Ник Перумов - Черное Копье

— Бегите! — кричал хоббит селянам, собиравшимся вокруг их отряда в каждой деревне. — Тут пройдут восточные люди вкупе с орками — пустое место останется, так что и косточки никто в могилу не упокоит. К Наместнику надо идти! На стенах отбиваться!

И каждый раз Фолко получал одинаковый, разнящийся лишь в деталях ответ:

— Да чего уж там… Мы уж сами как-нибудь. Окраина, кому мы нужны?

Авось обойдется… Прошлый раз обошлось — и этот, глядишь, пронесет.

Кое-кто, конечно, все же доставал верное зверовое оружие и, сбиваясь в малые ватажки, уходил на северо-восток — в обход Могильников к Пригорью.

«Ах, Повелитель, Повелитель Гондора! — с горечью подумал хоббит. — Тебя нелегко было заставить уверовать в опасность, но когда ты уверовал, то умереть смог истинно по-королевски. И все же… Не твоя ли вина, что наследники дунаданцев, Нуменорцев разучились держать клинки?!»

Но не только война грозила напуганным крестьянам.

«Вновь пробудились Могильники, земля стонет и ходит ходуном, — шепотом, с оглядкой говорили селяне хоббиту. — Жуткая нежить выползает на свет, кто увидит ее — умрет».

Фолко криво усмехнулся, вспомнив собственные приключения в самом начале пути. Но, быть может, Призраки изменились, набрав силы от поклоняющихся им? Не поднял ли их Олмер, как Новый Хозяин, не приказал ли вкупе со всем прочим его воинством идти то ли в Аннуминас, то ли к Серой Гавани?

Проклятье, стоит подумать о чем-то скверном — непременно сбудется…

Холодным днем они подъехали к границе Хоббитании.

— Тут мы простимся, — сказал гондорский старшой хоббиту. — Воля Великого Короля священна для нас. Он запретил подданным его Короны и Скипетра вступать в пределы твоей страны — и не нам нарушать это. Прости и прощай! Мы идем к Пригорью и дальше — в Форност или Аннуминас.

Друзья остались втроем. Они стояли на невысоком холме, глядя на змеящуюся внизу бесконечную изгородь — наподобие той, что устраивают вокруг огородов, чтобы скотина не забрела, — изгородь, обозначавшую границу Хоббитании. Никакой стражи, естественно, и в помине не было, ворота распахнуты настежь — а дальше, словно по волшебству, облик земли менялся сразу. Квадраты полей и покосов; тесно лепящиеся друг к другу строения, дома, склады, сараи, мастерские, лавки; в склонах пригорков видны были круглые двери и окна подземных нор. Самих хоббитов на дворе не очень-то много — время обеденное, да и какие особые полевые работы зимой?

И страшно становилось от мысли, что все это мирное, благочинное житье исчезнет в одночасье, сметенное неистовыми ратями Олмера.

У хоббита комок встал в горле. Четвертый год шел, как он покинул родные края; было время, когда они снились чуть ли не каждую ночь, а потом воспоминания словно притупились. Даже Милисента ушла куда-то в тень. И вот теперь все это, столь долго лежавшее под спудом, вдруг ярко полыхнуло, да так, что недолго и обжечься! Остро, до стона, потянуло домой. Но — нельзя.

Вряд ли враги, если только не займутся специально охотой на хоббитов, доберутся до лежащего даже по хоббичьим меркам на отшибе Бэкланда. Скорее уж они прокатятся по центральным и западным частям страны. Их обитателей и надо предупредить в первую очередь.

Фолко тронул поводья. Его конек неспешной рысью двинулся вниз с холма.

Гномы трусили за ним, чуть поотстав, и молчали — понимая, верно, что у него сейчас на душе.

Они миновали изгородь, аккуратно затворив за собой ворота. Прекрасной дорогой, что вела в самое сердце Хоббитании — к Преогромным Смайлам Тукков — обиталищу Тана, с коим надлежало переговорить в первую очередь, к Хоббитону, а немного к западу от них — Мичел Делвинг, там живет Мэр. Фолко вздохнул. Убедить собственных сородичей как можно скорее уходить — хоть в тот же Старый Лес, под защиту Тома Бомбадила — будет, похоже, потрудней, чем остеречь короля Гондора, светлая ему память…

Прошло не очень много времени, и одиночные фермы стали сдвигаться, близилась первая хоббичья деревушка. На пришельцев глядели с удивлением, но не больше — гномы частенько хаживали по Хоббитании, правда, последнее время почти совсем пропали. Фолко то ли не узнавали, то ли не спрашивали из деликатности.

Глядя на мирную деревенскую суетню, Фолко невольно натянул поводья. Не хватало только сейчас начать разбираться в собственных чувствах. Сородичей надо было спасти, даже если они сами не слишком понимают при этом, от чего их спасают, — потому что один раз, в конце Войны за Кольцо, они уже проспали Хоббитанию.

Он уже совсем собрался ехать дальше — не останавливаться же в каждом селении! Тревогу должны объявить Тан и Мэр, им верят, их послушаются, потому как Фолко по себе знал, сколь крепко придерживаются хоббиты собственных, пусть и неписаных, правил, гласящих, что если уж Тан сказал — надо все бросать и делать, как он велит.

— Эй, погоди-ка! — остановил его Малыш. — Если уж мы здесь — почему бы не испробовать вашего знаменитого пива, хотел бы я знать?

Маленький Гном, не слушая возражений, решительным шагом направился к трактиру, находившемуся, как и положено приличному, знающему себе цену заведению, на том месте, что могло бы с некоей натяжкой быть названо главной деревенской площадью. Вокруг тесно стояли опрятные одноэтажные длинные дома, почти все каменные, в окнах торчали любопытные лица; увидев, как один из новоприбывших заходит в трактир, вслед ему отправились еще добрых два десятка охочих до новостей хоббитов.

Фолко поморщился, но пошел за ним. Хотя, по правде говоря, от пива бы и он не отказался…

В трактире их тотчас обступили. Гномы отложили оружие и для начала воздали должное искусству местных пивоваров. Маленький Гном удостоился всеобщего молчаливого уважения, одним духом опростав здоровенную пивную кружку, на что здешним завсегдатаям требовалось не меньше четырех приемов.

Начались расспросы. Кто, откуда, куда путь держите, по торговым делам либо по своей надобности, что слышно на рубежах?!

— Что слышно — война! — брякнул пустой посудиной Торин.

Наступила тишина. Не слыхали они ничего еще, что ли, подивился Фолко. И вышел вперед.

— Здравствуйте, сородичи! Я — Фолко Брендибэк, сын Хэмфаста из Бренди-Холла…

Таверна взорвалась изумленными возгласами. Ну и дела! Нашелся пропавший невесть куда молодой Мастер Фолко, племянник самого Паладина. Главы Рода Брендибэков и Хозяина Бэкланда! Нашлись помнившие Фолко в лицо, и сам он узнал кое-кого. Однако Фолко не дал беседе пойти обычным для такого случая путем. Властно остановив галдящих сородичей — а сам он был выше ростом самого высокого из них на голову и ладонь, — он стал говорить о надвигающейся опасности, об идущих с юга захватчиках, о том, что со дня на день они могут оказаться здесь — и что на этот случай надо немедленно, закопав самое ценное, уходить, прятаться, лучше всего — в Старый Лес.