Ольга Золотухина - Танцующая на углях

- П-шёл вон! - я одним взглядом отшвырнула назад нахалов, полезших защищать непонятно кого, вырвала из рук самого хамоватого Марселлу и прыгнула в дыру, грозившую закрыться...

- Плеть, подожди меня-а-а!! - Сфинкс вцепился в мои щиколотки изо всех сил и повис на них грушей.- Думала от меня избавиться?! Не тут-то было!

- У меня ещё всё впереди, - хмыкнула я и без удовольствия пояснила: - Мы в Египте.

Я не знаю, зачем я последовала за этими людишками. Я просто не подозреваю, для чего и ради кого. Может быть, просто очередная прихоть, даже я сама не часто себя понимаю. Просто захотелось, а вот теперь, когда мы попали в мой мир, спрашивать о чём-нибудь стало как-то глупо.

Первым делом Сфинкс взвыл благим матом на чистом египетском языке, и я поняла, что придётся вспомнить и этот забытый мной архаизм.

- Плеть! Плеть, спаси меня! Это кара богов: я ничего не вижу!!

- Не ори, загадочный ты наш. Здесь нет света.

- Это кто? Это ты, моя совесть?

- Твоя совесть давно ушла к Маат, не трогай её, - сурово потребовала я; сама-то я видела хорошо, и то, что моим очам предстало в этой полной тьме, меня не порадовало: я увидела Романа. Он грустно сидел на полу, прислонившись спиной к стене и свесив между колен руки, его вид мне тоже не понравился: на скуле ссадина, под глазом синяк, ворот дорогой рубашки порван, сам грустный и недовольный одновременно. И никаких следов Любы рядом, только неуловимый запах её кожи, горьковатый, с привкусом миндаля. Значит, где-то она всё-таки есть...

- Я тоже ничего не вижу, - хмуро произнёс Роман и попытался подняться на ноги. - Я тут сижу уже полчаса: она разбудила меня, пнув по почкам, и сообщила, что уходит, а я здесь буду сидеть и ждать тебя, мол, ты скоро появишься. Я кинулся было за ней, но только набил ещё одну шишку о захлопнувшуюся дверь.

- С ума сошёл? Ты в гробницах попробуй походить ещё сквозь стенки!

- Не понял, мы что, в гробнице, в египетской, в настоящей?

- Спрашиваешь, юноша! - со знанием дела фыркнул полулев, даже в этой темноте выпятив грудь. - Я в этом самое сведущее существо, ведь гробница - моё любимое место работы! Я её с закрытыми глазами узнаю!

- Тогда окрой их и подними свой хвост с пола: мы собираемся покидать это место, и ты на какое-то время останешься без работы,- я подняла на ноги Романа, подхватила его под локоть и повела к двери, скрытой в стене так искусно, что её нельзя было отличить невооружённому взгляду, тем более это было не под силу простому человеческому глазу.

- Ты знаешь, как выбраться отсюда? - тихо, даже как-то виновато вопросил таксист, мне этот тон понравился, и я не стала отвечать. - Знаешь, тебе не надо было идти за мной, от этого только проблемы...

- Интересно было бы послушать, что бы ты обо мне сказал, если бы я не пришла, - хмуро ответила я и вздохнула: не было печали! Дверь я нашла не скоро, что меня слегка насторожило: обычно я прекрасно ориентируюсь в любой гробнице, а тут какое-то странное расположение! Это может объяснить только одно: или прошло слишком много времени с тех пор, когда я здесь была, или это вообще другой Египет, в смысле, это на самом деле мой мир, но мир, искажённый другим изгибом Неба. Вот тогда мне будет немного трудно.

Сфинкс бодро вышагивал рядом, стараясь жаться к Марселле, та принимала его ухаживания благосклонно и только хитро щурила глаза, похоже, их ничто не беспокоило, а ведь я знаю, что такое кошачья интуиция! Романа я всё ещё держала за руку, даже когда нашаривала в стене скрытый рычаг, открывающий дверь, и нажимала на него. Механизм сработал отменно: дверь с глухим шумом отъехала в сторону, когда...

- Эстела! На меня кто-то смотрит! - Роман закричал с такой силой, что я поначалу всерьёз испугалась за его душевное состояние, однако заметила впереди себя блестевшие в кромешной тьме агаты глаз статуи и расслабилась:

- Это Селкит, одна из семи богинь-охранниц, её статую помещали в гробнице, чтобы защищать покой фараона от посягательств злых сил, я думала, ты знаешь...

- И всё равно она на меня смотрит! Нельзя её повернуть в другую сторону?- в голосе таксиста мне послышалась ирония, и я решила не отвечать. Так, в этом зале неподалёку от статуи должна находиться чаша с маслом, которой можно осветить пространство (надоело чувствовать, как Роман тыкается в мою спину плечом). Я посмотрела по сторонам и увидела нужную мне вещь: высокий позолоченный треножник с почти плоской чашей в довершении.

- Сфинкс, проследи за этим несчастным, пока я попробую включить свет.

- Что сделаешь со светом?! - не понял полулев, я же направилась к треножнику и поднесла к чаше ладонь. И в этот момент что-то произошло. В том смысле, что статуя Селкит зашевелилась и отлепила стопы от пола, посмотрев в мою сторону каменными агатовыми глазами:

- Что тебе нужно, незнакомка? - без всякой интонации спросила она, чем повергла меня в недоумение, так как обычно она не спрашивает, а просто идёт и охраняет, причём со всем рвением и желанием. Вопросы ей не свойственны: зачем вопросы цепному псу на службе Анубиса?

- Ой, - тоненько пропищал Сфинкс, - теперь-то меня точно съедят...

- Почему это сразу тебя? Я первый сказал, что она на меня смотрит, значит, она во мне что-то нашла? - статуя повернулась в их сторону с несвойственной камням прытью, и обоих буквально смело на пол силовой волной: - Ого! С меня на сегодня падений хватит! Что ж так сразу, даже не познакомились!

- Молчи, смертный, я обращалась не к тебе, а к той, кто гуляет сама по себе, - ответила каменная богиня и сверкнула в их сторону глазами ещё раз, однако ударила не она, а я: диск молнии пронзительно зелёного цвета подсёк статую по ногам и свалил под стеной.

- Ты что это, решила мне запрещать делать то, что захочу?!

- Ты сама вернулась сюда, а это глупо, - как ни в чём не бывало откликнулась Селкит, распавшаяся на три куска при падении. - Тебе не стоило возвращаться.

- Значит, Небом ещё правит Ра? - задала я волновавший меня вопрос, на который так и не получила ответа: свет агатов погас, и куски развалились ещё на пополам каждый.

- Плеть, как нехорошо, зачем ты оставила гробницу без защиты? Ой, не надо наступать мне на хвост, я не потерплю подобного издевательства от какого-то таксиста! Может, таксист, это заразно?! Ох-х-х...

Роман тоже воззрился на меня во все глаза в свете разгоравшегося пламени треножника, и я сочла неплохой идеей посмотреть на саму себя. Ах, вот они о чём! Просто мне всегда шло моё любимое бело-золотое платье с вкраплениями янтаря и кошачьего глаза; от волос знакомо пахло хной и золотом, а губы приятно холодила золотистая помада. Я всегда любила заниматься собой, вот только сейчас некогда, хотя я-то всегда умудрялась находить время! Я мысленно вздохнула и отвлеклась от созерцания себя любимой, посмотрев по сторонам: меня поразило то, что этот зал был гораздо меньше, чем я привыкла видеть, а также насторожили письмена на стенах. Я схватила сухой факел и, запалив огонь в треножнике, подошла поближе к иероглифам, поднеся к ним огонь.