Андрей Сухин - превратности судьбы - превратности любви

Но всё когда-нибудь кончается. Закончилась и эта пытка жарой-холодом. Ярко-белое слепящее сияние исчезло, и я с удовольствием увидел, как самодовольная улыбка на мерзкой физиономии главного из Стригуновых, по мере осознания результата своих усилий, медленно гаснет.

Теперь он внешне не отличался от своих донельзя изумленных подчиненных. Такие же выкаченные от удивления глаза, такие же широко распахнутые рты и такой же ступор.

- Девочки, мои, милые! Хватит нам демонстрировать свою огнеупорность! Пора продемонстрировать кое-что другое!

Странная уверенность наполняла меня. Странное знание, что сейчас в данный момент мне доступно гораздо большее, чем раньше.

Я перестал вжимать лица Ирины и Светы в свою грудь и развернул их к шеренге по-прежнему пребывающих в ступоре Стригуновых.

- Выдайте всё что можете! - обратился я сразу к двум симпатичным аккуратным розовым ушкам Светы и Ирины.

И они подняли руки...

То, что случилось потом меня, конечно, удивило, но не так уж сильно. Я был внутренне готов к чему-то подобному.

На сей раз никаких фаерболов, ни с мою голову, ни даже и со слоновью, у Светы не получилось. А получилась у нее стена огня шириной и высотой не хуже, чем у Гоши, но только холодного сине-белого цвета, но огонь этой стены был совсем не холодный, а очень-очень горячий.

У Ирины же получился вследствие ее специализации воздушный поток. Вот только силой и скоростью этот поток напоминал даже не ураган, а воздушную волну, возникающую после взрыва атомной бомбы.

Эти две стихи: Огня и Воздуха возникнув одновременно, очень органично взаимодействуя, понеслись в сторону шокированных Стригуновых. Миг, и стена огня, подпираемая стеной воздуха прокатилась через толпу магов, через их машины и устремилась дальше, по зеленым полям к чернеющему вдали лесу. После нее не оставалось ничего. Спекшаяся светящая багровым светом земля и ни следа, ни машин, ни людей.

Мы все с каким-то нездоровым любопытством следили за катившимся вдаль огненным валом. Но чем дальше от нас, тем он становился ниже и ниже, меняя цвет, от белесо-синего к белому, затем стал желтым, красным, багровым и наконец огонь опал и исчез, не дойдя немного до леса.

- Четыре километра... сказала Галина из-за моей спины.

- Что? - не понял я.

- До леса отсюда четыре километра

- Ага, понятно! - с этими словами я повернулся, чтобы взглянуть, что там с домом.

Но оказалось, что смотреть было не на что. Оплавленная груда камней. Вот и всё, что осталось от некогда шикарного охотничьего дома, почти замка. Ни гаражей с машинами, ни хозпостроек. Даже причал с яхтой и катерами не уцелел.

А вот Стригуновские катера уцелели и болтались на волнах целые и невредимые, но меня они сейчас совершенно не беспокоили. А беспокоило меня наше положение. Мы были живы, и это был огромный плюс, но больше-то ничего у нас не было. Ни машины, чтобы элегантно смыться, ни одежды, ни денег.

- До дороги напрямую нам не добраться. Всё сгорело, а местами и даже расплавилось. Назад в дом тоже не пойдешь. Дома нет! Куда пойдем, Галина?!

Галина уже пришла в себя, и могла трезво думать и даже кажется начала это делать, если судить по морщинкам на лбу. Вот только эта ее поза: руки на талии, ноги в туфельках на шпильках расставлены в широко стороны (Для устойчивости что ли?), голова наклонена на бок, не очень сочеталась с позой мыслителя. А если учесть что на ней из одежды были только узкие кружевные черные трусики, а длинные соски полных грудей были направлены прямо на меня, словно орудия главного калибра на каком-нибудь линкоре, то неудивительно, что я заворожено, уставился на нее и резко замолчал.

Вот только в этом восторженно-созерцательном состоянии, я оставался недолго. Сразу два небольших, но крепких кулачка с двух сторон впились в мои ребра и без того изрядно пострадавшие от чересчур сильных Галиных объятий. Это так напомнили о себе Света и Ирина, которые в отличие от Галины вышли на рандеву со Стригуновыми не в туфельках на шпильках, а в кроссовках. Для стычек и разборок кроссовки были, конечно, предпочтительнее, а вот для чего другого... не очень подходили и девушки в них, при том, что надето на них было не больше, чем на самой Гале, выглядели простовато на ее фоне.

- Давай не будем отвлекаться на пустяки! - это предложила мне Ирина, воткнувшая свой кулачок мне под ребра справа.

- Мы так и будем тут стоять или как?! - это заявила мне, сделавшая тоже самое слева Света.

Я мигом опомнился. Обхватил обеих девушек, прижал к себе и начал быстро-быстро целовать и одну и вторую. Надо было срочно снять стресс, проявившийся у девушек после всего случившегося повышенной раздражительностью. Ирина со Светой разом смягчились, обняли меня сами и уже ни на чем не настаивали.

Галина, как раз в этот момент скрестившая руки под грудью, перестала томно прикрывать свои глаза длиннющими черными ресницами и без всякого раздражения, с улыбкой смотрела на нас. Потом подошла, обняла своими большими руками прижавшихся ко мне девушек и поцеловала, но не меня, как можно было бы ожидать, а сначала чмокнула в щечку Ирину, а затем поцелуй достался Свете. Затем снова Ирине, затем снова Свете.

Я сперва опешивший от такой смены ориентации у своей законной жены, закашлялся, а затем спросил.

- А я не лишний в этом раскладе?

- Я тебя потом поцелую, а сейчас просто хочу поблагодарить девушек. Они ведь спасли нас!

И тебя, и меня! - пробурчала Галина, не глядя на меня. - Света, Ирина, если и были какие-то недоразумения между нами, то прошу простить меня! Вы для меня отныне и навсегда самые близкие люди!

Света и Ирина, уже успокоенные моими поцелуями, разом перестали обнимать меня и переключились на новый объект, требовавший большей заботы, внимания и любви. В глазах Галины стояли слёзы. К моему удивлению точно такие же слёзы, словно по волшебству мгновенно появились на глазах Ирины и Светы. Так они, дружно всхлипывая, и стояли там втроем, обнявшись.

Чувствуя себя однозначно лишним среди настроившихся поплакать девушек, я отошел в сторону.

"Наверно, это такая запоздалая реакция на то, что мы чудом не погибли. Ну и что! Пусть! Главное, что в нужный момент нет ни слез, ни испуга и ни прочего, а сейчас пусть поплачут. Заодно и подружатся".

Я огляделся по сторонам.

"Надо добраться до телефона и подать сигнал `SOS`, то есть позвонить Морозовым. Пусть приезжают и забирают Ирину со Светой. Ну и нас с Галиной заодно. Теперь у меня есть чем торговаться с Морозовыми! Пусть только попробуют утверждать, что я слабый, чахлый маг!

В клан меня теперь будут умолять войти! Я и войду, вот только на своих условиях!"

Так думал я, рассматривая уходящую вдаль черную полосу спекшейся земли шириной метров сто, курившуюся синеватым дымком.