Татьяна Нартова - Путь к океану

Ей не надо было выдумывать сложную историю о том, как она самоотверженно спасла Элистара и его любовницу из лап собственных соплеменников. Она отлично знала, что Дэрлиан давно уже ее написал. Ее же роль состояла лишь в том, чтобы лишь подтвердить его слова. И это было самым противным. Он опять делал ее пешкой в своей партии.

— Еще одной пешкой, — мрачно продолжила мысль уже в слух узнающая.

Стук в ладоши за дверью не застал ее врасплох, зато стоящая за дверью фигура удивила. На этот раз Дэрлиан решил лично проконтролировать ситуацию от начала до конца. Значит, все же боялся, что Всевидящая сможет ему помешать. Сознание последнего невольно породило улыбку на устах Азули:

— Приветствую вас, Дэрлиан.

— И тебе того же, — без тени уважения, Сотворитель уселся на кровать узнающей, крутя в пальцах какую-то безделушку, — Я смотрю, ты снова выгнала приставленную мной служанку? Ох, Азули, ты настоящая женщина: тебе никогда не угодишь!

— Кажется, вы сами не привыкли угождать, — хмыкнула Всевидящая, — А что касаемо той девицы, то она сама виновата. Я же просила ее подчеркнуть мои достоинства прической, а не недостатки.

— У тебя есть недостатки? — притворно изумился мужчина.

— Дэрл…

— Ладно, извини. Я тут пришел не для того, чтобы злить тебя. Азули, у меня к тебе просьба.

— Вот даже как? А не много ли ты просишь? Разве я и так не делаю достаточно для того, чтобы прикрыть тебя и твою Лиду?! — неожиданно рассмеялась узнающая, — Ответь Дэрл, разве я не превратилась в твой личный коврик, о который ты постоянно вытираешь ноги?

— Вот этого я от тебя давно ожидал, — совершенно невозмутимо промолвил в ответ на вспышку Сотворитель. Азули просто не поверила своим ушам. Ее противник и не думал издеваться над ней, и именно это больше всего настораживало. В отличие от многих приближенных леквера, девушка всегда чувствовала любые его настроения. Вопрос был не в том, врет он или нет. Дэрлиан был для нее прозрачен, как стекло. Все зависело от ее собственного хода. Но сейчас, мужчина даже не пытался что-то изобразить перед Всевидящей. И это пугало, — Наконец, я смогу поговорить с тобой на частоту.

Леквер тяжело вздохнул, опершись локтями о колени. Темно-каштановые пряди полностью скрыли его лицо, но не голос, наполненный досадой и болью.

— Азули, я прошу тебя не делать глупостей. Дело не в тебе… Я всегда считал тебя самым интересным, умным соперником. И ты ни разу не уронила своего достоинства, ни разу не упала в моих глазах. Азули, ты достойна большего, чем каждый день изображать из себя стерву. Именно изображать…

— Подлизываешься, — не удержалась узнающая.

— Я люблю ее. Три года моя сущность была с ней, три года я разрывался между ней и этим миром. Причем, последний, в отличие от Лиды, становился все противнее. Я знаю, что тебя предал такой же леквер, как и я. Но…

— Я задам тебе только два вопроса, — неожиданно холодно произнесла Азули, — Первый: ты все это делал, чтобы спасти ее?

— Да, — Дэрлиан поднял голову. На долю секунды Всевидящая растерялась. Она никогда прежде не видела такого выражения в глазах Сотворителя, — И от смерти. Она должна была умереть через несколько лет. Помнишь, ты тогда сказала мне об этом. Но она не желает быть узнающей. Что мне было делать, Ази?

— Так. Погоди. Еще не наступила твоя очередь задавать вопросы, — попыталась отшутиться узнающая. Однако вставший поперек горла комок превратил веселый голосок в какой-то сип, — Лучше скажи, ты готов ради нее отречься от всего?

— Да.

— Я имею в виду не просто переселиться из этого Дома в другой, а…

— Я тебя прекрасно понял. И еще раз повторю: я готов жить с ней в ее мире, принимать любые ее условия. Но она не хочет. В этом-то вся загвоздка. Если бы между нами стоял кто-то из моих подданных, пусть даже целая армия узнающих, уж просто меня за подобный пример, я перешагнул бы через них. Если бы у нее кто-то был, это тоже поправимо. Но между нами ничего нет, кроме ее дикого упрямства и альтруизма.

— А что ты имеешь в виду под словом альтруизм? — встревожено поинтересовалась Всевидящая. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что вот-вот, еще немного, и она узнает место нахождения Лиды. А там останется только нанести последний удар по самолюбию Дэрлиана. Поднять невидимый нож мести.

— Она решила вернуть к жизни Гервена Элистара. Представляешь? Вроде того, что раз он ушел из-за меня, именно мне надо его воскресить.

— И каким же образом она это решила сделать? — даже сердце заколотилось быстрее, когда Сотворитель в очередной раз горько хмыкнул:

— Она надеется найти их родовую реликвию, жемчужину, в которую якобы заключаются все сущности Элистаров. А потом каким-то образом выпустить их всех. Ну что, Азули, теперь ты отправишься за ней и убьешь ее, да?

— Что? — белея, вскрикнула узнающая. Дэрлиан почти всегда угадывал то, что она задумывала. Но чтобы так быстро и настолько правильно?! — Ты в своем уме?

— Как и ты, — Дэрлиан схватил ее за руку, силой впихивая в руку девушки ту самую безделушку, с которой пришел, — Поэтому я и хочу, чтобы ты кое-что сделала. Помнишь, с чего начался наш разговор?

Всевидящая молча кивнула. Леквер наклонился к ее уху и прошептал:

— Моя просьба покажется тебе странной, но все же я рискну ее озвучить.

Чем дольше говорил мужчина, тем выше поднималась брови у Азули. К счастью он закончил прежде, чем они окончательно уползли за дозволенную границу. Узнающая злобно усмехнулась, но стоило Сотворителю перевести на ее лицо взгляд, как оскал превратился в понимающую мину. Что ж, так даже лучше.

— Конечно, Сотворитель, я все сделаю, как вы просите.

— В таком случае, не желаете ли вы спуститься в зал для приемов?

— Отчего же не желать? — пожала плечами узнающая, бодро вставая с кушетки. Впереди ее ждала тяжелая аудиенция, горький Земной кофе, который она ненавидела почти так же сильно, как и собравшихся внизу журналистов. А дальше пешка обязательно выйдет в дамки.

Только бы пережить эти чертовы три часа!

Кажется, я пропустила ужин. Да и обед с завтраком тоже, судя по голодным спазмам в желудке. Организм отвечал на издевательства хозяйки головной болью, мешающей сосредоточиться на небольшом блестящем шарике. Виски то и дело простреливало, словно кто-то одну за другой всаживал в голову пули. То, что я при этом еще была жива, объяснялось тем, что человеческого во мне оставалось все меньше и меньше. Во всяком случае, нормальный человек не смог бы послойно, словно улитка перловица, накручивать на основу перламутр. После того, как я совершенно случайно сотворила вазу, а потом ее расколотила, сомнений в том, что я способна на что-то большее ни у меня, ни у Силии не оставалось. Когда мой гнев прошел, и дочь Дапмара смогла, наконец, вернуться в свою комнату, осколки вазы все еще валялись на полу, совершенно мной не контролируемые… Посмотрев на учиненный разгром, в которой мирно спала я, та вынесла вердикт, что можно приступать к завершающему этапу нашего плана.