Пюрвя Мендяев - Время Минотавра (СИ)

Многие люди поразили меня тогда. Старик, дядя твоего отца, ему было тогда больше семидесяти лет, он всегда спрашивал о том, как я себя чувствую на новой родине и был приветлив со мною, встретив меня, не поздоровался, отвернулся и стал ругать меня. Родственники твоего отца стали распускать слухи о том, что я вела двойную игру и завела себе любовника. И именно этот любовник и был якобы настоящим отцом моего будущего ребенка. Твой отец стоически выдерживал ту клевету, которая лилась в мой адрес со всех сторон.

Но его родня не унималась. Они искали постоянно способы как бы посильнее ранить моё достоинство, как бы больнее меня оскорбить. Мы как-то отправились в гости к одной из родственниц мужа, и там меня стали публично оскорблять несколько специально приглашенных женщин, которые кричали, что они видели как я, в отсутствие мужа, вожу в свой дом разных мужчин. И с ними провожу время.

Я выскочила из негостеприимного дома прочь. Муж был тогда вынужден терпеть все эти унижения вместе со мною. И ему было тоже страшно тяжело. К нему беспрерывно прибегали различные знакомые и незнакомые люди с новостями, рассказывающими о том, насколько его супруга низко пала. Эгей был в полной растерянности. Ему любимому и единственному сыну своих великих родителей никогда не приходилось испытывать такого отношения к себе. Эгей был весь напряжен и угнетен. Казалось, что на него сверху накинули огромный груз, который своей тяжестью совсем его раздавил.

Вернувшись после этого скандала, домой, я сказала своему мужу, что это всё — больше терпеть такое отношение к себе невозможно. Мне лучше будет вернуться к себе на родину. Эгей сильно расстроился и стал уговаривать меня остаться, но он при этом всё равно не знал, как утихомирить свою родню. Эта задача была для него пока неразрешимой. Его родственники были самой высшей элитой этой страны, и они привыкли управлять здесь всем.

Тогда я сообщила своему мужу, что я в таких условиях лучше вернусь рожать ребенка к себе на родину, а там мы посмотрим. На что муж стал возражать, мол, ребенок, рожденный за пределами страны, не будет в будущем иметь шанса стать президентом Республики Кирит. А стать президентом это очень хорошая карьера для представителя его клана.

Я отказалась оставаться. Терпеть такую жизнь я не согласна, не могу больше выносить эти унижения и издевательства. И поэтому я уезжаю. Эгей пытался меня успокоить, но тщетно. Я была непоколебима. Все уговоры были мною отвергнуты. Тогда Эгей бесконечно удрученный горем ушел из дома.

И вот, я осталась одна и стала собираться в дорогу. Собрав свой нехитрый гардероб в дорогу, я легла спать. Проплакала горько всю ночь. А утром встала и пошла, прощаться с домиком, где мы с мужем так счастливо прожили несколько лучших месяцев моей жизни, обошла сад и подошла к бассейну, поклонилась и ему, вытерла слезу, а потом села на кресло, посидела пару минут, и стала собираться в путь.

Когда я окончательно собралась в дорогу свои вещи, я заказала себе билет на самолет до Москвы. А потом вызвала такси и попросила меня отвезти в аэропорт. По дороге в аэропорт я почувствовала себя плохо. У меня начались родовые схватки. Таксист быстро повез меня в ближайший госпиталь. Он приветливо улыбался мне и приговаривал — потерпите сеньора, потерпите еще пару минут, у вас всё будет прекрасно.

Я хочу сказать, что там на этом чудесном острове живут прекрасные люди, добрые, красивые, отзывчивые. Простые люди, которые больше всего на свете любят своих детей. В этом им можно позавидовать, так как там хорошо относятся к детям, я нигде больше не видела. Правда я не часто бывала за пределами нашей страны. Но это сейчас не так важно.

Так же там у жителей этой страны развит культ вкусной пищи. Удивительные люди. Даже самые бедные из них раз в неделю или в две позволяют себе пообедать в ресторане. Я просто была поражена тем, что в этой стране, в которой живут такие прекрасные люди, по какому-то злому недоразумению проживает на всю её территорию только несколько плохих, просто мерзких людей, и все они были сконцентрированы в одной только семейке, семейке твоего отца. Как это могло случиться? Какой это был для меня ужас!

Прости меня за резкие слова, хоть прошло столько лет после тех событий, обиды и оскорбления, которые они мне причинили, не забыты мною полностью, раны, которые мне там были нанесены, до сих пор кровоточат в моей душе. Меня травили там как дикого зверя.

Но я отвлеклась. И вот, наконец, произошло главное — родился ты. И оказалось, что подлости родни твоего отца на этом не завершились. Тебя у меня попытались сразу же отнять и использовать в каких-то непонятных опытах родственники твоего отца. Даже твой отец, вроде бы полностью вменяемый человек стал во всем их поддерживать. Они, твои и мои ненавистники, все хором стали утверждать, что ты на самом деле не его сын, а нагулян мною неизвестно где, и теперь нужно принести ради спасения их страны тебя в жертву их каким-то звероподобным богам. Тебя отторгли у меня и увезли куда-то делать какие-то странные эксперименты с тобою или что-то отвратительное связанное с какими-то ужасающими культами, чьими тайными поклонниками и были члены этой нехорошей семейки.

Это было невыносимо. Я чуть с ума не сошла от горя. И как только у меня появилась возможность встать на ноги, я тут же потребовала, чтобы тебя вернули мне для того, чтобы покормить тебя грудью. Тебя вернули мне на время, а потом должны были забрать у меня навсегда.

Тут я обратилась за помощью к врачам госпиталя. Главный врач учился в Москве и прекрасно знал русский язык. Мало того, он прекрасно знал и семейку твоего отца, как людей мало привлекательных и опасных. Он и помог мне с побегом. Он убедил родственников мужа, что необходимо тебя вернуть мне минимум на сутки иначе у ребенка могут возникнуть какие-то серьезные проблемы. Тебя мне вернули, но я в ту, же ночь бежала.

Я добралась с помощью друзей и товарищей из больницы по ночным улицам до посольства СССР и попросила там убежища. Там меня принял наш посол в этой стране, и я ему рассказала о том ужасе, который мне пришлось здесь пережить, посол мне поверил, и через посольство мне и удалось буквально на следующее утро сесть на самолет и вернуться к себе на родину. Меня успешно прикрыли в больнице мои друзья, а в посольстве мне дали паспорт на чужую фамилию, и мне с ребенком удалось пройти в самолет. И так мне и удалось спасти тебя и самой спастись с этого забытого богом острова.

Уже здесь, на родине, я почти сразу поменяла свою фамилию и паспорт. Своему отцу я рассказала о своих злоключениях, и отец принял решение снять нам на время отдельную квартиру, для того, чтобы мы спокойно смогли прийти в себя после перенесенных страданий. Через некоторое время меня все же нашел твой отец и попросил о встрече. Я встретилась с ним в парке Горького. Мы долго бродили по длинным аллеям и разговаривали. Проведенные опыты, результаты которых стали известны позднее подтвердили отцовство Эгея. В этом вопросе сомнений у него больше не было. Но и возвращаться в страну мне было всё равно нельзя. В стране была ситуация близкая к началу полномасштабной гражданской войны. Да и желания мне туда возвращаться не было совсем. Тем более что моего мужа, а твоего отца — Эгея в этих условиях, граждане Республики Кирит избрали Президентом их страны. Это была огромная честь для Эгея и в тоже время и огромный риск. Поэтому он сказал, что не может так рисковать своим сыном и супругою, и требовать нашего возвращения на его родину и предложил мне оставаться здесь, а он полностью возьмет на себя наше содержание. Я его поблагодарила, но сказала, что это не жизнь. Я его любила, но теперь всё это окончено. Всё разрушено, и это уже никогда не восстановить. Поэтому нужно разойтись и жить, так как дальше получится. И не цепляться за то, что уже не восстановишь. Эгей выслушал меня и был вынужден признать, что вероятней всего я права.