Марина Казанцева - Красный Кристалл

И вот парящий на своих широких крыльях Сияр приблизился к длинной узкой пике, выступающей из тумана — на вершине неё горела та звезда. И было это не что иное, как металлическая восьмиконечная звезда около полуметра в диаметре. Туман как будто опадал и растворялся, освобождая то, что скрывалось в нём. Длинная пика перешла в узкий конический шпиль, а тот в свою очередь — в круглый купол, крытый чешуями с зелёным налётом. Ночные пары нисходили, открывая удивительное зрелище: высокий шпиль и луковичный купол оказались частью постройки. Вслед за большим шпилем открылись малые, прорисовались крыши, крытые черепицей, сложные дворцовые переходы, площадь перед чугунными воротами, городские улицы, дома, мосты и акведуки, мостовая, городская стена и мощные ворота, запертые на засовы. Но в окнах не было ни искры света, а по улицам не ходили люди.

Изумлённый тем, что он обнаружил совершенно целый город, Лён велел коню сесть на площадь. Немного побурчав, Сияр всё же сел — конь был недоволен тем, что всадник не стал искать ночлега, а надумал шататься ночью по земле. Сейчас самое время летать ночному жеребцу за облаками и ловить крыльями серебряный лунный свет. Но где же луна?

Лён огляделся по сторонам, ища луну или месяц, но в небе едва виднелись лишь несколько звёзд, чей свет был в силах пробиться через дым. В остальном же только дальнее зарево лесного пожара озаряло небо, бросая отблески на землю.

Сойдя на мостовую и почувствовав подошвами сапог её надёжную твёрдость, Лён решился пройтись по городу. Ночное безмолвие ему напомнило город царя Лазаря, в котором с наступлением темноты тоже смолкало всякое движение, и замирала жизнь. Он двинул к домам, стоящим плотно и образующим периметр с несколькими проходами, откуда начинались улицы, — обычно так выглядели города на Селембрис.

Очевидно, городские постройки имели очень толстые и крепкие стены, которым не смогли повредить даже орды неведомых грабителей и убийц — дверь глубоко уходила в стену и находилась в нише, а сами стены искусно сложены из природных глыб. Закрытые ставнями окна находились высоко и тоже были глубоко вдавлены в стены. Козырьки крыш выдавались далеко вперёд и оттого верхние окна домов утопали в темноте — дома имели два-три и даже четыре этажа. На двери не было замка, но стоило потянуть за массивную ручку в форме львиной головы, как стало ясно — тут наглухо закрыто. Дверь имела мощные петли, похожие на распускающийся бутон, и Лён вдруг понял, отчего они ему показались знакомыми — точно такой же формы была обточенная под нож петля у вожака обезьян! На остальных дверях оказались точно такие же петли, словно один и тот же мастер делал их.

Выйдя с площади, Лён отправился дальше по улице — широкой, под двустороннее движение, с приподнятыми тротуарами и ступенями, ведущими в дома. Иногда он трогал крупные медные кольца, привинченные к двери, стучал ими и с замиранием сердца ждал, что изнутри раздадутся шаги, и чей-то голос глухо спросит: кто там? Но в ответ ни звука — город словно мёртв.

Улица вела слегка под уклон, но пазы по обеим сторонам мостовой, по которым должна стекать вода, оказались пусты и сухи. Не было также воды под широким каменным мостиком, переброшенным через закованное в камень русло. Пуст оказался и колодец на небольшой площадке. Гулкие шаги единственного человека в этом безмолвии отражались от холодных стен и множились, рождая эхо. Лёну очень захотелось войти в дом и посмотреть, как там, внутри. Судя по всему, город брошен точно так же, как прочие города, просто ещё не разграблен. Может, стоит войти внутрь и, покрепче заперевшись, ночь поспать на нормальной человеческой кровати. Отчего-то у него была твёрдая уверенность, что внутри всё цело и ничто не сдвинуто с места после таинственного исчезновения хозяев.

Уже протянув руку к замку и готовясь сказать отпирающее слово, Лён вдруг замер и насторожился. Неясный звук полз откуда-то со стороны, с того конца улицы, что уходил вниз. Как будто шёпот или осторожное шуршание ползущей твари. Он не успел ничего предпринять, как издалека донёсся слабый гул колокола, словно предупреждение, и в тот же миг пронзительно заржал Сияр.

Разум ещё не успел отреагировать, а рука уже метнулась к вороту, выхватывая заветную иголку.

— Гори! — крикнул Лён, и в пальцах его воссияла сталь, осветив окрестное пространство.

Куда-то канули дома, исчезли арки, виадуки, пропала мостовая, а перед ним из тьмы выглядывала отвратительная морда крупного существа. Похожая на огромную жабу, но с гладкой, серой, липкой кожей, с выпуклыми белесыми глазами и широким ртом, тварь помаргивала, косясь на свет. Она казалась неопасной, но рядом с ней, слева и справа, выползли из тени другие морды, и было их много. Внезапно жаба совершила прыжок, покрыв сразу более десятка метров — оказалось, что эти твари способны к быстрому движению. Издав протяжный нутряной стон, монстр открыл широкий рот — это походило на пасть акулы: множество острых зубов в несколько рядов. Плотная стена монстров приблизилась мгновенно, словно они повиновались неслышной команде.

Оскалив зубы, монстр тяжело дышал — отвислое брюхо у него так и ходило. Он смотрел на Лёна своими бледными глазами, словно приценивался: так ли вкусен этот двуногий? Остальные тоже словно сомневались — они безразлично поводили взглядами по сторонам, как туристы на прогулке и протяжно урчали внутренностями.

Непонятно, отчего они медлили, но в следующий миг хлопанье крыльев над головой заставило Лёна придти в себя. Из мрака на него пикировал змееголов. Возможно, это нахальное вмешательство удержало монстров от немедленной атаки, а было их так много — на месте непонятно куда исчезнувшей улицы, на каменных развалинах и останках каких-то металлических конструкций, сидело множество серых жаб. А в следующий миг они дружно прыгнули вперёд, вытянув передние конечности с неожиданно длинными когтями.

Он медлил не более секунды, но и это было слишком долго — могло всё кончиться иначе. Это было непростительно нелепо — так забыться!

Никакой бой был невозможен — он не готов к нему, но быстрота реакции спасла его.

Жабы не успели столкнуться головами, как из смертельного кольца выпорхнула белая птица с серыми пятнами на концах крыльев. Сова усиленно махала крыльями, разгоняя сухой воздух с запахом тлена и смерти. Она ловко миновала атакующего змееголова, отчего тот с размаху влетел в гущу монстров и не было никаких сомнений в его дальнейшей судьбе, потому что короткий вопль, донесшийся с земли, лучше всего подтвердил кончину твари.

Возносясь всё выше, Лён искал глазами своего коня, и невольно посмотрел вниз. Там по развалинам рыскала стая стонущих монстров. И никакого города в помине не было. Острое зрение ночной птицы разобрало лишь правильные очертания руин. В следующий миг летучий конь настиг своего хозяина, и сова, вцепившись лапами в седло, превратилась во всадника, и лунный жеребец унёс его.