Линн Абби - Тени Киновари

В Доме Экриссара Матра научилась нескольким полезным вещам, например, когда не знаешь, что с тобой будет дальше, лучше всего сесть. Она подошла к той части стены, которая была дальше всего от камня, но откуда была ясно видна теперь закрытая золотая дверь. Это было как сидеть у порога Лорда Экриссара, с только той разницей, что теперь она сидела за дверью, а не перед ней.

— Ты долго ждешь?

Дверь не открывалась, молодой мужчина не проходил через нее, так что она едва не выпрыгнула из собственной кожи, когда раздался звук голоса.

— Я испугал тебя?

Она покачала головой. Удивление это одно, страх совсем другое, и она достаточно хорошо знала разницу. Стройный и гибкий, хорошо загорелый, он мог бы быть одним из рабов августейшей эмериты, но его щеки были абсолютно гладкие, как и тело. Со своими щеками без шрамов, длинными черными волосами и скромной белой туникой с полосками, он мог быть мужчиной-элегантом, вроде нее.

— Кого ты ждешь? — спросил он, становясь перед ней и предлагая ей руку.

Не отвечая на вопрос он приняла его помощь, хотя и не нуждалась в ней. Он оказался сильнее, чем Матра ожидала, так что у нее сложилась впечатление, что он поставил ее на ноги, а не помог подняться. И в его фигуре было что-то не правильное, хотя и не неприятное, но неестественное. Он не был похож ни на одного из тех, кого она знала, как и она сама не походила ни на кого.

За время удара сердца Матра решила, что этот элегант был сделан, а не родился. Наверно именно его создатели имели в виду, когда назвали ее ошибкой.

— Я жду Лорда Хаману, — медленно ответила она, собрав все свое мужество.

— О, все ждут Хаману. Тебе скорее всего придется ждать очень долго.

Он повел ее к скамье, на которую она и уселась, но он не сел рядом с ней.

— И что бы ты сказала ему, когда он будет здесь — если он будет здесь.

— Если я скажу тебе, ты расскажешь мне о твоих создателях?

Молодой мужчина вскинул голову и уставился на нее выпуклыми желтыми глазами, но Матра не дала себя обмануть. Она знала, что это честная сделка; он мог ответить на ее вопросы. Он был совершенным творением своих создателей, его не гоняли по пустыне, а сразу отправили к королю Урика.

— Мои создатели, — медленно сказал он через несколько мгновений, подтверждая ее подозрения и надежды. — Это было давно, очень давно, но я расскажу тебе то немногое, что помню о них… после того как ты расскажешь мне то, что хотела рассказать Хаману.

То, что он сказал ей, уже было достаточно: очень давно. Сделанные создания не растут. Она не изменилась за эти семь лет, которые могла вспомнить. Они были не такие, как Отец и августейшая эмерита; они не старели.

Матра начала свою историю с того же момента, как и у августейшей эмериты и это похоже удовлетворило ее сделанного компаньона, хотя он часто прерывал ее, но не потому, что что-то не понял, а вопросами: Сколько времени Гомер продает бусины из киновари? Знает ли она, что за обман охранного заклинания положено ужасное наказание — смерть через расчленение?

Она не знала и решила не спрашивать, что такое расчленение. Он не стал объяснять ей, однако, и это убедило ее, что он не выуживает слова из ее головы, а понимает ее речь, как это делал Мика.

Когда она закончила, он сказал ей, что водяные пещеры — главное сокровище Урика. — Всю силу и могущество Хаману сдует ветром, если кто-нибудь испортит запасы воды Урика. Он хорошо вознаградит тебя за предостережение.

Вознаградит? Разве Матра хотела награды? Отец и Мика ушли. Теперь ей нужно заботиться только о себе, а для этого не надо никакой награды. — Я хочу убить их, — сказала она, сама поражаясь силе ненависти в своем голосе. — Я хочу убить Какзима.

Темные брови слегка изогнулись, давая возможность Матре отчетливо разглядеть темно-желтые глаза, похожие на драгоценные камни. Его лицо было особенно выразительно, намного более выразительно, чем лица тех, которые родились, и в очередной раз она посмотрела на то, что могли бы сделать создатели, если бы они не ошиблись с ней.

— Ты действительно этого хочешь? Милосердие Хаману может принимать много форм. Если ты выберешь месть, Хаману сможет устроить и это.

И элегант усмехнулся такой совершенной, полногубой улыбкой, что у Матры по спине пробежала холодная дрожь, и она подумала, что пожалуй ей лучше взять награду, которую ей предложит Король-Лев, а месть оставить другим. Его улыбка растаяла, и она попросила его выполнить его часть сделки.

— Расскажи мне о твоих создателях — ты обещал.

— Они очень старые; они уже были старые, когда родился Дракон, и стали еще старше, когда его сделалиПотрясенная Матра вздохнула за своей маской: одна жизнь, рожденная и сделанная!

— Да, — сказал он бысто, почто зло, дернув подбородком. — Они не сделали новую жизнь, они изменили старую, и их ошибки невозможно исправить. — Он коснулся кожи на ее маске. — Но есть маски, которые не видны глазом. Ты сможешь говорить совершенно отчетливо благодаря волшебству. Хаману даст тебе это в подарок. Но я должен уйти. Он сейчас придет, и я не хочу быть рядом с ним.

И он ушел прежде, чем Матра успела спросить его имя или что он имел в виду, когда говорил о невидимых масках. Она не видела, как он вышел, точно так же как она не видела, как он вошел. Только один порыв ветра дунул с того места, где мгновение назад он стоял, и второй от золотых ворот за ее спиной.

Матра опять уселась на скамью и сидела там, пока не услышала сумятицу за дверью: звук тяжелых ударов в пол кожаными сандалиями, резкий звук ударов о камень наконечников копий, резкие и низкие слова людей, отдающих приказы и приглушенные ответы других. Потом через золотую дверь ясно донеслись слова:

— Король-Лев шествует по этому миру. Склоните ваши головы! Склоните! — и хотя в этот момент Матра предпочла бы спрятаться за черным камнем, она мгновенно распростерлась на полу перед дверями.

Дверь открылась и тяжело стуча сандалиями и копьями по каменному полу вошли темплары, выстроенные в две шеренги. Они приветствовали своего абсолютного повелителя криком без слов, потом дружно ударили сжатыми кулаками правой руки в ребра над сердцем. Матра слышала каждый шаг, каждое приветствие, каждый удар кулака по кожаной броне их доспехов, но продолжала прижимать голову к полу, особенно когда почувствовала как холодная тень упала ей на спину.

— Я прочитал послание Зерак, августейшей эмериты высшего ранга. Я слышал признание Матры — женщины, сделанной в Башне Пристайн — и нашел, что она полна страха и правды, это понравилось мне и совершенно удовлетворило меня. Моя благодарность. Встань, Матра и проси все, что пожелаешь.

Самое первое, что заметила Матра, когда с опаской встала на ноги, что Король Хаману был выше самого высокого эльфа и шире в плечах, чем самый сильный мул. Во вторых, хотя он во многом походил на свои бесчисленные портреты, развешанные по всему городу, все-таки его лицо было больше человеческое, чем львиное. А третья вещь, на которую обратила внимание Матра, и которая заставила ее затаить дыхание, была парой черно-желтых глаз, похожих на драгоценные камни, которые смотрели на нее из-под красиво изогнутых бровей.