Алёна Волгина - Дорога до Белой башни

— Нам нужно вернуться на тракт, — сказала вдруг Эринна.

Никто не прокомментировал это неожиданное заявление. После той грозищи им пришлось потратить довольно много времени, чтобы отчистить одежду, разобрать и просушить вещи. Вообще-то Аларик полагал, что теперь девушка птицей полетит к степям, ещё и остальных подгонять будет. Гроза до сих пор бродила где-то неподалёку; в небе клубились мохнатые тучи, то в одной, то в другой стороне приглушенно громыхало.

Он сам не мог объяснить, чем ему не глянулся тракт, но почему-то ужасно не хотелось туда возвращаться. Может, леди Эринне просто надоели походные ночёвки, скудная еда и грязная одежда? Конечно, хороший обед и пара кувшинов горячей воды сейчас никому из них не помешали бы.

— Потерпи ещё неделю, — отозвался кьяри, — и к твоим услугам будут лучшие гостиницы Драммодола. До наших земель осталось всего ничего!

— При чём тут гостиницы? На тракте мне нужно совсем другое! — хитро улыбнулась девушка.

— Опять секреты! — он усмехнулся. — И ты, разумеется, не скажешь мне, в чём дело?

Остальные, похоже, и так догадывались. Желание Эринны их ничуть не удивило.

— Нет. Я лучше покажу.

Аларик заинтересовался. «Кое-что нужное» оказалось ничем не примечательным деревом, растущим возле дороги. Возможно, это был вяз, хотя обитатель Лабриса легко мог спутать его с клёном, или, к примеру, тополем. Обойдя его кругом, Аларик увидел дупло, похожее на раззявленный рот. Эринна пошарила в нём рукой и победно продемонстрировала всем маленький свиток.

— Это наша «птичья почта», — объяснила девушка специально для кьяри, когда прочла письмо. Судя по её озабоченному лицу, новости были не очень хорошие.

— Но как это работает?

Эринна поманила к себе Вала, который принёс ей клетку. Внутри сидел толстый голубь, исполненный важности. Аларик и раньше приметил эту клеть, притороченную к седлу мага, но полагал, что это такой специфический дорожный амулет. Или, может, ужин на чёрный-пречёрный день. Кто их поймёт, этих людей.

— Если я в своём письме укажу наше местанохождение, то адресат поймёт, куда отправить птицу, — объяснила девушка. — Мы устраиваем «почтовые ящики» недалеко от тракта. Обычно это дупло в каком-нибудь приметном отдельно стоящем дереве, или потайное местечко под крышей трактира. На дерево вешаем опознавательный символ — цветную ленту. По всей Альте и даже кое-где в Гонзе около двадцати таких «ящиков». На почтарне в Альтарене живёт примерно сорок голубей, и каждый из них обучен прилетать в определённое место.

— Сейчас я напишу ответ, — Эринна уже достала из сумки письменные принадлежности, — и этот умник отправится к себе домой. Жаль, что больше писем не будет, мы уже почти добрались до Дикополья.

Вал, который некоторое время прислушивался к их разговору, демонстративно кашлянул. Видимо, намекал, что его подопечной не следовало выбалтывать чужаку такие секреты.

— Что? — оглянулась на него Эринна. — Знаешь, Вал, если ты ко всем будешь относиться с таким недоверием, не удивляйся, что в конце концов действительно окажешься обманутым.

— Некоторые попытаются обмануть в любом случае, — Вал стрельнул глазами на кьяри. — Но мне хотя бы будет не так обидно.

Овраги и перелески закончились, перед их глазами расстилалась огромная, бесконечная равнина, перехваченная кое-где цепью холмов. Ветер, напитанный травянистыми запахами, плеснул кьяри в лицо, взлохматил волосы. По небу весело бежали мелкие светлые облака, и их тени скользили по степи темными и светлыми полосами. Глаз отдыхал на этой картине. Без кочевников с их шумными становищами и пыльными табунами степь была особенно хороша.

Эринна, ехавшая впереди, обернулась к остальным:

— В последнем письме мне сообщили, что Харре-хан, один из каганов племени Садар, вдруг увёл свой отряд с караванных путей хараанцев обратно на запад. Не хотелось бы здесь с ним встретиться. Мы должны двигаться очень осторожно.

Аларик засомневался. Чтобы Харре-хан, этот матёрый волчара, который уже лет пятьдесят с седла не слезал, вдруг отказался от стычки с купеческими охранниками и от гарантированной добычи?! Да быть того не может! Это наверняка ошибка.

Когда лагерь был разбит, Эринна ещё раз напомнила всем о необходимости соблюдать осторожность и не отходить далеко. Отчасти именно поэтому, из духа противоречия Аларик отправился на охоту, хотя жажда была пока вполне терпимой. Ему хотелось дать понять девчонке, чтобы она завязывала с командирскими замашками. Раз уж он является их проводником, и они почти добрались до земель кьяри, то дальше в походе командовать будет он, и точка.

Крылья, вырвавшись на свободу, подняли его в чистое прозрачное небо. Горизонт ушёл вниз, вдоль него протянулась тусклая полоса заката, в зеленом небе льдинками заискрились первые звезды. Внизу тёмной чашей раскинулась степь, девственно пустая и прекрасная, расцвеченная кое-где алыми брызгами маков. Аларик в очередной раз порадовался, что здесь сейчас нет кочевников. Садарцы не любят, когда кьяри играют над степью, считая это оскорблением местных богов. Высоко в вышине парил орёл, ещё один любитель использовать восходящие воздушные потоки. Орлы — гордые птицы, им не нравится, когда кто-то в небе поднимается выше них. Кьяри широко раскинул крылья и наконец-то почувствовал себя цельным. Ветер пел ему в уши. Спустя долгое время, вдоволь наплававшись в потоках, он спустился пониже.

На потемневшем после заката ковре степи быстро передвигалась какая-то серая точка. Интересно, что там такое? Крылья по спирали увлекли его вниз. Одинокий всадник на коротконогой мохнатой лошадке бодро скакал вглубь степи. Меховая шапка и характерная посадка на лошади выдавали в нём степняка. Его конь шёл лёгким летящим намётом. Странно, — подумал Аларик, — что он делает здесь так далеко от своего племени? Может, это гонец из Гонзы? Впрочем, это было неважно. Он предполагал изловить сайгака или дрофу, но на такую удачу даже не рассчитывал! Вот всадник заметил падавшую на него чёрную тень, гикнул, пришпорил коня и помчался ещё быстрее. Глупец! Разве конь унесёт тебя от кьяри?

Аларик заложил вираж и понёсся следом. Его захватил азарт охоты. Ветер бил в лицо, под крылом мелькала степь. Как же долго он был лишён этого! С этими новыми попутчиками и их странными делами он совсем позабыл о том, что являлось самой сущностью кьяри. Ну всё, парень, — подумал он, — теперь ты мой!

В последний момент, сделав немыслимый кульбит, всадник развернул коня, так что кьяри чуть не пропахал носом степь. Он разозлился на себя: так может попасться неопытный юнец, вчера вставший на крыло, но он-то? Кто же знал, что этот парень такой мастерский наездник! А степняк, похоже, сообразил, что удирать нет смысла. Он кубарем скатился с лошади и встал в стойку, выставив перед собой кривой меч. Шапка слетела с него, обнажив выбритые виски и гладкие тёмные волосы, собранные на затылке в хвост. Аларик тоже убрал крылья и вытащил нож. Ладно, парень, пусть будет честный бой вместо охоты, ты это заслужил. Они осторожно кружили друг против друга, примериваясь к действиям противника. Аларик так увлёкся, что не заметил нескольких серых теней, бесшумно скользивших к месту схватки. Как показало ближайшее будущее, это была непростительная ошибка.