Мария Ермакова - Странствия Варлафа

Я раздраженно дернула занывшей конечностью, но Варлаф не посмотрел на меня — стоял неподвижно, даже как-то расслабленно. Однако я уже знала, что из этого бездвижия он может отправиться как ужинать, так и убивать.

Демон вернулся и потерся головой о мои ноги. Взметнувшийся, будто случайно, хвост, ударил героя по руке. Тот охнул и отпустил меня.

Ускоряя шаги, я двинулась вперед, стараясь не оскользнуться на неровной почве, шедшей в горку. Передо мной был маленький — с человеческий рост — холмик. На его вершине сидел мальчишка в серой рубахе и горько плакал, зло тер грязными кулачками глаза. Иногда он переставал рыдать и принимался ругаться, шумно сморкаясь в рукав своего нехитрого одеяния. В его бормотании я разобрала что-то нелестное о 'падали живучей' и 'взбесившейся гнилушке'.

— Эй, — тихонько, чтобы не испугать, окликнула я, — ты чего ревешь?

Мальчишка быстро обернулся, окинул меня испытующими взглядом, и снова принялся всхлипывать.

— Ду-у-ура рогатая! — провыл он. — Куда поперлась?

Челюсть моя от такой наглости отвалилась, ощутимо щелкнув.

'Ах, ты, засранец!' — услышала я начало собственной возмущенной тирады, которую так и не произнесла. Варлаф вышел на поле — я видела только его голову, а сам он был скрыт пологим склоном земляного холмика. Мальчишка вновь замолчал, с восхищением разглядывая его амуницию.

— Дяденька герой, — честно стараясь не всхлипывать, крикнул он, — помоги мне! С утра за ней гоняюсь — взбесилась она что ли?

Начиная догадываться, я поднялась к нему и села рядом, свесив ноги с осыпающегося бурой землей обрыва. Неподалеку на заросшем пожелтевшей травой поле, паслась рыжая корова. Точнее не паслась, а прогуливалась, если такое можно сказать о корове. Честно сказать, вела она себя довольно странно. То она принималась бегать вприпрыжку, то валяться, болтая копытами, то взбрыкивала, высоко подбрасывая собственную заднюю часть. Один раз она не рассчитала броска и, перекувыркнувшись через голову, рухнула в траву. Мальчишка, увидев это, забыл о собственной гордости, и заревел громче прежнего. К его причитаниям теперь прибавились слова 'дяденька' и 'помоги'.

Варлаф мрачно посмотрел на меня, и приготовился было возвращаться под сень деревьев.

— Ты куда? — удивилась я. — Не слышал, что ли — тебя о помощи просят?

— Ты, что же, — прищурился он, — предлагаешь мне бегать за взбесившейся скотиной?

Не отвечая, я притянула мальчонку к себе, и принялась гладить светлую вихрастую головешку.

— Не плачь, — ласково шептала я, стараясь, чтобы мои слова долетали и до героя, — сейчас этот геройский дяденька скинет свой портфель и приведет твою корову. Как ее зовут?

— Гнилу-у-ушка…

Как же я сразу не догадалась!

— Ему это раз плюнуть! — заверила я его. — Он с тремя демонами один справился, а уж корову-то твою поймать ему как…! — вспомнив, что говорю с ребенком, я осеклась.

Варлаф действительно плюнул, швырнул ранец на землю, и пошел к корове. Заметив его, Гнилушка исполнила зажигательную джигу, стуча всеми копытами разом, и, задрав хвост, поскакала прочь.

Варлаф выругался так, что я поняла только общий смысл, и припустил за ней.

— Во, во! — мальчик сразу успокоился, уютно прижался к моему боку и теперь тыкал растопыренными пальцами в суматошно движущиеся по полю фигурки. — Я вот так с самого утра за ней бегал! Гляди, как галопирует!

Гнилушка, весело подбрасывая рыжий зад, галопировала к дальнему краю поля. Конец веревки, повязанной ей на шею, волочился по земле. Его-то Варлаф и попытался схватить. Сделал длинный прыжок, упал животом на землю, придавливая веревку, но корова резво скакнула вперед, прибавила ходу и исчезла за деревьями на той стороне поля.

Затылок и плечи героя, поднявшегося с земли, были более чем выразительны!

— Тебя как зовут? — поинтересовалась я, следя, как деревья скрывают и его тоже.

— Санни, — сказал Санни, и, подумав, добавил, — Сол.

— Ты наверное голоден, Санни Сол, — скрывая очередную улыбку, вызванную чудным именем мальчика, сказала я, — Раз ты гонялся за коровой аж с утра?

Санни еще подумал, затем с достоинством маленького мужичка кивнул. Пошарил в кармане широких штанов и достал сверток. Развернул тряпицу — внутри оказалась краюха хлеба. Он аккуратно разломал ее на три части и одну протянул мне:

— Ешь, странница!

— Зови меня Виагрой! — едва не прослезившись от умиления, предложила я.

Кусок хлеба оказался смазанным медом. После долгой — с рассвета! — дороги, он показался мне вкуснее всех деликатесов мира! Подобрав последнюю крошку, я расстегнула свой ранец, и одарила моего кормильца лакомствами из онольгейновых запасов.

Слева, вдалеке за деревьями, мелькнул рыжий бок. Гнилушка не желала терять обретенную свободу! Я сыто улыбнулась и откинулась назад, опершись на руки. Санни ел за троих, отчего его щеки раздулись совершенно по-хомячьи. Слезинки его давно высохли, в глазах светился восторг маленького человечка, которому довелось не только поучаствовать в приключении, но и наесться от пуза.

Справа, в кустах снова мелькнуло рыжее пятно, теперь, совсем недалеко от нас. Странно. Только что я видела корову слева, почти у границы поля. Или Гнилушка галопирует с ускорением?

Слева вылетела какая-то птаха и суматошно понеслась через поле, вереща во весь голос.

Сытая одурь мгновенно слетела с меня. Я поднялась. Пока еще неторопливо, словно только лишь для того, чтобы размять ноги. Незаметно сдвинула полу камзола, приоткрывая ножны. Вытянув шею, заглянула за верхнюю линию придорожного кустарника, виднеющуюся в прогалине между деревьями.

На дороге, на том месте, где чуть раньше остановились мы, склонив темно-рыжую рогатую голову, принюхивался к следам на земле демон Ацуцы. Совершенно по-тигриному дернул круглым ухом и вдруг в одно мгновение перемахнул через кусты высотой в человеческий рост. Он то исчезал за деревьями, то появлялся и двигался, несомненно, в нашу сторону.

Кусты затрещали одновременно справа и слева от нас. Они взяли нас в клещи!

Санни перестал жевать и принялся испуганно озираться. В руке его крошился замечательный пирожок Онольгейна с грибной начинкой. Пятый по счету. Пирожка мне, конечно, жалко не было. Но вот что станется с ребенком, если демоны доберутся до нас? На меня надежда небольшая. Варлаф на другом конце поля — даже если заметит демонов, вряд ли успеет добежать. Я мысленно призвала своего Демона. Он был где-то рядом, но где, я не видела.

— Санни, — спокойно сказала я, хотя сердце мое было готово выскочить из груди. Только, кажется, застряло в горле! — Ты знаешь, что такое волшебство?