Джульет Маккенна - Огонь с юга

— Как это случилось?

— Мы не знаем. — Горькое отчаяние Итрак вот-вот грозило сокрушить ее. — Было темно. На нас напали. Все вспыхнуло.

— Липучий огонь? — Телуйет смотрел на раны Олкаи с неприкрытым ужасом.

— Возможно. — Кейда наклонился и принюхался. Никакого намека на серу или смолу, оставшуюся вокруг ран. Он вновь откинулся на пятки.

Возможно, кто-то бросил горшок липучего огня прямо в нее, и тот угодил ей в живот. Кто способен на такое? Липучий огонь не применяют против людей. Горшки с ним бросают, чтобы запалить камыш, или чтобы пламя разлилось по земле и люди там не прошли.

— Готар, позволь этим людям собрать дров в лесу и копьевика на болоте, чтобы лечить ожоги. — Кейда открыл сундук-аптечку. — Телуйет, вскипяти немного воды. — Он наконец нашел маленькую стеклянную бутылочку и обернулся к Итрак. — Подождешь, пока вода остынет, затем смешаешь с этим. Одна мера вроде этой на кувшин воды. — Он открыл бутылочку и вытряхнул на ладонь изящные кристаллы. — Промоешь этим ее раны как можно осторожнее.

Итрак воззрилась на него, скорчившись и дрожа.

— Но боль… — И не могла заставить себя говорить дальше.

— Это смягчит боль. — Кейда открыл отделение сундука и достал хрустальный сосуд. Отыскав серебряную ложку, он тщательно отмерил капли вязкой золотистой жидкости. — Подымите ей голову. Осторожней.

Одна из рабынь, не переставая плакать, с бесконечной заботой охватила ладонями уцелевшую сторону головы Олкаи. Кейда вставил ложку меж вялых губ и стал проталкивать ее сквозь липкую слюну, забившую рот. Склонившись ближе, он услышал, как скверно хрипит при дыхании Олкаи.

Достаточно сильная доза пятнистого мака — и вся твоя боль пройдет. То ли это, что мне следует сделать? Твои часы, несомненно, сочтены, к худу ли, к добру ли для твоего владения. Как я могу надеяться вернуть тебя к жизни после таких ожогов? И захотела бы ты остаться изуродованной, даже если выживешь? Как живой знак неудачи? Прости меня, Олкаи. Мне надо попытаться привести тебя в чувство достаточно надолго, чтобы выспросить, что ты знаешь. Мне надо прежде всего думать о моем народе.

— Когда вы омоете ее раны, смажьте их медом как можно гуще. — Кейда убрал сосуд с маковым сиропом и запер сундук. — Будете смывать его и смазывать новым на заре и в сумерках.

— Она будет жить? — хрипло спросила Итрак.

— Мы можем лишь надеяться. — Кейда вздохнул, прежде чем продолжить. — Немного меду отложите в сторону. Растворите ложку в чашке кипяченой воды, а также три ложки сока лиллы и щепотку соли. Скажете Готару: я велел дать вам все, что нужно. Очистите ей рот, а затем поите из ложки. И не прекращайте. Как только выпьет немного, давайте еще. — Он встал и поглядел на Итрак. — У вас тут есть люди со сломанными костями. Я позабочусь о них как смогу, затем сделаю, что мне удастся, для тех, кого истоптали. А ты будешь ухаживать за всеми обожженными. Расщепи самые мясистые части листьев болотного копьевика и наложи кашицей на раны.

— Госпожа Итрак, где твои телохранители? — Телуйет, хмурясь, оглядел пляж.

— Думаю, они умерли, чтобы дать нам время бежать. — Итрак внезапно разразилась слезами. — Это было ужасно. На нас напали. Дикари выскочили из тьмы, чтобы истребить нас всех…

— Идем со мной. Телуйет, проследи, чтобы мои приказы исполнили. — Суровое распоряжение Кейды, по меньшей мере отчасти, уняло тревогу среди его островитян, собравшихся вокруг. Островитяне Чейзена заново подняли вой, как бы разбуженные словами Итрак. Телуйет возвысил голос, чтобы их утихомирить.

— Мой господин дарует вам огонь. Нужно его разжечь. Готар, принеси углей из маячной башни.

Кейда тем временем поймал Итрак за локоть и повел ее вдоль берега. Слишком измученная, чтобы хранить достоинство, она не сопротивлялась. Когда Кейда удостоверился, что их никто не услышит, его лицо стало суровым.

— Не умножай страдания своих людей, бессмысленно напоминая им все, что они вынесли. Не хочу я и того, чтобы ты распространяла ненужную тревогу среди моих людей.

Итрак уставилась на него, потрясенная.

— Я должен выполнять свой долг перед владением, — предостерег ее Кейда. — Как и ты. Ты единственная, кто здесь может позаботиться о ваших людях, раз уж Олкаи в таком опасном состоянии. Теперь, прежде чем я смогу даровать вам убежище, я должен точно узнать, от чего вы бежали. Расскажи мне все, что видела, все, что слышала, все, что подозреваешь. Только для моих ушей, смотри. Или я прикажу своим людям прогнать вас всех обратно в море.

Как он и надеялся, его суровые слова вернули ее мысли от горя к ответственности.

— Мы посещали Боал, — медленно начала она, — Чейзен Сарил, Олкаи и я. Мы хотели поговорить с островитянами о черепахах. Они скоро явятся с дождями. Мы хотели решить, какие пляжи следует оставить нетронутыми, а где им можно собирать яйца. Сарил хотел посмотреть сам.

Кейда подавил желание поторопить ее, потребовать оставить несущественные подробности. Он заметил то же самое желание на лице Телуйета, когда раб подошел и ненавязчиво встал позади Итрак.

Есть какой-то смысл в нападении на Боал? Это, может быть, один из крупнейших островов у Чейзенов, но он мало чем славен, не считая немногочисленных засушливых земельных угодий в северной части и черепашьих пляжей с южной оконечности. Невеликая добыча.

— У нас славный дом на Боале. — Итрак неосознанно потянулась к браслету, которого больше не было на руке. — Деревенские старейшины принесли нам дары. Ожидался пир. — Ее отрешенный взгляд неожиданно остановился на Кейде. — Они пришли на закате. Со стороны садящегося солнца, поэтому мы не видели их и не поняли, что там приближается, пока не стало слишком поздно. Кроме того, с чего бы нам ожидать нападения? Лодки у них были необычные: такие легкие, грубые, просто выдолбленные из цельных бревен. Их люди гребли стоя. Как им это удалось? Как они не перевернулись в открытых водах? — Она не ждала ответа собеседника. — Все они были наги, лишь в кожаных набедренниках, раскрашенных в кричащие цвета, с перьями и костями в волосах и вокруг шей. У их копий не имелось даже каменных наконечников — просто заостренное и обожженное в костре дерево. И все же их оружие убивало наверняка: мужчины, женщины, дети — все гибли. А еще у нападавших были дубинки с примотанными к них камнями, разбивающие черепа, ломающие кости. — Она дрожала не переставая, крепко стиснув руки, не чувствуя, как болезненно впиваются в ее плоть кольца. — Их были сотни, воющих и убивающих. И было столько крови… Сарил приказал трубить в рога, зажечь маяки, призвать к оружию всех мужчин с острова, но никто не слышал его, а дикари все высаживались и высаживались на берег. И били всех и каждого. Им только и нужно было, что убивать. Все кричали. Все было в крови… — Ее глаза все еще были устремлены на Кейду, но она видела лишь свои ужасающие воспоминания. — Кет, мой телохранитель, и Стиуа, который служил Олкаи, ты помнишь? Они нашли где-то луки. Кое-кто из деревенских охотников тоже достал свои… Но стрелы охватывало пламя. Они просто-напросто сгорали в воздухе, не долетая до врагов. — Она недоверчиво замолчала.