Пирс Энтони - Зеленая мать

Этому они предоставили такой выбор: или он сделает гвозди, или его убьют. Кузнец испугался и пошел к своей наковальне. И тут загремел голос мертвого кузнеца: призрак кричал, что гвозди предназначены для того, чтобы распять невинного человека. Тогда кузнец бросил наземь свои инструменты и отказался работать. Пьяные солдаты убили и его и поспешили к четвертому кузнецу.

А четвертый кузнец был цыган. Он просто проезжал мимо и ничего не знал о местных делах. Он был рад, что ему подвернулась работа, и принялся за дело. Как только он заканчивал делать гвоздь, солдаты сразу убирали его к себе в мешок. Но когда цыган начал ковать четвертый гвоздь, солдаты рассказали ему, что этими гвоздями будет распят Христос. И тут же раздались голоса всех предыдущих кузнецов, которые заклинали цыгана не ковать последнего гвоздя. Солдаты в страхе убежали, унося с собой три гвоздя.

Цыган закончил ковать четвертый гвоздь и попытался остудить его, но вода закипела и испарилась, а гвоздь продолжал светиться. Тогда цыган испугался, сложил свою палатку и уехал, бросив пылающий гвоздь. Но когда он собрался поставить палатку где-то в другом месте, гвоздь снова появился перед ним и все еще шипел. Цыган снова пустился бежать. Но где бы он ни останавливался, раскаленный гвоздь был уже тут как тут.

Как-то одному арабу потребовалось починить колесо. Цыганский кузнец взял этот гвоздь и залатал им железный обруч. Когда араб уехал, колесо унесло гвоздь с собой. А через несколько месяцев кузнеца попросили починить меч, и рукоятка его начала светиться. Эту рукоятку выковали из того самого гвоздя, и вот он явился, чтобы преследовать цыгана.

Кузнец опять побежал, но везде перед ним появлялся проклятый гвоздь. Всю жизнь цыган убегал от гвоздя, а когда он умер, гвоздь стал преследовать его потомков. Христа распяли всего тремя гвоздями — на одну ногу не хватило, а четвертый является сынам племени кузнеца. Так оно и идет до сего дня, и, видно, поэтому мы и должны все время быть в пути, иначе гвоздь настигнет нас. Говорят у нас также, что только Ллано способен остудить этот гвоздь и подарить нам покой, ибо Ллано отпускает все грехи. Но я не верю в это. По-моему, Ллано — лишь иллюзия, посланная нам в утешение, как неосязаемый Святой Грааль — христианам. Что может какая-то песня сделать с тем великим грехом, который мы совершили, выковав этот гвоздь?

Отпускает грехи? Как интересно!

— А почему римлян никто не преследовал за то, что они сделали? — спросила Орб.

— А откуда ты знаешь, что не преследовал? Где теперь Римская Империя?

Орб кивнула:

— Быть может, и они заплатили. Однако пора гвоздю отдохнуть. Я буду искать Ллано!

— По-моему, ты нашла уже больше Ллано, чем позволено смертному. Брось гоняться за невозможным, женщина, и выходи за меня замуж.

Орб уставилась на музыканта, пытаясь понять, шутит ли он.

— Твоя музыка волшебна. С тобой моя игра достигнет наконец совершенства. И, кроме того, ты красива.

Он говорит серьезно! Орб совсем не хотела выходить за Чигари, но понимала, что неблагоразумно просто так взять и отказать такому человеку.

— Я не уверена, что это будет мудро, — осторожно сказала она. — Быть может, вам стоит спросить у провидицы. Что она скажет о подобном союзе?

— Разумеется! Сейчас спросим!

Чигари щелкнул пальцами и сказал подбежавшему цыганенку:

— Приведи нам предсказательницу. Самую лучшую!

Вскоре к ним подошла старуха.

— Я хочу жениться на этой женщине, — сказал Чигари. — Каковы предзнаменования?

— Дайте мне ваши руки, — молвила провидица.

Орб протянула руку. Чигари тоже. Старуха закрыла глаза, вглядываясь в будущее. Но тут же, как Орб и предполагала, открыла их снова.

— Там пусто, — сказала она.

— Как это там может быть пусто! — возмутился Чигари.

— Я смотрю, но ничего не вижу. Что-то мешает мне.

Чигари взглянул на Орб:

— Ты знаешь, что это значит?

— Мой сводный брат — волшебник. Он защищает мое будущее. Вероятно, мне еще не пора замуж.

— Должно быть, так, — кивнула старуха. — Только могучий волшебник способен помешать мне увидеть будущее. Я думаю, он хочет, чтобы ничто не препятствовало Поиску этой женщины.

Чигари вздохнул:

— Да, это было бы слишком хорошо, чтобы осуществиться. Похоже, я не могу взять тебя в жены, прекрасная дева.

— Этого я и опасалась, — промолвила Орб. Музыкант был так вежлив с ней! Ей стало даже жаль, что из его затеи ничего не вышло.

— Поезжай в Македонию, — сказал Чигари. — По-моему, именно оттуда цыгане пришли в Европу. Может, там ты найдешь ответ на свои вопросы.

В Македонии цыган оказалось больше, чем где бы то ни было. Похоже, каждый второй житель страны был цыганом. Там говорили на кало, и эта была самая чистая версия цыганского языка из всех, что дошли до наших дней. Привел сюда цыган сам Александр Македонский. Он узнал об их искусстве в обращении с металлами и захотел повысить с помощью этих знаний боевую мощь своей армии. Цыгане пришли сюда не как рабы, а как почетные гости. К ним относились с большим уважением, а умения, которые они передали народу Македонии, помогли этой стране сделать не один шаг к величию.

Но потом пришло время Рима, и слава Македонии померкла. Цыгане должны были теперь учить римлян. Золотой век миновал. Многие цыгане разбрелись по свету или спрятались в горах, чтобы сохранить свою свободу. Хотя большинство осталось.

Но была ли Македония их исторической родиной? Орб сомневалась в этом, и вскоре ей рассказали еще одну легенду. Где Александр нашел цыган? Нет, не в Египте, как думают многие. Цыгане жили тогда за Персией, в землях Хинда. Вот где их древняя родина.

Орб знала, что Хинд — это Индия. Или часть Индии. Туда-то ей и надо.

Она купила билет на самолет, который летел из Македонии к малоазиатскому побережью с посадкой в Анатолии. Второй самолет должен был доставить ее из Малой Азии в Индийские Королевства. Орб постаралась расслабиться и заснуть. Она знала, что полет будет долгим.

Но тут в дело вмешалась Судьба. На борту появились вооруженные люди. Один из них сказал что-то на незнакомом Орб языке, и несколько пассажиров в ужасе уставились на него. Второй заговорил по-английски:

— Это угон. Мы летим в Персию.

— Но в Персии война! — запротестовал кто-то из пассажиров. — Нас собьют!

— Нет, — ответил угонщик. — О нас знают. Теперь этот самолет — собственность Персии. Мы запросим за каждого из вас выкуп. Тот, кто откажется с нами сотрудничать, будет мобилизован в персидскую армию.

— Моя семья бедна! — вскричал другой пассажир. — Как же мы заплатим вам выкуп?