Элиезер Юдковский - Гарри Поттер и методы рационального мышления

— Не бойтесь, мистер Поттер, — сказал профессор Защиты, даже не пытаясь говорить тихо. — Я наложил усыпляющие чары на ваших родителей. Они не проснутся, пока я здесь.

— Предполагается, что никто не знает, где я живу! — всё ещё приглушённым голосом воскликнул Гарри. — Даже совы доставляют мне почту в Хогвартс, а не сюда!

И Гарри на это охотно согласился — было бы глупо проиграть войну только из-за того, что какой-нибудь Пожиратель Смерти отправил ему магический аналог гранаты с вынутой чекой.

Профессор Квиррелл, стоявший во дворике за окном, ухмыльнулся:

— О, я бы на вашем месте не беспокоился, мистер Поттер. Вы действительно хорошо защищены от Поисковых чар, и вряд ли хоть один приверженец чистоты крови додумается заглянуть в телефонный справочник, — его ухмылка стала шире, — и мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы пересечь защитные чары, выставленные директором вокруг этого дома. Хотя, конечно, любой, кто знает ваш адрес, мог бы просто дождаться, когда вы выйдете на улицу, и тогда уже напасть.

Гарри на какое-то время потерял дар речи.

— Что вы здесь делаете? — наконец спросил он.

Ухмылка сошла с лица профессора.

— Я пришёл извиниться, мистер Поттер, — тихо сказал он. — Я не должен был так резко с вами…

— Не надо, — остановил его Гарри, опустив взгляд. Его руки крепко сжали одеяло, накинутое поверх пижамы. — Просто не надо.

— Неужели я так сильно вас обидел? — всё ещё тихо спросил Квиррелл.

— Нет, — ответил Гарри, — но обидите, если извинитесь.

— Ясно, — сказал профессор и продолжил куда более суровым тоном: — Раз вы хотите, чтобы я общался с вами, как с равным, мистер Поттер, то вынужден сообщить, что вы серьёзно нарушили этикет, принятый между дружественными слизеринцами. Если вы не ведёте против кого-либо игру, то вы не должны путать ему карты, как это сделали вы. Ибо вы не знаете ни его истинных целей, ни того, что стоит на кону. По крайней мере вам следует предварительно поставить его в известность. Иначе вы рискуете оказаться в числе его врагов, мистер Поттер.

— Мне очень жаль, — ответил Гарри так же тихо, как и профессор Квиррелл ранее.

— Извинения приняты, — сказал профессор Квиррелл.

— Но, — всё ещё тихо сказал Гарри, — нам с вами действительно надо будет как-нибудь выбрать время, чтобы поговорить о политике.

Профессор Квиррелл вздохнул.

— Я знаю, что вы не любите снисхождение, мистер Поттер…

Это было некоторым преуменьшением.

— Но было бы ещё более снисходительным, — сказал профессор Квиррелл, — не обозначить это ясно: вам не хватает жизненного опыта, мистер Поттер.

— Значит, с вами соглашаются все, у кого достаточно жизненного опыта? — спокойно спросил Гарри.

— Что толку от жизненного опыта тех, кто играет в квиддич? — профессор Квиррелл пожал плечами. — Думаю, со временем, после того как ваше доверие будет предано всеми и вы станете циником, ваш образ мышления поменяется.

Профессор Защиты произнёс это так буднично, словно это было самым банальным утверждением в мире. Его фигура вырисовывалась на фоне тёмного неба в пятнах облаков и звёзд, и одна-две снежинки проскользнули мимо него в морозном зимнем воздухе.

— Кстати, — сказал Гарри, — с Рождеством.

— Ну что ж, — произнёс профессор Квиррелл, — я приготовил для вас кое-что в качестве извинения, но раз уж вы не хотите моих извинений, пусть это будет рождественский подарок. Первый раз что-то дарю на Рождество, честно говоря.

Гарри ещё не начинал изучать латынь, чтобы приступить к чтению дневника Роджера Бэкона. Он не смел даже спрашивать.

— Оденьтесь потеплее, — сказал профессор Квиррелл, — или примите согревающее зелье, если оно у вас есть, и выходите наружу, под звёзды. В этот раз я постараюсь продержаться дольше.

Гарри потребовалась секунда, чтобы осмыслить сказанное, а затем он уже нёсся к шкафу.

Профессор Квиррелл удерживал заклятие звёздного света больше часа, хоть и с явным напряжением на лице. Спустя какое-то время ему даже пришлось сесть. Гарри было запротестовал, но профессор только шикнул в ответ.

Они пересекли границу, разделяющую Рождество и его канун, в той безвременной пустоте, где вращение Земли не имеет смысла и царит тихая, дивная ночь без начала и без конца.

Как и было обещано, родители крепко спали, пока Гарри не вернулся благополучно в свою комнату и профессор Защиты не покинул его.

Глава 38. Смертный грех

9:45 утра 5 января 1992 года.

Яркое солнце, чистый воздух, счастливые ученики и их родители, ухоженная мостовая платформы Девять и три четверти. Зимнее солнце, низко висящее над горизонтом. На некоторых учениках помладше — шарфы и перчатки, но большинство просто в мантиях. В конце концов, они же волшебники.

Отойдя в сторонку, Гарри снял шарф и пальто, открыл одно из отделений своего сундука и убрал в него зимнюю одежду.

Постоял несколько секунд, просто чтобы прочувствовать морозный январский воздух.

Затем достал и надел мантию.

И наконец, Гарри вытащил волшебную палочку. Он не мог не думать о своих родителях, которых он только что поцеловал на прощание, и о мире, чьи проблемы оставлял за спиной…

Со странным чувством вины за неизбежное, Гарри произнёс:

— Термос, — и тепло окутало его.

Мальчик-Который-Выжил вернулся.

Гарри зевнул и потянулся. Под конец каникул в его чувствах преобладала апатия — этим утром он не испытывал тяги ни к учебникам, ни к серьёзной научной фантастике. Всё, что ему сейчас было нужно — это занять себя каким-нибудь совсем лёгким чтивом…

И достать его совсем несложно, нужно лишь расстаться с четырьмя кнатами.

Кроме того, раз уж «Ежедневный пророк» — продажное издание, а единственное конкурирующее с ним — это «Придира», то именно там могут быть какие-нибудь настоящие новости, которые пытаются скрыть от общественности.

Гарри побрёл к тому самому газетному ларьку, где он покупал газету в сентябре, размышляя, сможет ли сегодняшний заголовок «Придиры» поразить его сильнее, чем в прошлый раз.

Продавец начал было улыбаться приближающемуся покупателю, но выражение его лица мгновенно изменилось, стоило ему увидеть шрам.

— Гарри Поттер? — сдавленно воскликнул продавец.

— Нет, мистер Дуриан, — ответил Гарри, мельком взглянув на бирку с именем на груди продавца, — всего лишь удачная имитация…

Слова застряли у него в горле, как только глаза поймали видимую часть заголовка сложенного пополам номера «Придиры»: