Джек Вэнс - Риальто Великолепный

— Я созову конклав, — вздохнул Ильдефонс.

— Объяви, что на повестке дня стоит всего два вопроса: во-первых, возмещение ущерба и взыскание штрафов в размере от трехкратного до пятикратного, причем я не стану слушать ни угроз, ни путаных оправданий, и, во-вторых, установление личности настоящего злоумышленника.

Ильдефонс пробурчал что-то себе под нос, но Риальто не обратил на него никакого внимания.

— Собирай конклав! Никаких отговорок не принимай! Присутствовать должны все до единого, мне не до шуток!

Ильдефонс напустил на себя притворно веселый вид.

— Все еще может устроиться. Сначала я свяжусь с твоим единственным верным союзником, за исключением меня самого.

— Это ты о ком?

— Об Аш-Монкуре, естественно! Сейчас мы с ним посоветуемся.

Ильдефонс подошел к столику и изобразил подобие лица Аш-Монкура на столешнице, в которой были проделаны отверстия в форме человеческого рта и уха.

— Аш-Монкур, тебе в ухо говорит Ильдефонс! У меня важное известие! Говори!

— Ильдефонс, я говорю! Что у тебя за известие?

— Риальто Великолепный явился в Баумергарт! Его терзают сомнения и печаль. Он считает, что конклав допустил несколько ошибок в судебном процессе, которые лишают его приговор законной силы. Более того, он требует возмещения ущерба в троекратном размере от всех вовлеченных сторон. В противном случае грозится передать дело на рассмотрение Судии.

— Большая ошибка, — проговорил тот. — Опрометчивый акт отчаяния.

— Я сказал ему то же самое, но Риальто человек упрямый.

— Неужели ты не можешь отговорить его? Он что, стоит на своем?

— Он не желает отступать от своего решения ни на волосок и знай себе твердит о Монстритуции да о взыскании штрафов. Похоже, он вбил себе в голову, что злоумышленник…

— Будь так добр, поменьше слов. Мое время дорого! — крикнул Риальто. — Просто собери конклав, совершенно излишне описывать мой мятущийся дух в столь сардоническом тоне.

Ильдефонс сердито изобразил на поверхности столика одно за другим семнадцать лиц. Рты он им зажал прищепками, чтобы пресечь поток возмущенных восклицаний и вопросов, затем, говоря в девятнадцать ушей разом, приказал всем без промедления явиться на конклав в Баумергарт.

4

Маги один за другим занимали места в Большом зале. Аш-Монкур явился последним. Прежде чем усесться, он вполголоса перекинулся несколькими словами с Герарком Предвестником, с которым находился в приятельских отношениях. Риальто стоял в сторонке, прислонившись к обитой деревом стене, и мрачно наблюдал за прибытием прежних коллег. Кроме Аш-Монкура, который учтиво ему поклонился, никто даже не взглянул в его сторону.

Ильдефонс в своей обычной манере открыл заседание, затем искоса взглянул на Риальто, не проронившего за все это время ни слова. Ильдефонс кашлянул и прочистил горло.

— Перейду прямо к делу. Риальто заявляет, что его имущество конфисковано незаконно. Он требует возмещения убытков и компенсации за моральный ущерб, если же его требования не будут удовлетворены, он обещает передать вопрос на рассмотрение Судии. Такова, если вкратце, суть сегодняшнего дела.

Гильгед вскочил на ноги, лицо его побагровело от гнева.

— Притязания Риальто абсурдны! И у него еще хватает наглости отрицать вину! Он избил моего бедного Будиса и привязал в зарослях крапивы: поступок в высшей степени гнусный и бессердечный! Я уже заявлял это прежде и заявляю теперь: я не откажусь от своего обвинения!

— Не мучил я твоего питомца, — сказал Риальто.

— Ха-ха! Я тоже могу сказать что угодно! А доказательства у тебя есть?

— Естественно. Во время сего происшествия я прогуливался по берегу Скома в обществе Ильдефонса.

Гильгед стремительно обернулся к Ильдефонсу.

— Это правда?

Тот скроил кислую мину.

— Правда, до последнего слова.

— Так что же ты раньше молчал?

— Не хотел вносить путаницу в это и без того непростое дело.

— Очень странно. — Гильгед с хмурым видом уселся, но тут вскочил Зилифант.

— Тем не менее никто не станет отрицать, что Риальто своими плазменными пузырями уничтожил мой бесценный аркесад и провонял весь дом, более того, по слухам, он еще и хвалился своей меткостью и приписывал источник запаха мне, Зилифанту!

— Ничего подобного, — возразил Риальто.

— Ха! Все улики налицо, и они ясно и недвусмысленно указывают на виновника!

— В самом деле? Мун Волхв и Пергустин присутствовали в Фалу во время эксперимента и видели, как я создал четыре люминуса из плазмы. Один пролетел прямо сквозь нежные побеги моей сильваниссы, не причинив никакого вреда. Мун прошел сквозь второй и почему-то не жаловался на запах. На наших глазах все четыре люминуса превратились в крохотные искорки, а потом погасли. Ни один из них никуда не улетал, ни один не покидал окрестности Фалу.

Зилифант неуверенно перевел взгляд с Муна Волхва на Пергустина.

— Он говорит правду?

— Если вкратце, то да, — мрачно ответил Мун Волхв.

— Так что же вы не сказали мне об этом?

— Поскольку Риальто признали виновным в других преступлениях, мы решили, что это несущественно.

— Для меня — еще как существенно, — заметил Риальто.

— Возможно.

— Кто рассказал вам о моих похвальбах и оскорблениях?

Зилифант неуверенно посмотрел в сторону Аш-Монкура.

— Я не помню точно.

Риальто обернулся к Ильдефонсу.

— И в каких же еще злодеяниях я повинен?

Гуртианц не смог промолчать.

— Ты заколдовал мою шляпу! А потом разослал всем глумливые картинки!

— Я ничего подобного не делал.

— Ну, тогда докажи, что это был не ты.

— На какую мысль наводят все эти происшествия? Совершенно очевидно, все козни вершил тот же человек, который избил зверька Гильгеда и лишил Зильфанта его бесценного дерева. И этот человек — не я.

Гуртианц мрачно хмыкнул.

— Похоже на правду. Я беру свои обвинения обратно.

Риальто сделал шаг вперед.

— Ну так как, какие еще преступления я совершил?

Все молчали.

— В таком случае вынужден предъявить встречное обвинение. Я обвиняю членов данного объединения, всех вместе и каждого в отдельности, за исключением меня самого, в следующих тяжких преступлениях.

С этими словами Риальто передал Ильдефонсу дощечку.

— Вот, здесь я изложил все мои обвинения по пунктам. Наставник, будь так добр, зачитай их вслух.

Неприязненно скривившись, Ильдефонс взял дощечку.

— Риальто, ты и в самом деле готов зайти так далеко? Да, были допущены определенные ошибки, мы признаем это! Давайте все вместе, включая и тебя, подадим друг другу пример смирения и будем жить дальше, уверенно глядя в будущее! Все товарищи твои как один поддержат тебя в трудную минуту! Риальто, разве так не будет лучше для всех?