Вера Камша - Несравненное право

Годоевцы встали походным лагерем на недоступном для стрельбы расстоянии, намертво отрезая резестантов от дороги к спасительным топям и, что было еще печальнее, от воды. Конечно, одну ночь лошади как-нибудь перебьются, но что с ними прикажете делать дальше? И вместе с тем уходить с холма было нельзя — им бы навязали бой в степи, а это было бы еще хуже.

Если бы у резестантов была хорошо обученная пехота, способная отразить кавалерийскую атаку на ровном месте, это еще было бы допустимо, но вчерашние крестьяне, оказавшись лицом к лицу с бешено мчавшейся конницей, могли дрогнуть и растеряться.

— Надо продержаться до завтрашней ночи, — пробормотал Луи, — показать им, что мы не отступим и что у нас есть зубы, вымотать их, а потом попробовать прорваться. Если ударить сверху, может, и получится…

— Половину загубим, — Рыгор сплюнул в костер, — но делать нечего, долго нам тут не просидеть, кони без воды побесятся…

— Хорошо, что у тарскийцев нет пехоты, — заметил Луи.

— И погано, что она есть у нас…

— На повозки посадим.

— Кони быстро устанут… Дывысь, — войт удивленно поднял брови, — шо то вона?

Тут было чему удивиться. Гайда, мирно лежащая у ног хозяина, вдруг отчаянно завиляла пушистым хвостом и, радостно, по-щенячьи повизгивая, заплясала на месте, видимо желая броситься вперед и одновременно робея. Луи не успел даже удивиться, когда из-за повозок выступила стройная фигура. В свете костра сверкнули расплавленным золотом не по-фронтерски длинные волосы, и тут уже Рыгор с криком: «Романэ! Щоб я вмер! То ж дан Роман!», бросился вперед с распростертыми объятиями.

Граф Варшани был приятно возбужден — его хитрость блестяще удалась, и неимоверное мужицкое войско (и какому дураку могло прийти в голову, что им командует арцийский принц?!) было оттеснено от тракта, за которым начинались леса и болота, откуда перепуганных селян было бы весьма трудно выкурить. С другой стороны, тарскиец понимал, что добыча умеет кусаться, а класть без артиллерийской подготовки своих молодцов под безымянной горушкой, когда впереди большая почетная война, он не хотел. Кому захочется, чтобы Кантиска, Гверганда и Идакона достались другим, тогда как твоей добычей станет несколько сотен дурацких повозок и головы никому не известных фронтерских мужиков, у которых хватило наглости действовать от имени убитого в Лагской битве принца? Граф Варшани недаром много лет был правой рукой Михая Годоя, кое в чем он разбираться научился. Его оставили здесь, чтобы Таяна постепенно привыкла, что не Тарска при ней, а она при Тарске, и чтобы бледные не лезли туда, где им делать нечего. Полученный с голубем приказ о необходимости покончить с фронтерским восстанием застал графа во всеоружии, он и сам подумывал о чем-то подобном, особенно после того, как во Фронтере был захвачен обоз с предназначавшимися ему легкими пушками.

Дело казалось нетрудным, хоть и хлопотным. Как только Гремиха очистится от снега, вместе с гоблинами пройти железной метлой по нижней Фронтере, за каждого убитого тарскийца отправлять к «рогатым» сотню заложников, за каждый разграбленный обоз — сжигать село. Пусть поймут, что поднимать хвост на тарскийцев смерти подобно! По прикидкам Варшани, на все про все выходило, что к концу месяца Лебедя Фронтера и Нижняя Арция будут усмирены и он, оставив там южных гоблинов, которые должны подойти со дня на день, вместе с более обученными северянами поступит в распоряжение императора и, возможно, как раз успеет к штурму Кантиски, в котором Варшани очень хотелось поучаствовать.

Однако человек предполагает, а жизнь располагает. Подкрепления из Корбута все не было, зато резестанты каким-то немыслимым образом миновали Гремиху и принялись буянить во вверенной графу Таяне. Это было оскорблением! Варшани решил действовать немедленно. Больше всего он боялся, что армия самозванца успеет удрать тем же путем, каким и появилась. По всему выходило, что Лжелуи привел с собой не более десяти тысяч мужиков на телегах, а значит, пятнадцать тысяч тарскийской и таянской конницы изрубят наглеца в капусту. Хватило бы и пяти, но Варшани решил действовать наверняка, взяв с собой почти всех своих людей. В конце концов, вряд ли в Гелани в его отсутствие произойдет нечто такое, с чем бы не справились эркадные стражники и фискалы. Зато расположившихся в Высоком Замке гоблинов Варшани решил с собой не брать. Во-первых, пешим не угнаться за конными, во-вторых, граф не слишком ладил с начальником горцев, неким Урриком, который хоть и пользовался доверием Михая и Иланы, был созданием крайне неприятным — заносчивым, неразговорчивым и откровенно презирающим и самого Варшани, и его окружение. Пусть сидит в Высоком Замке и гоняет до седьмого пота подошедшее по последнему снегу подкрепление из Северного Корбута. Во время похода на Кантиску без гоблинов не обойтись, а сейчас можно справиться своими силами, да еще позабавиться! Как все-таки здорово, что резестанты сами притащились волку в зубы и не нужно их выкуривать из лесов и болот.

Лишь одно омрачало завтрашний триумф: спешно покидая Гелань, Варшани забыл взять с собой парадный плащ, а значит, придется кого-то за ним посылать, победитель не может вступить в Высокий Замок в ненадлежащем виде, тем паче Михай далеко, а его супруга близко и после родов стала еще красивее…

Рыгор, дожевывая на ходу здоровенный шмат хлеба с натертым чесноком салом, смотрел, как гарцевали черно-красные тарскийские всадники…

— Красиво, — заметил подошедший Луи, — но нагло. Ох, не знают они, чем им сегодняшний день обернется.

— Ще ужжжнають, — заверил атаман, спехом заглатывая последний кусок, — а то бач как разскакалысь… Той, возле оврага, их главный, чи шо?

— Похоже, — принц присмотрелся и уверенно кивнул, — точно, главный. Командорская консигна, конь подороже, чем у прочих, и холуев вокруг тьма-тьмущая. Ну что, Рыгор, пошел я гусей дразнить…

— Только осторожно, — пробурчал войт, — не хватало, шоб ты тут башку сложил.

— А вот и нет, — Луи залихватски подмигнул, — я бессмертный! Мне еще нужно тебе Мунт показать, да и вообще столько всего, куда уж тут умирать…

Законный наследник арцийской короны птицей взлетел в седло, и Атэв кокетливо затанцевал, хвастаясь своим наездником перед другими лошадьми. Тяжелые квадратные щиты, прикрывавшие тыльный выход из лагеря, оттащили в сторону, и кавалеристы цепочкой, стараясь не привлекать к себе раньше времени внимания, начали спускаться по дальней стороне холма.