В Бирюк - Косьбище

Всё-таки с профессиональными проститутками легче - говорить не нужно. Цена известна заранее. Получил-заплатил-отвалил. А тут...

" - Месье! А деньги?

-- Мадам! Гусары денег не берут!"

Видимо, ощутив моё несогласие с её логическими умопостроениями, Марьяша навалилась мне на спину, прижалась грудью и стала елозить.

-- Чувствуешь, какие они крепкие, какие горячие? Чистое золото -- как огнём горят. Клад настоящий. А соски-то у меня... ох как ты мне люб, миленький. Ох как я тебя приголублю-приласкаю.

Как известно, женщины бывают двух типов: "прелесть какая дурочка" и "ужас какая дура". Да, бывает множество исключений -- умные женщины. Которые подтверждают общее правило. Помню, была в прошлой жизни у меня одна знакомая. Жена моего хорошего приятеля. Маленькая, чёрненькая, остроносая. Так я в её присутствии просто боялся рот открыть -- такое ощущение, что перед носом свежее-точенной бритвой машут. Бритвой мощного, блестящего интеллекта в сочетании с таким же языком. Э-эх... И где они? В Саратове -- ещё не родились, в Хайфе -- ещё не похоронили. Уехали они. Уедут. Эмигрируют.

А пока у меня на спине стремительно эмигрировала Марьяша. Из одной категории женщин -- в другую.

...

В её воркование вдруг ворвался звук удара двери о стену, топот быстрых шагов. Дверь в избу распахнулась и ввалилась куча народу. По крайней мере, в первый момент, мне именно так и показалось -- толпа. Впереди -- Хотен с факелом, с ним рядом -- Ольбег и Любава. Пара секунд полной тишины. Потом Марьяша ойкнула и откатилась к стене. Во время наших игр одеяло упало на пол, а сорочка у неё короткая. Нам она в наших играх - не мешала. Как сейчас не мешала новоявленным посетителям изучить, оценить и прочувствовать.

Молодая вдова, застигнутая на месте распутства, судорожно натягивала одной рукой сорочку на коленки, другой - выдёргивая у меня подушку, которой потом тоже пыталась прикрыться. Интерес к откопанным драгметаллам был временно полностью заслонён интересом к постельным принадлежностям.

Как известно, принципиальная разница между французским сексом и русским в том, что у них - "без нательного белья", а у нас - "без постельного". У нас тут было и то, и другое. Но не для всех. Я явно оказался в роли: "француз в России".

Единственное, что порадовало, так это отсутствие культовой фразы: "Невиноватая я - он сам пришёл". "Бриллиантовую руку" здесь ещё не смотрели.

Совершенно ошарашенное выражение лиц у всех нежданных гостей стало меняться. В разные стороны. У Любавы сначала появилось обиженное выражение. Потом она скривила губки, выражая крайнее презрение. Покраснела. И выскочила вон. Ольбег захлопнул рот и залился яркой краской. Волной. Сверху вниз. Полыхнул. Что-то промямлил, дёрнулся и тоже вылетел вон. А вот у Хотена морда лица расплылась в широченную масляную ухмылку. Похотливая физиономия с примесью гордости: "а вот я чего знаю...".

-- Чего припёрся?

-- Дык... Эта... А, тама кузнец с подмастерьем кузничиху убивают.

Вот так. А ты, Ваня, думал, что быть обнаруженным голым в постели вдовушки-сестрицы -- последняя неприятность в текущем историческом моменте? Нет, Ванюша, мир богаче любого человеческого представления. Ладно, сделанного не воротишь, остаётся только не сделать ещё чего-нибудь. Из непредставимого.

-- Как ты меня нашёл?

-- Дык... Эта... Ты ж Сухана оставил под дверьми. Где Сухан -- там и ты. Долбонлав Сухана углядел и указал.

Буёвый у меня зомби -- можно использовать в качества буя для указания места погружения. Требовать от Хотена, чтоб он не болтал... Сотрясение атмосферы - пообещает и всё. Осталось только сохранить достоинство в этой пикантной ситуации. Хотя... Перед кем я, собственно, испытываю смущение? Перед грязными, необразованными туземцами? Которые совершенно некомпетентны ни в гламуре, ни в дискурсе? Я уж не говорю о ватерклозете и интернете. Которые верят в абсолютную чепуху вроде посмертного воздаяния, порют друг друга плетями и совершают кучу иных, совершенно непристойных и не политкорректных, вещей? И мне интересно их мнение?! Да пошли они...

Моя попытка поцеловать Марьяшу на прощание в щёчку, была отвергнута. С такой искренней яростью, что я даже удивился. Ну и ладно, напоследок оправил рубаху под поясом и двинулся. На всеобщее обозрение и обсуждение.

Во дворе было не до моих постельных шалостей. Там кипела жизнь. В форме бабьего воя и мужицкого мата. Толпа усадебных столпилась возле избы кузнеца и неразборчиво шевелилась там, в темноте, под неровным, пляшущим светом двух факелов. Моё появление, с Хотеном в качестве передвижного непрерывно говорящего фонарного столба, немедленно было замечено. Акустика резко усилилась. Как в части воя, так и в части мата. Добавилась третья составляющая -- неостановимое желание всех участников немедленно ввести меня в курс дела.

А дело-то совсем дрянь.

Как я понял из потока междометий... Что такое: "разнонаправленное" - понятно. Это когда из одного места -- в разные. А наоборот? Когда всё -- в меня одного, но из разных мест -- это как? Ливневая канализация? Площадь трёх вокзалов? Вот так мне и объясняли -- все сразу.

По предположениям почти очевидцев, то есть всех вообще, кузнечиха по возвращению мужа домой, попыталась утешить поротого мужа. По одной из версий, бедная женщина чересчур сильно потрогала пострадавшую от плети существенную часть своего супруга. По другой -- пострадавшая часть перестала функционировать. Что вызвало крайнее возмущение владельца этой самой части. Ленивый и бестолковый кузнец оказался достаточно умелым и энергичным супругом. В том смысле, что стал успешно избивать свою беременную жену. Оберегая чрево своё, женщина выскочила из избы, но была сбита с ног на крыльце, где и приступила к процессу собственно родов.

Как известно, между человеческой жизнью и симфонией есть некоторое различие в увертюрах. Раздражённый издаваемыми звуками, хозяин домовладения призвал своего подмастерье и велел успокоить благоверную. Ударом кузнечного инструмента типа молот двухпудовый по голове. К чему означенный передовик производства и приступил. В столь свойственном ему доброжелательно-улыбательном стиле. Однако, поскольку обычного целеуказания молотобойцу места нанесения удара молоточком не последовало, то ярый малый попал своим двухпудовым молотом женщине между лопаток. Женщина к этому моменту уже родила и пыталась уползти на четвереньках, волоча за собой висящий на пуповине плод. Молот сломал женщине спинной хребет, но, по недостаточной длине своей, не пробил её насквозь, а застрял. Поэтому молотобоец вытаскивал засевший молот с раскачиванием. Так что теперь из раны торчали обломки рёбер, нечётко белеющие в неверном свете факелов.