Карина Демина - Хозяйка большого дома

— Не тем ли, из-за которых на нынешних дорогах неспокойно? Ваша ведь банда.

— Помилуйте, — шериф сплюнул и плевок растер сапогом. — Какая банда? Патруль из неравнодушных граждан… граждане имеют право беспокоиться об общественном благополучии.

— Экие у вас тут граждане… обеспокоенные. Полагаю, за то беспокойство им небольшой процент идет. Вы ведь много взяли на этой войне, шериф. Помните, в ту нашу встречу… вы так любезно перечислили имена тех, кто пострадал от произвола альвов… только забыли сказать, что пострадавших было куда больше. И что стало с их имуществом, конфискованным во благо короны?

Молчание.

И челюсть замирает. Поджимаются губы, а нижняя выпячивается, выворачивается причудливо.

— Многое осталось у вас, так? А еще вы брали за то, чтобы отвести карающую длань правосудия… конечно, брали не сами… не для себя… вы говорили, что есть люди, способные решить проблему… или не люди? Его поэтому так ненавидели, несчастного ювелира?

Молчание становится напряженным. Нервным.

Еще немного и палец дрогнет.

Нажмет на спусковой крючок, отпуская натянутую тетиву и тогда…

— Я этого все понять не мог. Он ведь действительно ничего им не сделал. Откуда тогда такая ненависть? А вот если представить, что он брал взятки… не так, отступные… вы лишь посредник… сам бы найо не снизошел до разговоров с горожанами… да и о чем ему разговаривать, если он попросту не знал, что за деньги берется предоставить защиту…

Не нажмет.

Зол.

Но способен еще сдержать эту злость. И сдерживает. Ждет.

Позволяет говорить.

А значит, Райдо ему нужен… чего ради нужен?

— Это было так удобно. И наверное, забавно, да? Вы взяли чужое имя. И чужие деньги. А самое мерзкое, что вы не всегда исполняли обещание… это было не в ваших силах… и когда люди все равно уходили, то винили отнюдь не вас.

— Так а за что меня винить-то? Я ж человек… такой же, как они…

— Да нет, — Райдо позволил себе опустить руки на пол, но шериф покачал головой: не следует его дразнить. — Люди все-таки разные. Как и альвы… но мы ведь не о них. Мы о жадности… вам все время было мало. Взятки. И отступные… и то, что удавалось взять на дорогах…

— Приходилось делиться.

— А может сокровища королевского ювелира стали для вас навязчивой идеей? И заодно вы уверились в собственной неуязвимости… или нет, не в уязвимости дело, но в том, что вы умнее.

— Разве нет?

— Не мне судить, — миролюбиво заметил Райдо. — Может и умнее. Я вот никогда умником не был… ты, пожалуй, первым понял, что без Ийлэ до сокровищ не добраться. Нет, ты не думаешь, что она знает, где клад… не знает, а если бы знала… она бы сказала Брану.

Кивок.

И кривоватая ухмылка.

Плевок на сей раз достается кукле с грязным лицом, на которое массивная подошва наступает с каким-то особым наслаждением. Фарфоровая голова хрустит, и звук этот заставляет Райдо кривится.

— Но ты полагал, что альв альва поймет лучше, чем человек. Верная догадка. Но добраться до девчонки не получалось… пока Бран жив. И ты сделал так, чтобы он умер.

— Не я.

— Доктор… и Дайна… они были знакомы? Думаю, даже состояли в связи некоторое время… доктор был слишком благоразумен, чтобы посещать девиц мамаши Бибо… а вот договориться с кем-нибудь, не обремененным моралью… жадным до денег… ты их свел?

— Показалось забавным. Они так мило играли, — шериф давил куклу сапогом, медленно, растирая сами фарфоровые осколки в пыль. — Она притворялась мертвой… ложилась в гроб…

— Ты подсматривал.

— Наблюдал, — поправил шериф.

— А в чем разница?

— Наверное, ни в чем… оба хороши… а главное, оба делали, что я скажу.

— Доктор приготовил яд… а Дайна угостила псов. Правда, сначала сделала слепок ключей. Кстати, что бы ты делал, если бы не вышло отравить?

— Что-нибудь да придумал бы. Например… — взгляд шерифа скользнул по стене, зацепился за чердачное окно, забранное решеткой. — Например, случилась бы трагедия… банда мародеров напала на дом… война ведь только-только закончилась. И всякого сброда полно… но к счастью, обошлись без лишних жертв. Пока обошлись.

Хорошая оговорка, специально для Райдо.

— Мне одно не понятно, — Райдо старался не смотреть человеку в глаза, и кажется, тот расценил это как проявление слабости.

Пускай.

Он осторожен, но все же самоуверен. И когда самоуверенности станет больше, чем осторожности…

— На что ты рассчитывал? Забрать Ийлэ?

— Спасти.

— И она прониклась бы к спасителю благодарностью?

— Почему нет? К тебе же прониклась.

— Я — немного иное… и скорее уж она меня спасла, а не наоборот.

Шериф поморщился, кажется, вникать в подробности чужой жизни ему было не интересно.

— Она ушла… и ты устроил облаву. Надеялся найти?

— Надеялся, что у этой дуры хватит мозгов обратиться к кому-нибудь… к тому, кому она доверяет.

Это к нему?

К Альфреду?

К доктору? К тем, кто предал и предавал раз за разом?

Райдо заставил себя дышать спокойно. Гнев ему пригодится, но позже. Сейчас еще не время… пока не время.

— А она взяла и… думал уж, что с концами. Ан нет, вернулась, потаскушка… я ж тебе предлагал отдать по-хорошему. И не только я…

— Альфред…

— Делает, что ему скажут.

Это вряд ли.

Он делает, конечно, но ведет и собственную игру. Если Райдо не ошибся… а он очень и очень надеялся, что не ошибся.

Альфред сволочь, но с большими планами, которым шериф с его ненужной осведомленностью мешает. Шериф Альфреда шантажировал и… и не только в шантаже ведь дело.

Смотрел?

Подсматривал, как подсматривал за доктором? А после, надо полагать, и комментировал… не упускал случая уколоть, дернуть поводок, показывая собственную власть.

— Он ведь тебя раздражает, — Райдо осторожно выпустил живое железо.

Не на руки.

Не на шею… рубашка свободна, за последние дни Райдо похудел, но оно и к лучшему. Шкура зудела, и с трудом получалось не отвлекаться на этот зуд.

— Золотой мальчик, у которого с детства все самое лучшее… это не может не раздражать.

— Еще скажи, что ты за него переживаешь.

— Отнюдь. Но Альфред… сам о себе позаботится. И к нашему разговору он имеет весьма опосредованное отношение… тебе нужны сокровища. Настолько нужны, что ты готов… скольких положить? Я приговорен однозначно. Нат?

— Мальчишка слишком беспокойный.

— И Гарм с его людьми…

— Упокой господь их души, — шериф даже перекрестился. — Я ведь не настолько наивен, чтобы оставлять их за спиной… ребята вперед пропустят…