Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

Одеты кумушки скромно, без выставленных напоказ плеч и грудей, значит, предстоит вечер исключительно духовных удовольствий. Ну конечно! Dan Миллит уже расчехлил свою лютню, готовясь услаждать слух присутствующих музыкой и пением. Ничего не имею против: у придворного музыканта и голос завораживающий, и подбор текстов и мелодий не страдает огрехами. Правда, мне сейчас лучше было бы посидеть в тишине и покое, да поразмыслить кое о чем, но раз уж Калли велел, выполню распоряжение. К тому же допускаю, что и Руала не только из женского любопытства добавила мое имя в список приглашенных. Возможно, ее беспокоят недавние события. Да, наверняка, беспокоят. Добрая у нас королева, заботливая, внимательная. Чего не скажешь о моей супруге, чопорно застывшей в кресле на противоположной стороне Кораллового зала.

А губы-то как надула! Точнее, не надула, а стиснула. Зря, ой зря: природа посредством родителей не удосужилась придать этой черте лица Наис приятную полноту, посему не стоит уменьшать то, что прискорбно мало от рождения. Нет, моя дорогая, тебе следует вести себя иначе, держать рот чуть приоткрытым, словно готовым к поцелую, вот тогда ты будешь просто загляденьем! Хотя… Кажется, на тебя заглядываются и без ухищрений. Что за красавчик, почему не знаю?

Пялиться на незнакомого человека считается непристойным поведением в знатном обществе, но когда я следовал общепринятым правилам? Нет уж, парня, расположившегося в опасной близости от моей жены, буду изучать самым пристальным образом! Но для начала узнаю имя и положение, что не составит труда: нужно всего лишь ущипнуть за руку Вигера.

— В чем дело?

Кажется, щипок вызвал у Ра-Кена неудовольствие. Усилие было приложено небольшое, следовательно, раздосадовало моего друга не действие, а его результат: отвлечение внимания от содержимого бокала. Скажете, ре-амитер пил вино только для маскировки? Вы плохо знаете Вига: в кои-то веки главная причина всех неприятностей стоит рядом и находится в поле зрения — чем не повод расслабиться? Тем более, в королевском дворце, где со мной не может приключиться ничего опасного для жизни.

— Ты ведь все про всех знаешь, да? — Стараюсь подражать заискивающему тону подружек Кинты, когда они намереваются вытянуть из главной осведомительницы щекотливые подробности новой сплетни.

Серые глаза подозрительно сощурились:

— А ты — нет? Не смеши меня, Рэйден!

— Так все-таки, я тебя веселю? Зачем же отпирался, мол, «не смешно»?

Вигер подавил тяжелый вздох, безысходность которого, полагаю, наиполнейшим образом описывала скопом мои достоинства и недостатки, взял себя в руки и ответил на первый вопрос:

— Все не все, а многое. О чем именно идет речь?

— Имя и происхождение.

— Чье?

Я бросил еще один короткий взгляд в сторону парочки, во всех смыслах вызвавшей мое неудовольствие.

— Парень рядом с Наис.

Вигер посмотрел на означенную персону, хмыкнул и качнул головой:

— Нет повода для беспокойства.

— Тебе почем знать?!

— Не горячись, Рэй. Это внучатый племянник нашего военного министра, из тех дальних родственников, которых предпочитают не пускать на порог, устраивая их судьбу на расстоянии.

— Да неужели? Почему я не знал о его существовании?

— Потому что тебя не интересует никто, кроме тебя.

Наедине Виг при этих словах еще бы и щелкнул меня по носу, но присутствие рядом блистательных придворных удержало моего друга от привычного проявления чувств.

Пробую обидеться:

— Ты, в самом деле, так думаешь?

Ре-амитер честно старается удержаться от улыбки, но проигрывает борьбу самому себе, и тонкие губы насмешливо изгибаются:

— Все, закрываем обсуждение твоих глупостей. Еще что-нибудь хочешь знать?

— Вообще-то, я хочу знать все… Ну, хотя бы, имя и послужной список.

Ра-Кен чуть сдвинул брови, как поступал всякий раз, погружаясь в кладовую своей памяти, и после паузы, достаточной, чтобы показаться ощутимой, но слишком короткой, чтобы вызывать раздражение, нудным голосом начал зачитывать выдержку из досье:

— Дагерт Иллис, двадцать шесть лет, проходил обучение в…

— Постой, постой! Как это, «Иллис»? Почему не «Ра-Кими»?

— Потому, — недовольно буркнул Виг. — Я же сказал: он из тех родственников, которых…

— Не пускают на порог, слышал. Но в чем причина? Кажется, в семье драчливого старика не так уж много молодой поросли, чтобы не наделять ее родовым именем.

— Много или мало, не нам судить, Рэй. Не хочу вдаваться в детали, но все это не просто так. Незаконное рождение, покрытое тайной — хорошо еще, что старик согласился дать парню «младшее» имя, иначе тот совсем бы захирел в каких-нибудь служках, а жаль: Даг не обделен талантами.

— Особенно в части смущения покоя чужих жен… — пробормотал я, возвращаясь к осмотру вооруженный новой точкой зрения.

Двадцать шесть лет, говорите? Похоже на то, если принять в расчет фигуру: совсем молодому мужчине свойственна худоба тела, отчаянно набирающегося сил, а не сухость избавления от ненужных бугров мышц.

А лицо кажется юным, и догадываюсь, почему: из-за гладко выбритой кожи. Правда, легкая синева все же заметна глазу, значит, парень не пользуется магическими притираниями, а предпочитает каждое утро собственноручно скоблить подбородок и прочие части лица, так и норовящие зарасти жесткой щетиной. Бедняга… Мне проще: волосы если и начинают пробиваться, то издалека не видны, а с такой роскошной черной гривой лишь одно спасение — в регулярном бритье. Любопытно, сколько масел он угрохал на то, чтобы заставить прическу присмиреть? Отрастил бы локоны подлиннее, и все дела. Впрочем… Возможно, открытое выступление против придворных правил имеет серьезную причину. Раз уж королева сочла возможным пригласить его на Малый прием, у парня есть все шансы когда-нибудь удостоиться и приема Большого. Хотя счастья стоять стоймя на протяжении нескольких часов и улыбаться до тех пор, пока губы становятся неспособными переместиться в другое положение, никому не пожелаю.

Талантливый, значит? В каких же искусствах? Двигается плавно и вполне бережливо, из чего можно заключить: воинские дисциплины не прошли мимо него. Да, наверное, занимает какой-то из нижних чинов в королевской гвардии, потому что, служи он в Городской страже или в Береговой, я бы с ним сталкивался. Ну почему Руале не обязать всех приходить на Малые приемы если не в мундирах, то хотя бы со знаками различия? А так приходиться гадать: кто, откуда, зачем, почему… Не люблю. Хотя подобное требование вызвало бы трудности в первую очередь для меня: если представить, сколько знаков придется таскать самому, делается прямо-таки дурно. Единственная радость, что из-за них не будет виден цвет камзола, а значит, не нужно думать, насколько он подходит к прочим деталям внешнего облика.