Ирина Крупеникова - Рожденные смертью

— Я в серверную, — сообщил Ворон и повернулся к Лису. — Стой здесь. Будешь путаться под ногами, уши оторву!

Лязгнула пружина, и в руке Владимира Полозова оказался легкий, идеально отточенный нож.

Теперь юноше казалось, что он стал зрителем крутого боевика. Четкие движения вооруженного Ворона, его ловкие броски от угла к углу вызвали лавину юношеского восхищения. Что и где делал Тур, Лис не видел, зато за Вороном шел, как загипнотизированный.

«Ему не финку, а меч в руках держать надо!» Забившаяся в голову мысль мешала восприятию великолепного действа. Брат бесшумно передвигался по коридору. Каштановые кудри, короткая черная борода, быстрый взгляд, смертоносное оружие в руке, полы темно-серого плаща… Яркие солнечные кудри и синие гордые глаза. Белый плащ, развевающийся за широкими плечами. Длинный меч, играющий бликами смерти в лучах розового солнца. А за спиной — золотой легион, готовый к бою с воинами зловещей тьмы. Той, что поднялась из болот во главе с черным витязем, лицом и телом схожим со златокудрым богатырем… — Лис!

Воображение, улетевшее в дальние дали, сослужило владельцу плохую службу. Получив звонкую оплеуху, парень совершил вынужденную посадку в кресло.

— Полегче ты! — возмутился он.

— Ты русские слова понимаешь?! — прогремел старший брат. — Еще раз в заложники захотел? Где тебе велено было находиться?

Ворон навис над ним, опершись о подлокотники обеими руками. При этом рукоять ножа грозно проскрежетала по пластику.

— Ворон, успокойся, — взмолился Лис. — Нет здесь никого. Я слышу. Никого кроме нас троих.

Острые, как отточенный клинок, глаза скрылись под опущенными веками.

— Прости, малыш, — проговорил Ворон, тяжело выпрямился и потрепал юношу по рыжей шевелюре.

А Лис вдруг понял простую и очевидную истину: всплеск гнева был всего лишь грубой ширмой, скрывающей страх за его, Лиса, жизнь.

Вошел Тур. Укоризненно глянул на младшего брата и шагнул к близнецу.

— На втором этаже и в медицинских помещениях порядок. Погром только в центральной гостиной.

— Компьютеры целы, — Ворон кивком головы показал на аппаратуру.

Лис огляделся, обнаружил, что находится в серверной, и решил на будущее получше контролировать спонтанные воспоминания.

— А кто устроил погром? — нерешительно спросил он.

— Кикимора, вероятно, — бросил Тур.

Челюсть у парня сама собой поползла вниз.

— Тур, ты серьезно?

— А ты шутил? — парировал Ворон.

Совершенно сбитый с толку, Лис умолк.

Близнецы выдержали паузу, за которую Лис успел предположить: первое — издеваются, второе — свершилось чудо, и третье — что-то я опять неправильно понял. Наконец, Ворон сжалился над младшим братом.

— Похоже, мы окно забыли закрыть. Ураганы — вечные спутники гроз. Особенно в мае.

— А ваза и телевизор? — выговорил Лис.

— Ваза на подоконнике стояла, как раз напротив экрана, — объяснил Тур. — Все на сегодня, братцы. Вам пора спать.

— Надеюсь, ты не собираешься в одиночку двигать мебель? — нахмурился Ворон.

— В ближайшие два часа — нет, — улыбнулся его близнец.

День третий

Тур высадил студента за квартал до университета.

— После занятий позвони домой, — напутствовал он. — Ворон заедет за тобой. И не вздумай ловить попутки!

— Дали бы мне «Хонду», меньше было бы проблем, — проворчал Лис.

— Я тебе сейчас не то что мотоцикл, велосипед не доверю. Сумку не забудь.

Парень сгреб под мышку пакет с тетрадями, едва сдержал зевок и молча удалился. Тур дождался, когда младший брат завернет в переулок, механически пригладил бороду и включил передачу. Беленькая «Шестерка» вздрогнула, чихнула и отшвартовалась от тротуара. Водитель поморщился. Потрепанная колымага не шла ни в какое сравнение с лихим «германцем». Но хирург не мог позволить себе появиться во дворе больницы на шикарном БМВ, а иные марки, тем более «подержанные», брат категорически отказывался приобретать.

Выслушав мнение коллеги по поводу ночной грозы, Всеволод Полозов принял дежурство, бегло просмотрел истории болезни двух неудачников, доставленных в смену предшественника, отдал распоряжения медсестрам и закрылся в ординаторской. Штатные хирурги делали обход вверенных палат, молодой врач из дежурной бригады опаздывал, поэтому доктор Полозов на некоторое время остался один. Настроение было паршивое не столько от усталости, скопившейся за бурные выходные, сколько от томительного ощущения в глубине сердца. Лис дважды пытался завести разговор о погибшей девушке, а он дважды обрывал тему. Грубее, чем следовало, как сейчас казалось. А собственно, почему?

Всеволод Полозов медленно подошел к окну. Брат признался, что увидал призрака. А сам он промолчал о неком событии, происшедшем у запертых ворот особняка. Вязкое марево под чуткой ладонью было реальным. Кто-то или что-то мешало коснуться тактильной пластины, мешало попасть в дом. И кинулось наутек, стоило Туру осознать его присутствие. В памяти проплыла череда необъясненных фактов, помеченных ярлыком случайности. Последним в туманной галерее был чрезмерно разборчивый грозовой шквал, перевернувший мебель, разбивший телевизор и раскромсавший диванные подушки. Завершением ретроспективной панорамы стал рассеянный и унылый Лис, на которого утром было жалко смотреть. До своей Кикиморы не докричался — так за завтраком истолковал его настроение Ворон.

Возле низкого здания, особняком стоящего на дворе клиники, остановился фургон с толстой черной полосой на борту. Доктор Полозов поспешно отступил от окна. О мертвых позаботятся соответствующие службы, а ему пора заняться проблемами живых. Он взял папку с документами и вдруг почувствовал на плече легкое прикосновение.

— Лида, вы… — и оглянулся.

В ординаторской не было никого.

Нервы сжались в комок. Медленно потекли секунды. Врач стоял неподвижно, ожидая второго фантомного знака. И знак пришел: что-то скользнуло по предплечью.

Всеволод Полозов сорвал с руки перчатку и протянул ладонь в пустоту. Нечто откликнулось, мягко сжав дрогнувшие пальцы.

— Кто здесь? — прошептал он.

Ни звука, ни блика, ни дуновения.

Взгляд скользнул по телефонному аппарату на столе. Осенило. Он поспешно снял трубку и набрал номер. После четвертого гудка абонент ответил.

— Доброе утро, это Полозов, — он откашлялся, дабы скрыть предательское дребезжание в голосе. — Когда назначено вскрытие моей пациентки?… Да-да, пассажирки мотоцикла… Уже?… Нет, не предупредили… Да, спасибо. Да, вижу эпикриз. Извините, не заметил сразу… Что?