Станислав Гримайло - Гримайло Станислав Александрович Истории Руана (СИ)

- Постойте! - оборвал надежду звонкий голос. - Вас тоже касается!

Внимательно проследив, как я, грустно вздохнув, закрыл дверь и отошел к окну, Крон повернулась к Капитану.

- Вот! Говорила я тебе: в церквушку-то заезжай почаще, жалобщиков выслушивай, просьбы исполняй в очередности правильной. А ты чем занимался? А? Вот, голубчик, получи теперь и распишись! А какие смотрялки-то выбрал: золотые, с фигурными стеклышками, да модные, тоненькие... Ты когда, голубь-то сизокрылый и пышный, жалобу мою порешаешь? Сколько сей нелюдь окаянный будет деньги брать да по крыше скрести лопатой драной, аки решето? А стерва эта, Звершечка, коли уже заткнется, прибей ее мать? Воет, зараза, еженощно, покою не даючи...

- Госпожа Крон! - постарался я осадить настырную бабку. А Капитан сидит, молчит, и только глазками посверкивает.

- Изложите все ваши просьбы и жалобы в письменном виде о двенадцати экземплярах...

- Сколько-сколько? - повернулась ко мне старушка и удивленно захлопала глазами.

- А вы разве не слыхали о порядке подачи сверхважных жалоб и просьб? - старательно округлил глаза.

- Сверхувожных? Не слыхивала...

Я горячо зашептал:

- Вы же понимаете, у нас дел просто невпроворот. Жалобы, прошения, несение службы, а сколько проблем от гостей славного города... Намедни вон гномов из Туриона из колодца-то еле достали, те все трещали о святой водице... В общем бумаг больше, чем в управу влезает.

- И где вы их храните, молодой человек? - не поверила госпожа Крон.

- В подвале! У нас там еще правда карцер, тюремные подвалы, да и пыточная, куда ж без нее... не хотите глазком, так сказать, кинуть?

- Не дождетесь!

- А зря, там интересно... В общем, составляете просьбу о двенадцати экземплярах, у стряпчего сведущего все это оформляете по статутам, и разносите по управам, Гильдии, Гвардии, Академии. И герцогу штучки... э... три. И требуйте личную подпись принимающего бумаги! Да, кстати, не забудьте: "сверхувожно" в правом верхнем углу каждого листа!

- Инспектор! Не издевайтесь над старой больной женщиной! Никогда подобного не водилось в нашем благостном городе, и вы откровенно богохульствуете!

- Госпожа Крон, - обиделся. - Это новое веяние в городских делах! Просто мало кто знает об одной мелочи, и посему не пользуются таким идеальнейшим способом быстрого рассмотрения прошений...

- Ну? - угрожающе поинтересовалась старушка.

- Подпись и печать батюшки! - расплылся я в широкой улыбке.

- Кого? - нахмурилась Крон.

- Епископа из головного Храма Светлого Лейнуса! Если сей благочестивый и всеобожаемый светлый человек поставит печать церковного перстня на двенадцати экземплярах прошений... они будут рассматриваться внеочередно!

- И ты молчал? - кинула на Капитана злой взгляд госпожа Крон, и взяла низкий старт прямо из кресла.

- Когда вернется - твой длинный язык сменит хозяина.

- Пока ей втолкуют, что в Храме Лейнуса знак власти епископа не печать, а роспись кровью - год пройдет. Не меньше.

- Знаешь что... Поезжай в Турион. Чтобы тамошние не скучали...

Хм. Это меня в отпуск отпустили или мягко отправили подальше... И откуда Капитан знает о поездке в Турион?

Путешествие - как много в этом слове... Перестук колес, тарахтящая на ухабах повозка, живой тягач, временами окутывающий пассажиров непередаваемым ароматным амбре. Длительные задушевные разговоры, великолепные виды, странные попутчики, новые блюда, клопы и иже с ними... Да, впрочем, много чего!

Едва попав в Руан, я хотел исколесить все веси. Но правда жизни, шибанув промеж глаз, быстро втолковала в по-юношески непробиваемые мозги понятные и дураку правила. Хочешь путешествовать? Пожалуйста, только - плати. Деньгами, займами, повинностями - все одно...

Да и кипучая жизнь втянула в водоворот событий, так что пришлось загнать тягу к путешествиям в дальний уголок, старательно придушив. Но сегодня все наконец-то изменится.

Карета остановилась, извозчик услужливо открыл дверь, подал чемоданчик и укатил, оставив меня перед центральным входом на вокзал. Как говорится - н-да.

Одноэтажный дом, больше походящий на конюшню. Открыв дверь, я зашел в небольшое помещение, уставленное обычными потертыми диванчиками, десятком кресел и деревянных столов. И скучающий бармен за стойкой, меланхолично протирающий блестящий чистотой бокал дополнил картину. И это вокзал? Больше смахивает на обычную забегаловку!

- А касса где? - поинтересовался я у единственного живого существа.

Бармен - самый обычный молодой белобрысый парень, с тросниковой трубочкой в зубах, меланхолично ответил:

- Че надо-то?

- Билет. В Турион.

- Экспресс доползет - у Бороды стрельнешь.

Весело тут живут... А охрана где? Таможня? Кто гостей-то проверяет, пропуск в город выписывает, новичков по управам направляет? Непорядок!

- Слышь, белобрысый, а где все?

- Те кто нужон-то?

- Да хоть кто-нибудь!

- Дык вот он - я! Че надо-то?

- Главный кто? - повысил я голос.

- Борода! - бармен отставил стакан и занялся отполированной до блеска кружкой.

- А он где?

- Дык в экспрессе.

- А вокзал кто охраняет? Контрабанду привезут - ты, что ли, проверять будешь? А если нападет кто - тростинкой отбиваться будешь?

- Дык кто против бороды пойдет-то? - выпучил парень глаза и добавил: - Дурных-то не видал ни разу...

Я сплюнул:

- Беспорядок!

Бармен покачал головой:

- Дык че орешь-то? Пока не пришел - порядок у нас был, тихо, спокойно, никого... Иди, что ль, туда, откудова явился.

Я изучающее уставился на бармена:

- А в рыло?

Белобрысый нахмурился:

- Че сразу драться? Попей, расслабься, - парень ловко сыпанул горсть ягодок в кружку, добавил щепотку сладости, наполнил кипятком до краев. И, зацепив худой рукой бутылку темного стекла с многообещающим названием "СугреВъ", выведенным причудливой вязью на белой бумажке, приклеенной на тару под острым углом, подмигнул.

- Сдурел? - остановил я бармена. - Я жить хочу.

- А че? Борода по бутылочке в каждый рейс берет. Живехонек-то!

Я молча отвернулся.

Минут через десять прибыл Свето-Зар. В плащике, осенних ботинках и с пустыми руками. Будто и не зима совсем на улице, а так, легкий заморозок. Струсив с обуви снег, пухленький адепт скинул верхнюю одежку на ближайший диван, раскачиваясь, как медведь, добрел до стойки и поднял взгляд на бармена. Белобрысый выхватил из-под стойки кружку, сноровисто повторил ритуал наполнения оной отваром и, одним движением открыв бутылку, щедро плеснул.

Разом уполовинив кружку, Свето-Зар счастливо выдохнул: