Васьки. Говорили они все разом и очень громко, так что слов не разобрать. Почти под домом на деревянной чурке сидел Влад, настороженно прислушиваясь к разговору.

— Влад, — позвала я, забывая о кладе, — что случилось?

— Аня, ты зачем встала? — Влад задрал голову и, прикрыл глаза ладонью, спасаясь от вечернего солнца, — тебе лежать надо.

— Иди сюда, — попросила я, — голова кружится, вывалюсь еще.

Влад поднялся и поспешил в дом. Зайдя в комнату, первым делом определил меня в кровать, плотно укрыл одеялом и устроился рядышком.

— Так что случилось-то? — повторила я вопрос, вертясь на подушках.

— Пришли крестьяне из деревни за лесом и небылицы про чудище рассказывают, оно де, повадилось поля разорять и пакостить всячески. Саха на охоту идет, а меня с собой брать не хочет — мал еще, говорит, — жаловался Влад, переходя на Сахину манеру говорить. — Ага, как дрова колоть, крышу крыть, да хлев чистить, так не мал, а как на охоту идти — не дорос, видишь ли!

— Хорошо, — кивнула я, пытаясь скрыть улыбку, — подай мне одежду, я сама с ним поговорю.

— Ну что ты вытворяешь? Тебе вставать нельзя! — Влад покосился на дверь. — Если сейчас Саха зайдет, знаешь, как мне влетит? Не хочу я уже не на какую охоту!

— Влад, кто из нас врач я или Саха?

— Вас сам черт не разберет, кто из вас кто! — пробормотал Влад доставая из шкафа мою одежду.

Под его осуждающим взглядом я сняла повязку с ребер, дышать сразу стало легче, и принялась одеваться, Влад предупредительно уставился на стену.

— Пошли, поговорим с твоим обидчиком, — усмехнулась я.