Гарри Тёртлдав - Крисп Видесский

Крисп неохотно кивнул.

— Но пусть хоть взвод им ответит, — распорядился он. — Пусть заткнутся.

— Почему бы и нет?

Саркис отъехал, чтобы передать приказ отряду Зевмея. Крисп наблюдал, как ротный возражает, как Саркис убеждает его. Потом лучники Зевмея проворно натянули тетивы, выдернули стрелы из колчанов и дали залп. Некоторые выстрелили дважды, пара человек — трижды. Потом, так же проворно, они сняли тетивы и спрятали от дождя.

На дальнем берегу Эризы насмешки сменились криками испуга и боли. Крисп увидел, как один из мятежников соскользнул с седла.

Остальные, пришпорив коней, отъехали от берега. Несколько выстрелили в ответ. Стрела зарылась в грязь почти рядом с Криспом, еще одна отскочила от халогайского топора. Раненых на этом берегу не было.

— Здесь нам не переправиться, — проговорил Крисп.

— Разве что вплавь, — отозвался Саркис, меланхолично наблюдая, как пенятся бурые воды Эризы вокруг опор сгоревшего моста.

Впрочем, военачальник не терял надежды.

— Здешние крестьяне должны знать все броды.

— Само собой. — Крисп в детстве и сам знал все до единой переправы в окрестностях деревни. — Но нам надо поторопиться с поисками. Вода в реке начинает подниматься, а Эриза — не ручей, и в разлив мы вообще ее не перейдем.

Крестьяне в западных землях были неторопливы, обстоятельны и вовсе непохожи на шумных, как сороки, жителей города Видесса.

Однако вид золота в руке Криспа быстро развязывал им языки.

— О да, господин, есть тут отличная переправа, в полулиге к северу, у сухого вяза, — сообщил один из них. — И еще одна, но похуже и подальше — к югу, там, где Эриза вихляет малость, если я понятно объясняю.

— Спасибо. — Крисп бросил крестьянину два золотых. К его смущению, тот неуклюже простерся ниц в грязи. — Встань, глупец! Десять лет назад я сам был крестьянином еще беднее твоего.

Мокрый и измазанный, крестьянин поднялся на ноги и туповато воззрился на Криспа.

— Вы… вы — крестьянином, господин? Как так может быть? Вы же Автократор!

Крисп решил не спорить. Автократором он останется, только если переправится через Эризу. Он подал Прогрессу шенкелей. Слушавшие его беседу с крестьянином военачальники уже раздавали приказы:

«На север, пол-лиги, до сухого вяза!»

Медленно, куда медленнее, чем в сухой сезон, продвигалась армия по берегу Эризы. В ясный день найти сухой вяз было бы несложно; теперь они едва не проехали мимо. Крисп направил Прогресса в реку. Они не прошли и четверти пути, как вода поднялась коню по брюхо.

— Не такой и удобный здесь брод, как говорил тот парень, — заметил Крисп.

— Точно, — подтвердил Саркис, указывая на западный берег. Там ждали всадники с луками и копьями. Их на глазах становилось больше.

— Мы их превосходим числом, — без особого убеждения заметил Крисп.

— Верно. — Саркису эта мысль тоже не принесла утешения. Как и Крисп, он видел в этом превосходстве изъян. — Но мы не можем перенести свои силы на другой берег, пока они сторожат брод. Нас больше, но они сильнее.

— Они знали, где находится брод, — подумал Крисп вслух. — Они начали перебрасывать сюда войска, как только мы показались у моста.

Саркис мрачно кивнул.

— Скорее всего они сторожат и второй, там, где Эриза «вихляется».

— Лед бы побрал эту раннюю осень! — прорычал Крисп.

— Просто надо поискать еще крестьян, — рассудительно посоветовал Саркис. — Рано или поздно мы найдем брод, у которого не стоят мятежники. А как только мы переправимся, то очистим от них весь западный берег.

Казалось, что военачальника ничто не может смутить надолго.

Крисп оставался мрачен. Хлеставший по лицу и стекавший по бороде дождь не улучшал его настроения.

— Если река будет подниматься и дальше, бродов не останется вовсе, и никакие крестьяне нам не помогут.

— Верно, — согласился Саркис, — но пока мы не можем взяться за мятежников, они нам тоже не могут повредить.

Крисп кивнул, хотя эта мысль его не утешила. Военачальник мыслил, как подобало солдату. Криспу приходилось думать шире думать как Автократору. Вся Видесская империя была его владением; любая мятежная часть не просто уменьшала его власть — она странным образом принижала его самого.

— Мы найдем брод, — обещал Саркис.

Поиски незамеченной солдатами Петрония переправы заняли два дня и вконец истощили терпение Криспа. Но наконец взвод за взводом начали переходить реку. Указавший переправу крестьянин божился, что Эриза здесь неглубока, но кони с трудом боролись с течением.

Халогаи ждали переправы вместе с Криспом. Перебираться им придется, вцепившись в хвосты лошадей последнего взвода — пешего Эриза могла и смыть.

Осенние дожди северян страшно веселили.

— В наших краях, твое величество, дожди бывают в конце весны и летом, — сказал Вагн. Остальные халогаи хором выразили согласие.

— Неудивительно, что так много ваших уходит на юг, — пошутил Крисп.

— Точно, твое величество, — согласился Вагн. — Халогаю и в Кубрате тепло.

Крисп сам прожил в Кубрате пару лет и отнюдь не считал тамошний климат благодатным. Теперь он мог лучше оценить, как сурова была родина халогаев… и волноваться по этому поводу.

— Раз Арваш Черный Плащ и его банда захватили Кубрат, не повалят ли туда халогайские поселенцы? — спросил он.

— Может быть, — ответил Вагн, подумав. — Тогда Видессу весьма худо придется.

— Худо, — только и ответил Крисп.

Он уже знал, что в борьбе с Петронием может полагаться не на всех видесских солдат. А сможет ли он доверять собственной халогайской гвардии, если выйдет сражаться с Арвашем?

Все по порядку, повторил он себе в очередной раз. Когда с Петронием будет покончено, почти все рядовые солдаты империи встанут под его знамена, особенно против чужеземного врага.

— Ваше величество? — позвал кто-то. — Ваше величество!

— Я здесь, — крикнул Крисп.

Халогаи, готовившиеся к переправе через Эризу, сомкнули круг, окружив императора кольцом клинков. Это непроизвольное движение лучше всяких клятв говорило об их верности.

Автократора звал императорский гонец, измученный и мокрый; с крупа его коня падала пена.

— Я принес весть от севаста Мавра. — Гонец протянул Криспу футляр из вощеной и промасленной кожи. — Если пожелаете, я могу передать ее словами, но должен сказать — это дурная весть.

— Говори, а я рассужу, дурная или добрая, — приказал Крисп, готовясь к худшему, и, заметив, что курьер дрожит от страха, воскликнул:

— Да говори же! Я знаю, что ты только приносишь вести, твоей вины в них нет.