Даринда Джонс - Грязь на девятой могиле

- И что тут у нас? – раздался еще один мужской голос из-за моей спины. Точнее прямо вплотную к моей спине.

Я резко развернулась и подскочила, позорно пискнув. А потом гневно уставилась на Оша. Надо признать, этот мой гневный взгляд хорош. По-настоящему хорош. Я даже подумывала дать ему имя, но это, наверное, было бы слишком странно.

- Ош! Какого черта?

Появилась хорошо знакомая улыбочка чеширского кота. Ош глянул на дверь.

- Чем занимаешься?

С большим трудом мне удалось не оглянуться.

- Ничем.

- Подслушиваешь? – спросил гаденыш так, словно повторил то, что я только что сказала.

А потом шагнул вперед и оказался так близко, что у меня не осталось выбора, кроме как отойти на шаг назад. Я пятилась, пока не уперлась спиной в дверь, но дальше отступать точно не планировала. Дерзко вскинула голову и одним только взглядом стала подначивать его зайти дальше. Пусть попробует, засранец. С места не сдвинусь. По крайней мере до тех пор, пока кто-то не откроет дверь изнутри.

- Услышала что-нибудь интересное? – лукаво спросил Ош.

Я же все-таки не вчера родилась. Он явно не хотел, чтобы я узнала, о чем говорят в уборной, и во мне тут же вспыхнуло любопытство. С чего вдруг он так волнуется?

- Здесь поинтереснее будет, - нагло ответила я.

- Неужели?

Ош выгнул бровь, а секунду спустя поднял руку и хлопнул ладонью по двери за моей спиной. Само собой, дверь распахнулась, и я упала (да-да!) прямо на Рейеса.

Лицо загорелось от унижения. Я вырвалась из обжигающих сильных рук и промчалась мимо Оша обратно за стойку. В голове билась одна-единственная мысль: откуда они друг друга знают, и о чем спорили в уборной?

Ладно, это не одна, а две мысли. Может быть, я все-таки не математик.

Глава 5

Сомневаюсь, что сумею стать чьей-нибудь родственной душой.

Вот доводить кого-нибудь до белого каления – это мне по плечу.

Мужчины появились в зале через пару минут после меня. Гаррет расплатился и ушел, кипя от такого горячего гнева, что я едва отдышалась. А Рейес и Ош остались. Ош сел за столик Гаррета, Рейес вернулся за свой. Они не обменялись ни словом, ни взглядом, но у меня внезапно возникло ощущение, что оба просто-напросто разыгрывают спектакль.

Вопрос: зачем? И какая мне разница, знают они друг друга или нет? Разве что…

Я сощурилась и уставилась на обоих сквозь угрожающие щелочки между веками. А вдруг я дочь какого-нибудь миллиардера, а они хотят меня похитить ради выкупа? Двое из трех даже не целиком люди. Вряд ли их моральные и этические принципы можно поставить кому-нибудь в пример.

- Он живет в мотеле «Уютный уголок».

Я оглянулась на Фрэнси, схватила влажное полотенце и пошла протирать подоконник раздаточного окошка. Хитро поджав губы и практически сияя от удовольствия, Фрэнси двинулась за мной с телефоном в руках и стала пролистывать какие-то фотографии.

- В смысле Рейес там живет. Ты же знаешь этот мотель? Он как раз на Говард-стрит, в паре кварталов отсюда.

Само собой, я знаю, потому что хожу мимо этого мотеля как минимум дважды в день на работу и домой. Местечко, конечно, далеко не «Уолдорф», но мне-то что? Рейес здоровый молодой мужчина с самым мрачным на свете взглядом. Уж кто-кто, а он выживет и в таких условиях.

Я понимала, что лучше не задавать вопросов, потому что именно этого и добивалась Фрэнси, но любопытство взяло верх.

- Откуда ты знаешь, где он живет?

Она усмехнулась и подалась ближе, словно мы с ней лучшие подружки с младших классов:

- А ты угадай.

Что она имела в виду, было ясно как божий день. Вот только я не очень ей поверила. Слишком уж отчаянно Фрэнси хотелось спровоцировать меня на определенную реакцию, а когда никакой реакции не последовало, она добавила:

- У него в номере темно-синий ковер, а покрывало на кровати синее с золотом. Очень мужественное сочетание.

На этот раз я вздрогнула, что, к сожалению, заметила Фрэнси. Подошла Эрин, чьи длинные светлые волосы были собраны в растрепанный пучок. Ей явно не хотелось оказаться так близко ко мне, но, видимо, именно ее телефон держала в руках Фрэнси, которая продолжала листать фотографии:

- Она просто красавица, Эрин! Ну разве не прелесть?

С этими словами, к вящему недовольству Эрин, Фрэнси протянула мне сотовый. Я знала, что не так давно Эрин стала мамой, но ее ребенка никогда не видела.

Стоило взглянуть на экран, как меня в тот же миг прошибло диким шоком. Не успев сдержаться, я ахнула и прикрыла ладонью рот. Стало ясно: меня разыграли, а я попалась на удочку, как распоследняя тупица.

Вот только никто не смеялся. Более того, Эрин готова была выцарапать мне глаза. Даже у Фрэнси был такой вид, будто я натворила что-то ужасное. Забрав телефон, Эрин ушла, а Фрэнси, испепеляя меня взглядом, еле слышно процедила:

- Ну ты и мразь.

Ничего не понимая, я моргнула. Сердце все еще неслось вскачь. На экране телефона никакой фотографии ребенка не было, зато было фото разлагающейся пожилой женщины с открытым беззубым ртом, словно она что-то кричала в камеру, и белыми, почти светящимися глазами.

Какого, на хрен, черта?!

Однако стало еще хуже, когда я поняла: мой драматический спектакль привлек внимание мистера Рейеса Фэрроу. Он смотрел на меня из-под длинных ресниц, тревожно сдвинув брови.

- Эй, - выглянул в раздаточное окошко Льюис, - что стряслось?

Смутившись в тысячный раз за день, я взяла кофейник, пробормотала «Понятия не имею» и тоже вышла из-за стойки. А что? Сейчас это, видимо, в моде.

Подлив кофе нескольким посетителям, я двинулась к мужу Куки, но по пути, к сожалению, пришлось иметь дело с Марком и Хершелом, которые все еще сидели за своим столом.

- Принести вам что-нибудь еще? – спросила я.

- Я бы не отказался от кусочка этой задницы, - ответил Марк.

- Серьезно? Неужели в мире и правда есть такие люди, как ты?

- Ох, детка, я серьезен, как никогда.

Я уперлась кулаком в бок.

- Ушам своим не верю! До меня, конечно, всякие слухи доходили, но я думала, что такие вот парни – всего лишь персонажи городских легенд. Ну, знаете, вроде той парочки, которая обжимается в посадке, а потом оба слышат какой-то звук, и парень идет проверить, что там и как. Девочка остается совсем одна, потом слышит, как что-то капает, поднимает голову, а там висит труп парня, и оказывается, что это капает его кровь. Девочка кричит, прыгает в машину, мчится домой, а там копы находят окровавленный крюк в дверной ручке.

Как, черт возьми, можно помнить такой бред и не помнить собственного имени? Это же по всем статьям неправильно!