Татьяна Бродсских - Марта

Подъезжая к селу, я была готова убить его, мне и так плохо, а еще он на нервы капает. Правда, я ему все простила, когда мы наконец-то приехали. С лошади слезть помог, комнату снял, ужин горячий заказал, и отнес меня туда на руках. После шести часов в седле, у меня болело все, хотелось лечь и умереть. Пока я лежала и страдала, он сбегал проконтролировать, как разместили лошадей и поторопить наш ужин, а еще притащил горячей воды, чтобы я могла ополоснуться с дороги. Он даже порывался помочь, но я сказала, что это лишнее и справлюсь сама, хоть мы и жених с невестой, но есть вещи сугубо личные.

И вот я практически чистая, полу лежала на кровати, и пыталась поесть, но кусок в горло не лез. Рамиэль меня уговаривал, подсовывал лучшие кусочки, обещал, что мне сразу полегчает.

— Ты должна поесть, — уже который раз говорил он.

— Я не хочу, меня тошнит и все болит, — ныла я.

— Хватит вести себя, как ребенок, если не поешь, тошнить будет сильнее, — продолжал нудеть он.

— Я бы молочка попила, — сдалась я. Он тут же сбегал за молоком, оно было еще теплым, и принес большую булку с маком, что называется с пылу с жару. Я разделила булку напополам и одну половину отдала ему. Молочко с булкой пошло хорошо, я даже смогла съесть пару кусочков мяса.

— А где ты будешь спать, — задала я насущный вопрос, комната была небольшая. Стол, табурет, небольшой сундук для вещей и кровать, на которой разместилась я, кстати, тоже небольшая. Еще в комнате была отгородка, с отхожим местом и умывальником.

— Здесь, — замялся он. — Понимаешь, у меня нет лишних денег, а нам еще обратно ехать.

А ведь верно, и вчера и сегодня платил он, хоть я и привыкла к достатку, но еще помню каково это без денег.

— У меня есть немного, если понадобиться ты скажи, — улыбнулась я ему. — И ты прав, незачем тратить деньги на еще одну комнату, раз их и так мало.

— Нет, твои деньги мне не нужны, это обязанность мужа, обеспечивать семью, — твердо ответил он, и по сжатым губам я поняла, что переубедить мне его не удастся.

— Ладно, раз ты так решил, тогда давай спать ложиться, — сказала я, сдвигаясь к стене, с трудом подавив стон. — Как я завтра встану не знаю.

— Ложись на живот, я разомну тебе мышцы, а то ты точно не встанешь завтра, — со вздохом сказал он. — Лучше одежду снять.

— Делай так, через рубашку, а то раз уже до снимались одежду, — проворчала я, переворачиваясь на живот. Его руки легли мне на плечи, и начали разминать, это была пытка, я попыталась отбиваться, но он сел мне на ноги и мне пришлось смириться. Я стискивала зубы и всхлипывала, он просил потерпеть еще чуть-чуть, говорил, что я умница и красавица, и еще какие-то глупости. Спустя некоторое время, для меня же прошла вечность, стало не больно, скорее наоборот, я начала получать удовольствие от его манипуляций.

— Ну вот, со спиной и руками закончили, остались ноги, — жизнерадостно заявил он.

— Что, еще ноги? Я не выдержу, — застонала я.

— Что ты делаешь!? — запротестовала я, когда почувствовала, что он стягивает с меня брюки.

— Ткань слишком плотная, через неё не получиться, не дергайся, ты же под ними не голая, — по-деловому спокойно сказал Рамиэль. Я успокоилась, да у меня под брюками штанишки до колен из тонкой ткани, заменяющие мне нижнее белье и чулки, а если вспомнить, что утром он обслюнявил мне коленки, то ничего нового под брюками он не увидит. Сейчас я уже знала чего ожидать, поэтому не брыкалась и старалась не скрипеть зубами.

«Как хорошо, когда ничего не болит» — была первая мысль, когда Рам закончил массировать мои бедные ножки. Поначалу мне было очень неловко, особенно когда он дошел до места, что ниже поясницы. Я пыталась донести до Рамиэля мысль, что там я и сама могу себе сделать массаж, что, по-моему, он слишком много внимания уделяет этому месту, пора переключиться на другое, скажем левую пятку. Он меня не слышал, вернее, делал вид, что не слышит, говорил «там еще есть напряженные мышцы». Еще бы их там не было, от его горячих рук, у меня по телу расходились волнами мурашки, а когда я глянула на парня через плечо, у него был такой вид, будто он сейчас вопьется в мое многострадальное место зубами. Так что мне больших трудов стоило расслабиться, но наконец-то эта пытка кончилась, мышцы не болели, и я какое-то время просто наслаждалась поглаживающими движениями рук Рамиэля.

— Мммм, потрясающе! — сказала я, переворачиваясь на спину. Пора было спать, Рамиэль тоже устал не меньше меня, а тут еще я со своими затекшими мышцами, надо дать ему отдохнуть.

— Может тебе еще чем-то помочь? — спросил он. Голос у него был хрипловатый, дыхание тяжелое, руки ощутимо подрагивали, точно устал, как бы еще не простудился, все-таки весь день развлекал меня рассказами, а весна обманчива.

— Спасибо, но не надо, ты и так герой! Ложись спать, мы оба сегодня устали, а завтра рано вставать, — улыбнулась я ему, пододвигаясь ближе к стене и укрываясь одеялом.

— А как же награда герою? — лукаво улыбаясь, спросил он. Мне было лень подниматься, я просто протянула к нему руки, вспомнилась отрывок из одного эльфийского романа, которыми так любила зачитываться Дейра:

— О, мой герой вкуси же сладкий яд моих ты поцелуев!!! — кажется, это реплика была главной злодейки. Рамиэль на мгновение замер, посмотрел на меня не верящим взглядом и кинулся в мои объятия. Именно кинулся, меня буквально вдавило в жесткую кровать, я пыталась скинуть его с себя, но не тут-то было, он впился в мои губы страстным поцелуем. Надо запомнить на будущее не шутить с ним на тему поцелуев, вообще никогда не шутить с мужчинами на эту тему. Так как я сказать ему ничего не могла, пришлось выпучить глаза и постараться передать ими, что я с ним сделаю, если он с меня не слезет. Хотя если бы не эти неудобства и возможность задохнуться, его поцелуй был бы очень ничего. Видимо мой взгляд был очень выразительным, он скатился с меня и, пока я пыталась отдышаться, успел пару раз сказать «прости», забраться под одеяло и прижать меня к себе, поглаживая по полюбившимся ему выпуклостям.

— Руку убери, все, что нужно ты уже «размял», — прошипела я.

— Ну, ты же сама протянула ко мне руки и разрешила поцеловать, — ответил смущенный Рамиэль, но руку убрал.

— Это была шутка, я думала, мы вместе посмеемся, а потом я тебя чмокну, на большее у меня нет ни сил, ни желания, — объяснила я ему, а то обидится.

— Значит и «герой» тоже шутка, — пробормотал он, отворачиваясь от меня.

— Нет, для меня ты, правда «герой» и «спаситель», чтобы я без тебя сегодня делала, — прошептала я ему на ухо, прижимаясь к его спине и обнимая.

— Поцелуешь, поверю, — сказал он, частично разворачиваясь ко мне, вот что ему сдались эти поцелую, но я кивнула, нам еще несколько дней вместе ехать, а может и жить. — Только сама и по настоящему, а не в щечку.