Эрик Ластбадер - Вуаль тысячи слез

Маретэн прислушалась. С юга доносился звук двигателя бронированного грузолета. Бойцы Сопротивления приготовились. Конвой приближался.

Похоже, второй часовой был вполне доволен поручением, а вот Маретэн не находила себе места. Возбуждение, охватившее художницу в тот момент, когда Майя и Бассе вывели ее из Аксис Тэра, достигло апогея. Поднявшись на ноги, Маретэн стала осматриваться. Ее внимание привлекло плато, располагавшееся выше. Хотя его уже обследовали, молодой женщине было просто необходимо чем-то заняться.

Грохот бронированных грузолетов звучал отчетливее. Вероятно, их отделял от засады партизан примерно километр. И наверняка кхагггуны намеревались проскочить сухое русло как можно быстрее.

За час Маретэн изучила верхнее плато в малейших деталях. Взглянув на него еще раз, она заметила — там что-то изменилось. Чтобы уяснить, что именно, художнице пришлось всматриваться несколько минут.

Вытащив ионный пистолет, она обернулась, пытаясь отыскать Касстну. Однако все бойцы попрятались за соснами, конвой приближался, и подойти к партизанам Маретэн не решалась. Лучше рассказать второму часовому.

Грохот заполнил сухое русло, эхом отражаясь о скалы. Кинув последний взгляд на верхнее плато, художница бросилась обратно, перебегая от одного дерева к другому. Второй часовой перестал курить, но стоял в той же позе.

В тот момент, когда Маретэн поравнялась с ним, раздались первые залпы ионных пушек. Часовой стоял, облокотившись на сосну, и смотрел в пустоту. Маретэн шепотом начала рассказывать о том, что увидела, но пушечные залпы заглушили ее слова. Молодая женщина похлопала бойца по плечу, парень упал на обледеневшую землю и покатился. В ту же секунду Маретэн увидела, что шея партизана проколота двумя ударами ионного кинжала.

Обдумывать, как это могло случиться, было некогда. Выхватив ионный пистолет, художница начала пробираться поближе к верхнему плато. На краю сухого русла начался настоящий бой. Маретэн не стала останавливаться и следить за ходом сражения. Ее терзало сильное подозрение, что место засады стало каким-то образом известно врагу.

Вот она оказалась в пределах досягаемости выстрела. Прижавшись к земле, Маретэн решила взглянуть на плато поближе, и вдруг кто-то сильно ударил ее по виску. Она упала, ударившись плечом и головой о землю. Почувствовав какое-то движение, молодая женщина заметила кхагггуна, который, должно быть, и убил второго часового. Она быстро перевернулась и увидела меч, занесенный над собственной головой. Кхагггун попытался приблизиться, но поскользнулся на льду в нескольких сантиметрах от грудной клетки Маретэн.

На секунду воцарилась тишина. Молодая женщина заглянула в безжалостное, защищенное броней лицо кхагггуна и прочла на нем свой смертный приговор. Почувствовав всепоглощающий страх, Маретэн нажала на спусковой крючок и выстрелила солдату в голову.

Она лежала в луже крови, сердца бешено стучали. Перед глазами был густой туман, ее тошнило и трясло. Это совсем не то, что стрелять по мишеням. Она убила живое существо. Какая-то часть Маретэн взбунтовалась против случившегося. Как она могла совершить подобное? Тут Маретэн вспомнила, как Касстна спрашивал, убивала ли она раньше, и насмешливое замечание Майи: «Да она и блохи не убьет».

Поднявшись на ноги, Маретэн заставила себя перестать дрожать. Вокруг пахло кровью и рвотными массами. Хотелось бежать прочь, не оглядываясь. Только Маретэн знала, что не может так поступить. Внезапно ей снова стало не по себе, кровь будто застыла в жилах. Повернувшись к скале, она увидела нескольких кхагггунов и поняла, что отряду партизан конец.

Что есть сил Маретэн побежала в самый центр боя. Конвой поднимался на скалу по гравитационному мосту, сопровождающие яростно отстреливались, а кхагггуны все прибывали и прибывали. Касстна, весь в крови, продолжал выкрикивать приказы. Маретэн начала говорить, что с тыла наступают кхагггуны, но, увидев, в каком художница состоянии, Касстна решил, что она не в себе. Зарычав словно зверь, он оттолкнул ее. Маретэн рванулась дальше, поскальзываясь на тонком льду, падая и спасаясь от пушечных залпов, пока не нашла Бассе. Вокруг, куда бы она ни посмотрела, лежали погибшие бойцы.

Услышав новости, Бассе мрачно кивнул, и они вместе отправились искать Майю. Передвигаясь по сухому руслу, Маретэн и ее спутник видели, как кхагггуны быстро проходят по гравитационным мостам, поднимаясь на скалу и сверху обстреливая бойцов Сопротивления. Майю они нашли под телами погибших товарищей, которые девушка использовала в качестве редута. Бассе с трудом вытащил ее из импровизированного укрепления. Утреннее небо пылало от пушечных залпов. Кхагггуны возводили новые мосты, по которым прибывало подкрепление. Оказавшись на том месте, где оставался раненый Касстна, Маретэн, Бассе и Майя увидели, что все остальные бойцы убиты или смертельно ранены. От целого отряда остались только они.

Горный кряж кишел кхагггунами — теми, кто поднялся по мостам, и теми, кто таился в засаде. Бежать было некуда, отступать слишком поздно, оставалось только сдаться.

— Помню свой первый труп, — сказал Олннн. — Это было на Аргггеде-3.

— Я тоже помню Аргггед-3, — кивнул Локкк Виэрррент, блиставший в новом мундире флот-адмирала с нашивкой в виде пятиконечной звезды, символизирующей новую должность. — Настоящая помойная яма.

— Я увидел его в лимновой рощице.

— Да, жуткие были деревья. Страшные шипы, оставлявшие царапины, а иногда и рубцы.

Виэрррент и Рада сидели в напичканном оружием звездолете Рэдддлина. Мимо проносились огни Аксис Тэра и тысячи лиц горожан, слившихся в одно расплывчатое пятно. Гул двигателя заглушал шум столицы.

— А вот этот аргггедианец среди деревьев чувствовал себя замечательно и весь день отстреливал кхагггунов. Я искал его три с половиной часа. Но вот, поймав на прицел ионной пушки, я нажал на гашетку, и его голова разорвалась на куски. За секунду до этого голова напоминала блестящую луну, а потом превратилась в кровавое месиво… И, знаешь, ничего особенного я не почувствовал.

— И не должен был, — кивнул Виэрррент. — По крайней мере, в первый раз.

Впереди в кабине пилот и перв-капитан не отрываясь следили за исчезающим городским пейзажем.

Олннн наклонился вперед.

— Вечером того же дня наш отряд бился с аргггедианцами врукопашную. Я смотрел врагу в глаза, наблюдая, как он содрогается в конвульсиях, как медленно угасает его жизнь. Мне казалось, что все должно идти именно так.

Рада слушала молча. Она чувствовала, как от обоих кхагггунов исходят такие волны напряжения, что кожа под доспехами зачесалась. Адмиралы придумали, как убрать регента. Кому принадлежала идея, Рада не знала. Зато понимала, что друзья закусили удила. Поэтому они и говорили о смерти так искренне и серьезно, пытаясь разобраться в ее сущности, постичь, по сути, непостижимое. Они были настоящими кхагггунами — без риска жизнь казалась им просто бессмысленной.