Игорь Пронин - Зеркало Грохашша, или Отраженные

– А еще в плен можно сдаться! – громко прошептал Николай осенившую его крамольную мысль. – Белый флаг бы…

– Сириус навсегда, слава Императору! – погрозил ему пальцем непосредственный командир, но шепотом продолжил: – Хозы в плен нас не берут. Да мы для них вообще не люди…

– Верно, не люди, – кивнул «херувимчик» и печально сложил губки бантиком. – И для сириусян не люди…

– Хозы тоже не совсем люди, им на людей плевать, а сириусяне людей вообще за людей не считают…. Тьфу, запутали вы меня. БЧР150361-12с, тебя по имени-то как?

– Коля! – биорг протянул новым товарищам широкую ладонь. – Фабричный я.

– А я чертежник, из Горстроя, Мишей звать, – познакомился кель-фатх-шуршур. – Это – Костя, он в булочной возле моего дома работал.

– Я так и подумал! – радостно кивнул Николай, глядя на пухлые щечки Константина, но тот ответил хмурым взглядом.

– Нечего улыбаться! У меня папаша больной лежит, да у сына позавчера только табак в кармане нашел… К чему мне это Вторжение? Дома дел полно. И как теперь выкручиваться?

– Может, мы все-таки победим? – без энтузиазма предположил Николай. – Тогда оккупация, порабощение, сегрегация… Ну, все как полагается.

– Да я не против победы! – шепотом возмутился бывший булочник. – Я всей душой за Семью! Сириус превыше всего! Но ведь творится черти что… Я думал, навалимся на хозов при поддержке с орбиты, разнесем базы. А вместо этого маршируем пешим порядком у всех на виду!

– Ты же слышал, Вторжение планируется планом ниже, – заговорил Миша. – Значит, хозы там слабее, я так понимаю. Конечно, бардака много – вон что с картами вышло. Будем там как слепые котята тыкаться… Но из того, что мы так спокойно себя чувствуем здесь я делаю вывод, что есть какая-то договоренность у Ийермуска со здешними хозами.

– Что значит – со здешними? – не понял Николай. – Они же всюду одни и те же, только тела разные. Нам так на заводе политинструктор разъяснял, я помню.

– Вот-вот, – закивал кель-фатх-шуршур. – Но хозы воюют между собой! Может, на этом плане одни хозы поубивали других, и позволяют нам пойти на низший план, разобраться со своими врагами там. Иначе я не понимаю, почему мы еще не горим огнем.

– Кончай перекур! – шуршур в сопровождении десятка киборгов шагал к своему подразделению. – Последняя двоедина, пойдете первыми, а вот ваше прикрытие красноглазое. Приготовиться к спуску!

– Вот же блин… – только и прошептал Миша. – Строиться последняя двоедина! К смерти за Императора готовы?!

– Всегда готовы! – вразнобой протянули десять подчиненных кель-фатх-шуршура.

Командир троедины уже поджидал их возле колодца. Яма в земле с оплавленными краями, диаметром около полутора метров – вот куда предстояло спуститься солдатам Сириуса.

– Как эти колодцы устроены-то? – подтолкнул Костя локтем Николая.

– Не знаю. Это ж, наверное, военная тайна!

Биорги сгрудились возле дыры на низший слой, прислушались. Там, глубоко внизу, кто-то негромко стонал. А может и громко – никто не знал, как далеко до врага.

– Там какая-то крепкая тварь застряла, – поделился незнакомый фатх-шуршур, сидевший на краю колодца, свесив ноги. – Только-только пробили, приготовились к пробному спуску – и вдруг слышим, что кто-то впереди пыхтит, вроде как оттуда к нам лезет. Мы, естественно, открыли огонь, а нас тут же атаковали какие-то упыри. Двоих мы порвали… А они нас… Ну, то есть я успел выбраться с раненым командиром. И еще одна сволочь уцелела и застряла там, в середине. Я говорю застряла, потому что по своей воле никто бы так орать не стал.

– Так вы бы применили переносные артиллерийские комплексы! – пожал плечами шуршур троедины и стукнул сапогом по неподвижному киборгу. – Как дали бы залпом!

– Пробовали! – не смутился выживший. – С чего, ты думаешь, эта тварь орала? Несколько дней поливали ее из всех видов… Киборгов не меньше трех десятков туда послали, но она их то ли жрет, то ли сжигает… Никто не вернулся, а телеметрия отказывает сразу. Теперь время Вторжения, но путь закрыт. Думаю, что вы, ребята, будете туда лезть до тех пор, пока или не откроете колодец для армии, или не сгинете все до единого – вы ведь тогда вообще не нужны.

– А ты сам-то! – обиделся булочник Костя. – Сам-то что, думаешь, золотой? Лезь с нами!

– Нельзя, – фатх-шуршур вытянул ноги из зловещей дыры и лениво побрел в сторону. – Я был под трибуналом! Как «выживший в проигранной битве», статья 56 прим. Приговорен к пленению врагом с целью нанесения информационного и материального ущерба противнику.

– Тьфу… – зло прошептал шуршур. – Такого я даже вам не желаю, ребята. Ну что, БЧР-ы, вперед? Покажите, как умирают герои за Императора! А еще лучше – выкиньте оттуда эту тварь.

И биорги пошли вперед, точнее, вниз. Миша, как командир двоедины, приказал оседлать полученных в качестве подкрепление киборгов. Красноглазые механизмы, увешанные оружием, шустро полезли навстречу гибели, цепляясь когтями и присосками за гладкие, оплавленные стены колодца.

– А может, тахионную бомбу туда сбросить? – запоздало предложил Костя.

– Дурак, это же колодец, – отозвался командир. – Повредим – конец Вторжению. Включить прожектора, покойнички! Тварь, как я понимаю, по нам стрелять не будет. Она будет нас жрать, то ли сырыми, то ли предварительно пропеченными.

Миша задумчиво тронул один из сенсоров на голове киборга, и тот немедленно послал строго вниз очередь из крупнокалиберного пулемета. Примерно через двадцать секунд до бойцов донесся яростный визг.

– Глубоко, – покачал головой Константин. – Коля, а Коля! Ты не тормози, ты двигайся живее. Ты все-таки первый расходный, а я – второй!

Александра лежала на диване, зажмурив глаза, и совершала руками какие-то сложные пассы. Максимович, неожиданно обнаруживший хозу за своей спиной, сумел сдержать удивленное восклицание, и даже вздохнул тихо. Хотя и очень печально.

«Ну что ж она такая беспардонная? А если я в ванной буду, или, скажем, в туалете – она возьмет да и появится передо мной, когда пожелает? Улеглась на диван… Хоть бы предупредила! Ковер прожгла. Прав был Белка, лучше срок отмотать, чем хозе быть обязанным.»

– Скучаешь? – магиня закончила колдовать. – Я не в настроении.

– Что – не в настроении? – не понял сразу Максимович. – Ах, да… Ну, я тоже. То есть… Знаешь, ты мне ковер прожгла сегодня!

– Поменять? Только скажи. Мы, как ты мог бы догадаться, к таким мелочам не сильно привязаны.

– Да ладно, не надо менять… Слушай, Александра, а что там в Архиве этом творится? Белка мне так ничего толком и не рассказал. Вас выследили? Как?