Вад Капустин - Обманка

Крыльцо — бетонное, такое, что с улицы на него ведут одна — две ступеньки, а из помещения — четыре — пять. Слева от крыльца (если выходить) — барьер или помост, сделанный из досок и покрашенный в рыжий цвет. Размер его по толщине и по высоте — по две вполне солидных доски, то есть примерно полметра. А длина — метра два, как и у крыльца. За этим барьером, примерно метрах в трёх, стоит собака. Стоит без поводка, свободно. Собака настоящая, живая, серая, с кудрявой шерстью, средних размеров, охраняет барьер.

Если с крыльца войти внутрь помещения, его планировка почти как у двухкомнатной хрущёвки: прямо — кухня, налево — большая комната, а за ней — трамвайчиком — спальня. Но есть разница: вход — с улицы; комнаты и кухня пронизывают здание насквозь — от южной стены до северной; дальняя комната вообще-то не последняя, из неё есть путь дальше на запад. Там всякие кладовки.

Резиденцию разместили в этом месте потому, что как раз тут имели обыкновение появляться внезапные монстры. Не те, что на складе. Те, которых следовало отправить на склад. Хотя монстры теперь уже и не такие внезапные — пост-то функционирует, давно и отлажено. И собака, и башня, и резиденция.

Я, чуть-чуть скучая, разглядывал пейзаж. Смотрел в основном на собаку, стоя на крыльце и почти навалившись на рыжий барьер. Тем более что и всякие чудища обычно тупо лезли именно с той стороны, возникая у южного конца девятиэтажки и двигаясь вдоль неё в сторону здания, где резиденция. Но сейчас было тихо.

Вдруг из-за угла леса появилась очередная толпа чудовищ. Большинство из них были полупрозрачными, неопасными и легко обрабатывались самой башней, но в передней части потока на этот раз оказалась собака. Чужая собака была чёрная и более крупная, чем наша, серая. Мгновенно она бросилась на нашу и проглотила ее. Я как раз заскакивал в резиденцию, но Большой Звоночек сработал, и там про всё уже знали, была объявлена тревога. Съедение собаки больших проблем не принесло, так как чёрная собака встала на место серой и могла охранять Башню даже лучше. Но все равно серую было жаль.

Едва войдя, столкнулся. Навстречу шла Сударушка и несла банку с вареньем, по пути крича всем «Язып! Все на Язып!». Вообще-то там, в Башне, были и мужчины, и женщины. Женщин звали по именам или прозвищам, а мужчин — по номерам. Всего нас было двенадцать, и назывались мы объектами. Я был объектом номер семь.

Язып! Хотя я должен был знать это слово, всё-таки, наверное, не первый язып в моём присутствии, но я недоумённо спросил, что это означает. Сударушка не удивилась и уверенно ответила: «Язып — это тревога. Сигнал поступает с барьера. Тринадцать звонков. Нужно уничтожить объект номер 13».

Тут всё стало ясно. За время существования Башни у объектов выработался собственный сленг. Рыжий барьер при серьезной опасности подавал особые сигналы — язып. В принципе это было необязательно, Большой Звоночек справлялся, но изредка бывали нашествия, при которых он молчал, и требовалось визуальное наблюдение. В этом случае надо было бежать к барьеру. Слово «Язып» означало, что получен сигнал от барьера, а не от Большого Звоночка. Малый Звоночек использовался реже. Я его не слышал ни разу.

Для подтверждения своих слов Сударушка (почему-то эту женщину звали так) зачем-то показала банку. Действительно, на этикетке банки были напечатаны две статьи из Словаря жаргонных выражений… нашей резиденции! И одна из них — как раз про «Язып». Оказалось, фирма, выпускающая варенье, стала на этикетках печатать статьи из словаря, на каждой банке свои. Видимо, для украшения или для рекламы. Но что меня удивило, это указанная на банках ссылка на словарь Даля: ведь Даль когда еще жил, а жаргон резиденции совсем недавно появился.

Я прошёл в кладовку, но ничего интересного не нашел — варенья больше не было — и тут же вернулся. Все наши уже выходили на язып в сторону башни.

Выскочив на улицу, я подошёл к входу нижнего этажа башни. Туда уже подъехал не то фургон, не то автобус, передней дверью остановился напротив двери башни, на примерно метровом расстоянии. Двери были открыты, возле дверей стояла толпа, а автоматическая упаковка чудищ шла полным ходом.

Делать было совершенно нечего — рутина. Я проскользнул в салон автобуса, и уже оттуда через окно наблюдал за происходящим. Внутри башни у самой двери стояла дама со львом. Видимо, дрессировщица. Дрессировщица была не очень молодой, но высокой и стройной. Открытая блузка обтягивала грудь, а короткие узкие брюки подчеркивали длину и красоту ног. Волосы женщины выкрасила в ярко-рыжий цвет, очевидно, специально, чтобы отвлекать внимание от льва. Зверь на ее фоне казался блеклым и понурым, не слишком страшным.

Я продолжал наблюдать из автобуса: изнутри давили полупрозрачные чудища, снаружи — толпа, впрочем, небольшая и достаточно организованная, ведь это были наши объекты.

А нашей задачей в данном языпе значилось: ликвидировать некий «13-й объект». Никто только толком не знал, как он выглядит, и что собой представляет.

Льву ожидание, похоже, надоело, и он стал бросаться на людей. Но вот только развернуться ему не удавалось, и прыжок не получался. Дрессировщицу он ни во что не ставил, она напрасно пыталась его одернуть, остальные отшатывались. Но льву было все равно, на кого бросаться, и он всё время норовил напасть на ближайшего человека и что-нибудь откусить.

В конце концов, лев вырвался на свободу, выскочил из башни и пробежал через весь автобус туда, где я сидел в заднем левом углу. Больше там никого не было.

Я и не заметил, как моя левая рука вдруг оказалась в раскрытой пасти зверя.

Беспокойства особого я не испытывал и тут же сунул в пасть еще и правую руку, чтобы удерживать пасть в раскрытом состоянии — читал об этом в какой-то книжке. (Думаю, не знай я, что сплю, конечно, чувства были бы иными!). Но просто удерживать пасть казалось бессмысленным, и я стал усиленно ее раздирать. Наконец, пасть льва неестественно вывернулась, а сам он свалился бездыханный. Кажется, подох.

Я посмотрел туда, где последний раз видел дрессировщицу, но там уже никого не было. Дохлый лев придавил какую-то бумажку. Поскольку порядок мы не особо поддерживали, у нас повсюду валялись всякие бумаги. Иногда и очень нужные.

Бумажка, на которую упал зверь, оказалась первым листом обложки от книги какого-то историка по фамилии Чепца. Но формат был не как обычно у книг, а ближе к А4 и даже больше.

Стоило мне взять в руку листок, как язып прекратился, барьер перестал подавать сигналы, и все разошлись. Наверное, лев и был тем самым тринадцатым объектом. Что стало с дрессировщицей, я не знал.

Но дохлого льва надо было убрать и грязь затереть, и я пошёл за тряпкой… в юго-западную сторону! Туда, где что-то должно было быть. И вот тут в географии и хронологии сна произошел разрыв.