Элизабет Хэйдон - Пророчество: Дитя Земли

И тут на глазах у изумленной Рапсодии тело Спящего Дитя стало жидким, а потом начало менять свою форму. Его грудь и голова заблестели, их окутало призрачное сияние. Длинное серое тело стало прозрачным, замерцало в свете огненного фонтана, и вдруг Дитя выгнулось в гротескном танце, совершая какие-то невероятные движения, его тело неожиданно начало менять цвета, поражая Рапсодию богатством оттенков алого, зеленого, коричневого и пурпурного.

«Как тесто, когда его месят, — подумала Рапсодия; живот Дитя между тем удлинился и начал расти вверх. — Эфирное тесто».

Едкий запах отвлек Рапсодию от фантастического зрелища — оглянувшись, она увидела, как Акмед чистит мечом узкие каналы уличных светильников Лориториума. Казалось, будто он загоняет стадо маленьких животных в узкие коридоры. От резкого запаха на глаза Рапсодии навернулись слезы, а когда только она его узнала, ее охватила паника.

Акмед открыл цистерны с запасами лампового масла, жидкость хлестала из резервуара, растекаясь широкой жирной рекой от центра площади к туннелю, ведущему к Колонии. Масло уже начало скапливаться в опасной близости от огненного фонтана.

— Боги, что ты делаешь , — закричала она. — Отойди, масло может вспыхнуть в любой момент!

Акмед продолжал прочищать мечом канавки, направляя густую жидкость к туннелю, ведущему в Колонию.

— Послушай, что мне пришло в голову. — Он повернулся и, посмотрев на Рапсодию, стряхнул жидкость с клинка и убрал его в ножны. — Как еще можно уничтожить лиану? Ты сама сказала, что она боится огня. А еще она черпает энергию от Земной Оси. Если мы ее не отсечем от источника энергии, не сожжем, то корень обязательного доберется до другого Спящего Дитя. — Он замолчал и вновь посмотрел на Рапсодию. В его разноцветных глазах игра ли отблески огня.

— Мы не можем, — возразила Рапсодия, которой стало страшно. — Там остались Грунтор и Праматерь.

Акмед показал ей за спину, и Рапсодия резко повернулась. Тело Спящего Дитя стало огромным, изменив прежние пропорции. Продолговатый полуостров земли-плоти продолжал расти вверх, а потом и вширь. Вскоре тело достигло чудовищной высоты. Наконец верхняя часть отделилась от уменьшившегося тела Спящего Дитя, продолжавшего неподвижно лежать на плите.

Постепенно свет, исходящий от отделившейся части, по тускнел, и она приобрела серый цвет камня, а потом превратилась в серо-зеленую кожу, маслянистую и больше похожую на шкуру. Прошло еще несколько мгновений, и тело стало приобретать очертания человеческой фигуры. Рапсодия не могла поверить своим глазам.

— Грунтор!

Великан выдохнул, соскочил с плиты и встал, держась за алтарь Живого Камня.

— Хрекин , — едва слышно пробормотал он. Рапсодия устремилась к вновь обретенному другу, но ее остановила железная рука короля фирболгов, в глазах которого полыхала ярость. Он указал на ручеек масла, текущего к темной пещере Колонии.

— Даже если бы Грунтор не вернулся, тебе следовало бы поджечь масло. Давай!

Гнев, пылавший в глазах Акмеда, питала расовая ненависть дракиан к ф'дорам и их приспешникам. То была вражда, перед которой меркнет дружба, любовь и даже доводы разума.

— Праматерь все еще там, — запинаясь, проговорила Рапсодия. — Ты хочешь оставить ее умирать?

Несколько мгновений Акмед смотрел на нее, затем закрыл глаза и сосредоточился на магии, приобретенной во чреве Земли. Своим внутренним зрением помчался вперед по бледным мраморным улицам Лориториума, следуя за потоком лампового масла через лаз, благодаря которому им удалось выбраться из Колонии, мимо разрушенных стен и разбитых гранитных плит, над аркой и разбросанными буквами, под изгибающимися лианами и растущими, набирающими силу корнями. Даже до улиц Лориториума доходил смрад ф'дора, Земля содрогалась, еще немного, и она уступит напору демона.

Среди руин пещеры, где лежало Спящее Дитя, он остановился и сразу увидел Праматерь, со всех сторон окруженную шипящими лианами, готовящимися нанести удар. Одну ее ногу придавила упавшая гранитная плита. Она подняла в воздух дрожащую от напряжения левую руку, а правой уперлась в плиту. Река лампового масла, наполняющего пещеру, уже касалась ее тела.

Она казалась совсем маленькой рядом с колоссальной лианой, угрожающе вздыбившейся над ней. Праматерь слабела, и покрытые ламповым маслом щупальца подбирались к ней все ближе и ближе.

И вдруг Праматерь повернулась к Акмеду и посмотрела ему в глаза. Впервые за время их знакомства по ее губам промелькнула быстрая улыбка, озарившая ее необычное лицо. Она кивнула ему, собрала последние силы и вновь повернулась к лиане, пытавшейся разорвать ритуал Порабощения.

Акмед с трудом справился с клокотавшей в нем яростью, пробуждавшейся в крови каждого дракианина в присутствии ф'дора. Он сглотнул, и картина исчезла. Акмед больно сжал запястье Рапсодии.

— Зажги масло, — повторил он тихим страшным голосом.

Рапсодия резким движением вырвала руку.

— Отпусти, — прорычала она.

Разъяренный Акмед потянулся к Звездному Горну.

— Проклятье… — Он отпрянул от неожиданной боли, когда Рапсодия молниеносно выхватила меч, его клинок скользнул по ладони Акмеда и обжег кожу.

— Никогда не пытайся отобрать у меня этот меч, если ты не готов обнажить свой! — закричала Рапсодия.

— Дитя Неба?

Все трое завертели головами, оглядывая Лориториум и пытаясь понять, откуда доносится голос Праматери. Знакомое щелканье и шуршание помогли Рапсодии узнать голос, хотя он звучал едва слышно.

Грунтор первым оправился от удивления.

— Посмотри сюда, дорогая, — сказал он Рапсодии, указывая на Спящее Дитя.

Ошеломленная Рапсодия подошла к алтарю из Живого Камня, где лежало Дитя. Она посмотрела на гладкую серую кожу, спутанные коричневато-желтые волосы, похожие на высокую траву в середине лета. Рапсодия осторожно провела ладонью по лбу Дитя, стирая налипшую грязь и пыль, и ощутила мощную волну энергии, пульсировавшей в камне алтаря и идущей от тела Спящего Дитя через ладонь прямо к ее сердцу. С некоторым усилием Рапсодия ответила:

— Да, Праматерь?

На лбу Спящего Дитя появились морщины, речь давалась ему с трудом. Наконец с его губ слетели последние слова Праматери:

— Зажги масло.

Голос опутанной лианами дракианки прошел сквозь землю, словно она хотела послужить своему стойкому стражу, передав ее последнее послание. На глаза Рапсодии навернулись слезы. Какая горькая ирония: Праматерь долгие века ждала, когда слово мудрости сорвется с губ Дитя Земли. Но Спящее Дитя смогло лишь повторить ее последнюю волю.